Праздничное богослужение на Рождество 1930 года в Богоявленском храме села Малокрасноярка, что в Новосибирской области, вышло особенно торжественным. Накануне отец Михаил Пятаев уладил все дела в местной канцелярии, добившись разрешения сельсовета на перерегистрацию его приходской общины и даже на проведение водосвятного молебна у реки Тары на Крещение.
– Жив Господь! – поспешил он тогда обрадовать второго приходского священника отца Иоанна Куминова. – Вот увидишь, Господь всё устроит и не оставит народ Свой без Божьего попечения!
Может быть, поэтому на проповеди отец Михаил замечтался и позволил себе сказать чуть больше, чем следовало бы.
– Посылайте своих детей в церковь, и пусть они там молятся Богу, – призвал он прихожан. – Не слушайте никого, кто вам что говорит, вас и так задавили непосильными налогами и теперь агитируют и хотят ввести в заблуждение!.
Сказал, а у самого вдруг сердце екнуло: на Рождество в храм набилось много посторонних «захожан» – тех, что заходили в храм только по большим праздникам. Наверняка есть и соглядатаи от местного ОГПУ, от райкома партии, от комсомольцев-безбожников, которые любое неосторожное слово могли переврать и перекрутить так, что и не оправдаешься вовек. А местным партийным начальникам только дай повод, чтобы закрыть церковь.
Батюшка как в воду смотрел.
Присутствовавшая на проповеди некая Дарья Баркова, едва закончилась праздничная служба, бросилась писать донос в ОГПУ – дескать, в селе свили гнездо попы-антисоветчики.
И уже через три дня батюшек Иоанна и Михаила арестовали.
* * *
Будущий священномученик Михаил родился в 1891 году в селе Мачкасы Пензенской губернии в семье крестьянина Максима Пятаева. Окончив сельскую школу, он учился в Москве, а затем переехал в Саратов, где преподавал русский язык и литературу. В Саратове он и познакомился со своей будущей женой Евфросинией Фроловной, происходившей из старинного и зажиточного рода саратовских купцов Ивановых, возивших товары по Волге.
В то время императорское правительство премьер-министра Столыпина приняло программу переселения русских крестьян на восток, на малозаселённые земли Сибири. Вместе с крестьянами в Сибирь переезжали священники, учителя, врачи и ремесленники. Всем изъявившим желание переселиться правительство оказывало материальную помощь. Так молодая семья Пятаевых решилась отправиться в Сибирь – в Омск.
Именно в Сибири Михаил Максимович и принял решение посвятить свою жизнь служению Господу. Отчасти это произошло «благодаря» революции, перевернувшей жизнь во всей России. Пятаев поступил псаломщиком в Крестовоздвиженский собор города Омска, желая подготовиться к рукоположению в сан священника.
И весной 1918 года – в самый разгар эсеровских восстаний против большевиков и мятежа «чехословацкого корпуса» – архиепископ Сильвестр (Ольшевский) рукоположил его во диакона.
* * *
До 1921 года диакон Михаил служил в Омске, а затем попросил архиерея перевести его в село – в городе с большой семьёй было трудно прокормиться. Его перевели в Богоявленский храм села Малокрасноярка, где ещё со времён Гражданской войны и народных восстаний против большевиков были вакантны места священников, расстрелянных красными карателями.
И вскоре отец Михаил прославился на всю округу как первый защитник бедняков. Он нередко помогал своим самым обездоленным прихожанам деньгами и продуктами, которые жертвовали храму состоятельные сельчане.
Однажды двое нищих залезли к нему в дом и подрались из-за мешка сушёной рыбы, который они хотели украсть. Отец Михаил бросился их разнимать:
– Нельзя так делать, это ведь грех, я вам так дам!
Затем священник привёл нищих в дом и накормил обедом – если, конечно, можно было назвать обедом чашку постных щей.
* * *
В 1928 году в Богоявленский храм был назначен второй священник – отец Иоанн Куминов. Отец Иоанн тоже был крестьянского происхождения из Тобольской губернии и тоже учитель по образованию. Ещё до революции он окончил учительскую семинарию в Омске, работал инспектором народных училищ.
И точно так же, как и отец Михаил, он под влиянием революционных потрясений решил стать священником.
Служил отец Иоанн в храмах Омской епархии, а затем был направлен в Малокрасноярку на помощь отцу Михаилу.
Вернее, он-то думал, что на помощь, но оказалось, что на Голгофу.
* * *
В 1929 году в связи с принудительной коллективизацией большевики предприняли новое «наступление» на церковь. Священнослужителей обложили непомерными налогами, среди духовенства по всей стране начались аресты и высылки. Казалось, чекисты соревновались между собой, кто выдумает самое нелепое и абсурдное обвинение.
Близкий друг отца Михаила ещё по дореволюционной жизни, сделавший карьеру начальника в московской милиции, даже предлагал ему побыстрее снять рясу и спрятаться в столице, обещая помочь с документами и поисками работы.
«Михаил, мне очень жаль, – писал он, – ты был учителем, а теперь стал священником. Не подумай дурного, я тебе это говорю не потому, что плохо отношусь к духовенству, но сейчас очень неподходящее для священнослужителей время. Я тебе предлагаю приехать в Москву и снова поступить на работу учителем. Я помогу тебе устроиться на работу и найти жильё».
Забеспокоилась и матушка Евфросиния:
– Может быть, твой друг прав, и сейчас действительно неподходящее для церкви время... Может быть, стоит уехать хотя бы на время?
– Ты же знаешь, душа моя, с точки зрения слуг Антихриста для Церкви Христовой любое время неподходящее...
– Подумай о детях!
– Я только о них и думаю. И твёрдо знаю, что Господь никогда не оставит детей своих.
Но потом как будто бы всё наладилось. Местный сельсовет дал добро на перерегистрацию религиозной общины. Власти села, казалось, были готовы оставить храм в покое. И тут эти слова о детях, как будто бы родившиеся сами собой...
* * *
Священников арестовали вскоре после праздника Рождества Христова и отправили в тюрьму в город Каинск.
Вместе со священниками арестовали члена церковного совета Романа Никитича Дроздовского (он был приговорён к пяти годам заключения в концлагерь) и Наталью Кирилловну Севастьянову, жену купца Василия Севастьянова, казнённого большевиками в начале революции. Её арестовали как хозяйку квартиры, где одно время жил отец Иоанн Куминов.
Следователи ОГПУ на допросах безжалостно избивали священников и прихожан, затем перешли к пыткам. У батюшек клещами вырывали зубы с золотыми коронками, а били так, что у многих подследственных были выбиты все зубы и поломаны ребра.
Одновременно в ОГПУ принялись допрашивать крестьян. Большинство из них отказались лгать на священников. Показания давали председатели сельсоветов и колхозов и их жены, которые составили некий акт, как священники и члены церковного совета занимались организацией крестьян для борьбы с колхозами и советской властью.
21 февраля 1930 года «тройка» ОГПУ приговорила священников Михаила Пятаева и Иоанна Куминова к расстрелу, а их семьи – к ссылке. В обвинительном заключении было сказано: «Означенные граждане изобличаются в том, что на почве органической ненависти к советской власти, её мероприятиям, проводимым на селе, и используя своё положение священнослужителей Пятаев и Куминов использовали религиозные предрассудки несознательного крестьянства и при поддержке зажиточной части деревни проводили контрреволюционную деятельность на срыв мероприятий, запугивая крестьян провокационными слухами о близком падении советской власти якобы на основании Писания Божия».
Печальна и судьба Богоявленского храма села Малокрасноярка. Последним священнослужителем церкви был отец Фёдор Гришин, выходец из казацкой семьи Ростова-на-Дону. В 1937 году отца Фёдора арестовали и расстреляли. После этого из церкви были вынесены все иконы, книги и прочее, а затем всё это уничтожено в костре разбушевавшимися активистами. Были сняты и разгромлены колокола. Позднее здание подверглось небольшой реставрации и определено под дом культуры. В начале марта 1950 года от неисправного печного отопления произошел пожар, уничтоживший всё здание.
* * *
Также 28 февраля Русская православная церковь почитает память новомучеников и исповедников российских:
- иерея Николая (Морковин Николай Петрович), священника храма в селе Лосево Горицкого района Московской области, расстрелян в 1938 году;
- иерея Алексия (Никитский Алексей Михайлович) и диакона Симеона (Кулямин Семён Фёдорович), священнослужителей Троицкой церкви в поселке Удельное Раменского района Московской области, расстреляны в 1938 году;
- иерея Алексия (Смирнов Алексей Петрович), священника храма в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Глебово Истринского района Московской области, расстрелян в 1938 году;
- иеромонаха Петра (Козлов Павел Фёдорович), монаха Ниловой пустыни, священника храма села Борки Зубцовского района Тверской области, расстрелян в 1938 году;
- преподобномученицы Софии (Селиверстова София Панфиловна), послушницы храма при Страстном монастыре в Москве, расстреляна в 1938 году.
