Будущий преподобноисповедник Владимир родился в 1872 году в деревне Шибаново Псковской губернии в семье обычного крестьянина Терентия Терентьева и в крещении наречён был Василием. Уже с раннего детства Василий выразил склонность к духовной жизни: он пел в церкви, помогал на службах и часто расспрашивал священников о монашеском пути. И вот в возрасте 27 лет, после смерти отца, Василий поступил послушником в пустынь Святого Параклита в Александровском уезде Владимирской губернии.
В марте 1902 года Василий зачисляется в братию пустыни. А через пять лет послушания он принимает монашеский постриг с именем Владимира. Постриг его сам преподобный Герман (Гомзин) – основатель Зосимовой пустыни, который в послужных списках отметил «очень хорошее поведение» Владимира.
* * *
В те годы Зосимова пустынь считалась одним из оазисов старческого делания. Основатель пустыни иеромонах Герман писал: «Старчество есть основание для доброго монастырского устроения. Пока не насадится оно, русские обители не поднимутся в нравственном отношении... Если бы знали они (иноки), сколько неоцененного добра заключает в себе старческое „окормлениеˮ, как облегчает оно борьбу со врагом, как подкрепляет в минуты уныния, малодушия...»
Основой монашеской жизни в обители было строгое уставное богослужение с истовым монашеским пением и скрупулёзное следование всем древним основам устроения богослужения – от убранства храма до чинопоследования молитв. Современники писали о Зосимовой пустыни: «Не внешним убранством зданий и материальным достатком славится Зосимова пустынь. Тиха и проста по виду благословенная обитель. Дух этой великой простоты особенно запечатлён в богослужении, составляющем средоточие Зосимовской жизни. Тихо и мирно идёт церковная служба. Медленно и плавно чтение и пение. Всё проникнуто духом глубокого смирения и покаянного умиления. Всё так благочинно, уставно и вместе так просто».
Впечатляли гостей и сами монахи: «Не разговорчив, не многоречив пустынный инок, – пишет паломник, – не услышишь ты от него длинных, пустых и праздных речей, но он уже одним видом своим много скажет тебе без слов».
* * *
Вот как вспоминал сам преподобный о первых годах своего пребывания в пустыни, где он обрел своего духовного наставника – отца Алексея: «Когда я в первый раз встретил о. Алексея в церкви, то он мне по наружности не понравился: показался слишком весёлым, не по-монашески. Я даже сразу не пошёл в Зосимову пустынь, а пошёл смотреть другие монастыри, не найду ли лучше. Осмотрел много монастырей, но ни одного не нашёл по душе и возвратился в Зосимову пустынь, хотя и без охоты. Попросился у игумена Германа в число братии, и игумен принял меня и, взяв мой паспорт, сказал мне: „Твой старец будет о. Алексейˮ. Первый раз я пошёл к о. Алексею после вечернего правила в келию. О. Алексей принял меня дружелюбно и много расспрашивал про жизнь в Параклите: как там монахи живут, какие там правила. Во время беседы мне понравилась простота старца, и я решил, что он будет моим старцем. Я сердцем полюбил его за простоту.
Тогда ещё в Зосимовой Пустыни не было введённых уставов и о. Герман сам ездил и на Валаам, и в Саров, и в другие монастыри, подбирая подходящий устав для своей обители. Тогда нас, послушников, у о. Алексея было немного, человек 15. Беседы с ним или приёмы продолжались до полуночи. Хотя мы были усталые после тяжёлых дневных монастырских трудов, но о. Алексей привлекал и увлекал нас простотой и чистотой своего сердца. В беседах с ним мы забывали свою усталость. Игумен Герман узнал, что ученики о. Алексея не дают ему покоя до полуночи, и приказал ему принимать только до 10 часов вечера. После 10 часов монастырский сторож приходил и прогонял тех, кого заставал у о. Алексея. А мы, когда наступало время, прятались, чтобы нас не видел сторож. После обхода сторожа мы снова шли старцу, и он нас с любовью принимал. И иногда это продолжалось до часа ночи, пока все не побываем у него».
* * *
31 мая 1912 года монах Владимир переведён в Царицынский монастырь Святого Духа Саратовской епархии помощником казначея, а ровно через два месяца он был рукоположен во иеродиакона, а ещё пять дней спустя возведён в сан иеромонаха.
И уже в начале августа 1912 года он был назначен временно управляющим Свято-Духовского монастыря.
Столь стремительная «карьера» зосимовского подвижника объяснялась просто: предыдущим настоятелем этой обители являлся иеромонах Илиодор (Труфанов) – харизматичный лидер «народного гнева», который сначала прославился тем, что на улицах Царицына он и его люди отлавливали одиноких интеллигентов в очках и обливали их краской из вёдер.
Позже экстравагантный иеромонах создавал в городе собственный культ: «Есть неоспоримые факты, что я, живя среди вас, совершал чудеса, исцелял больных, предсказывал события на многие года вперёд…».
Разумеется, вскоре церковное начальство решило не просто удалить из монастыря мятежного Илиодора, но и набрать новую гвардию.
И сам игумен Герман, осведомлённый о беспорядках в обители и Царицыне, посылает туда по требованию владыки лучших зосимовцев. Но два предшественника отца Владимира, сменившие авантюриста на посту настоятеля, известные подвижники Строков Александр Петрович и просветитель народов Крайнего Севера Иринарх (Шимановский), не смогли укротить бунтующую монастырскую паству.
Смог это сделать ученик преподобного Германа, который принял решение подготовить Свято-Духов монастырь к переформированию в женский. Присмиревшая монастырская братия стала буквально шёлковой, вспомнив все наставления святых отцов о послушании.
Результатом политики Владимира становится новое почётное назначение: весной 1914 года он принят на служение в Симбирскую епархию управляющим Соловецкой пустынью.
* * *
Вскоре после Февральской революции 1917 года он принял решение вернуться в родную Зосимову пустынь – к старцу Алексию. В этот период его авторитет был уже столь высок, что отец Герман назначает его братским духовником вместо ушедшего в полный затвор старца Алексия. С этого времени он работал обычным кровельщиком в Загорске, но все знали: этот тихий мужичок-трудяга является церковным духовником всех окрестных монахов, которые точно так же прятались от советской власти: кто в подпольных скитах, а кто и среди обычных людей.
5 апреля 1931 года отца Владимира арестовали по делу «истинных христиан». Вернее, полное название дела – «Дело о Церковно-монархической организации „Истинное Православиеˮ в Московской области».
Подоплёка дела была проста: недовольство Декларацией митрополита Сергия, признавшего власть большевиков, привело к образованию движения «непоминающих», представители которого формально не порывали с митрополитом Сергием и Синодом, но не поминали их во время службы. Один из лидеров «непоминающих» протоиерей Валентин Свенцицкий и вовсе переделал каноническую молитву ектеньи: вместо «О богохранимой стране нашей, о властях и воинстве ея, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте» стал возглашать «О многострадальней стране Российской, граде нашем – Господу помолимся!»
Разумеется, церковным расколом не могли не воспользоваться чекисты, которым был только нужен повод для новых репрессий.
Вскоре – в мае 1928 года – был арестован и сослан на три года в Сибирь мятежный протоиерей Валентин Свенцицкий. После этого репрессии посыпались на духовенство как из рога изобилия. Чекисты даже придумали звучное название – якобы существовавший в Москве подпольный «Всесоюзный центр церковно-монархической организации „Истинное Православиеˮ».
В следственном деле утверждалось, что «Всесоюзный центр» сумел за короткое время создать свои ячейки и филиалы почти на всей территории СССР. Его практическая работа якобы выражалась в повстанчестве, проведении террористических актов, массовых выступлений, изготовлении и распространении листовок, контрреволюционной литературы, пересылке за границу материалов о разгроме Церкви в Советском Союзе.
Вся богослужебная деятельность «истинных православных» была объявлена антисоветской: «Подчинив легальную церковную деятельность главной цели – нелегальной контрреволюционной работе – организация последовательно проводила принцип использования легальных возможностей для нелегальных целей: передвижение активных работников связи, распространение контрреволюционной литературы, организационная работа и пр. – всё делалось под видом назначения попов на приход и поездок за благословениями, рукоположениями и других „богоугодныхˮ целей».
И основное обвинение: «Руководящий центр, ставивший себе целью восстановление монархии путём вооружённого восстания крестьянства против Советской власти, методом подготовки вооружённого восстания избрал пропаганду своих идей под прикрытием религиозной пропаганды».
Вскоре в ОГПУ был издан циркуляр о необходимости расследования деятельности «монархической организации „Истинное Православиеˮ» в каждом советском регионе.
И в августе 1930 года было возбуждено новое дело «Церковно-монархической организации „Истинных христианˮ» в Московской области, состоящее из семи томов. Всего за несколько месяцев было арестовано более 100 человек, обвиняемые содержались в Бутырской тюрьме. По этому делу 17 священнослужителей были приговорены к расстрелу, остальные заключены в лагеря.
А следом было возбуждено и второе следственное дело «О церковно-монархической организации „Истинных христианˮ» в Московской области», по которому было арестовано более 120 человек.
Именно в эту волну арестов и попал отец Владимир.
* * *
Сохранилась запись его допроса.
«Мне приходилось говорить с верующими об антихристе, но эти разговоры могли быть только шуточными, так как срок появления антихриста никому не известен и никакого знамения на этот счёт ещё не было. Появление советской власти я таким знамением не считаю, так как эта власть попущена Богом для наказания русского народа за грехи и для вразумления. Поскольку советская власть не признаёт никакого Бога, поэтому она и проводит политику гонения религии. Как долго будут продолжаться гонения – не знаю, всё это зависит от воли Божией… Виновным себя в предъявленном мне обвинении… не признаю, так как в антисоветской организации я не состоял… в разговорах об антихристе ничего противного советской власти с моей стороны допущено не было», – так объяснял свою позицию отец Владимир на следствии.
Вины, вменяемой ему органами ОГПУ, отец Владимир не признал.
Постановлением «тройки» от 6 июня 1931 года был приговорён к заключению в концлагерь на пять лет с заменой высылкой в Алма-Ату.
* * *
Скончался отец Владимир 3 марта 1933 года в лагере. Место его захоронения не установлено. Реабилитирован отец Владимир в 1958 году.
Определением Священного Синода от 27 декабря 2005 года игумен Владимир (Терентьев) был канонизирован в чине преподобноисповедника.
Преподобноисповедник игумен Владимир (Терентьев)
