Все происходит совершенно особым образом: едва в социальных сетях появляются первые фотографии с розовыми нежными лепестками, которые в японской культуре метафорически символизируют эфемерность всей нашей суеты и самой жизни, как в Ботанический сад со всех концов города энергично устремляются толпы страждущих предаться «ханами», то есть возвышенному и очищающему душу созерцанию цветущих веток. Причем многие сакуролюбы настолько сильно желают своими глазами увидеть магию раскрытия цветка, что готовы часами стоять в очереди перед закрытыми вратами Японского садика, чтобы потом в благоговейном молчании написать какое-нибудь возвышенное стихотворение в стиле хокку или хайку. А потом задумчиво разойтись – до следующей весны.
Разумеется, корреспонденты «Стола», получив сигнал о начале цветения сакуры, никак не могли упустить возможности своими глазами увидеть таинственных членов Тайного общества цветущей сакуры. И, бросив все дела, мы устремились в Японский сад, на ходу вспоминая строчки любимого поэта Мацуо Басё:
В путь! Покажу я тебе,
Как в далёком Йосино вишни цветут,
Старая шляпа моя.
Но не зря в Японии цветы сакуры символизируют тщету всякой суеты. Разумеется, мы опоздали. Не было уже ни толп страждущих у ворот, ни сотен людей, застывших в благоговейном «ханами», ни самих цветов сакуры – только голые ветки шевелились от равнодушного ветра, разметавшего тонкие лепестки по всем окрестным прудам.
Японский садик– Поздно вы, голубчики, явились на свою сакуру смотреть, – сочувственно усмехнулась Мария Борисовна, работница Японского сада. – Она в этом году всего пять дней цвела, а потом быстро облетела – потому что жаркие дни настали. А вишня – она жары не любит.
И Мария Борисовна тяжело вздохнула. Как вишня не любит зноя, так и сотрудники Ботанического сада не любят толпы посетителей, приходящих смотреть на вишню. Потому что одним, видите ли, возвышенное поэтическое настроение и созерцание природы, а другим достается тяжкий труд по восстановлению вытоптанных газонов. У Марии Борисовны иные представления о прекрасном: чтобы трава на газоне была зеленой и сочной, а дорожки посыпаны белым гравием и душистыми опилками. Сотни же и тысячи посетителей не оставляют от этого благолепия и следа: гравий разбросан, бордюрчики сметены, трава вытоптана до состояния окаменевшего лунного грунта
– Ироды! – в сердцах восклицает она. – Да если им волю дать, они здесь всё вытопчут и поломают ради деревьев своих дурацких!
Её помощница Татьяна грустно вздохнула, продолжая сосредоточенно копать своим совочком землю. Что ж, корреспонденты «Стола» хотели было утешить возмущенных барышень словами из книги японской писательницы Сэй-Сёнагон, считавшей цветы сакуры воплощением эстетического принципа «Моно-но аварэ», что в переводе с японского означает «печальное очарование вещей». То есть эдакий высокий декаданс. «Мне претит дом, где одинокая женщина с видом опытной хозяйки хлопочет о том, чтобы всё починить и подправить, где ограда крепка и ворота на запоре, – писала Сэй-Сёнагон. – Мне нравится, если дом, где женщина живёт в одиночестве, имеет ветхий заброшенный вид. Пусть обвалится ограда. Пусть водяные травы заглушат пруд, сад зарастёт полынью, а сквозь песок на дорожках пробьются зелёные стебли… Сколько в этом печали и сколько красоты!».
Инженер ТатьянаИ слова о том, что, возможно, сами японцы гораздо больше бы оценили красоту сакуры как раз в вытоптанном и захламленном саду, уже были готовы сорваться с моих уст… Однако, посмотрев на сельскохозяйственный инвентарь, которым ловко орудовали женщины, я решил не рисковать. В конце концов, цветы сакуры были и символом пилотов-камикадзе, так что не стоит так уж открыто и напористо искушать судьбу.
Поэтому мы отправились к другим опоздавшим поклонникам цветущей сакуры, которые с таким же потерянным видом бродили вокруг деревьев.
– Я так хотела посмотреть на сакуру! – поделилась с нами Анастасия, студентка одного из вузов Санкт-Петербурга. – Я же специально в Москву ради этого приехала, вчера весь день предвкушала нашу встречу, и тут такой облом!
Студентка АнастасияПенсионерки Ольга и Людмила также были заметно огорчены:
– Мы каждый год сюда приходим смотреть на нашу сакуру. В прошлом году даже три часа в очереди в кассу выстояли – представляете, сколько людей сюда ломится?!.
Наконец мы встретили и настоящих поклонников ритуала «ханами»: свободная художница Аня вместе с мужем Владиславом – свободным фотографом – пришли сюда, дабы предаться удовольствиям созерцания и рисования. Из своей объемной сумочки Аня достала блокнот для рисования, кисточку, набор акварельных красок и баночку для воды. И начала зарисовывать раскидистую ель. Как говорится, с паршивого сада хоть ели ствол.
Ольга и Людмила– Я каждый день природу рисую, – говорила Аня, как и подобает всякой богемной художнице, медленно и нараспев растягивая слова. – Я вчера в парк Царицыно ездила, там сакуру рисовала, еще в Сокольниках была – позавчера. Там тоже сакура есть. В Парке Горького обожаю рисовать. Еще на Воробьевых горах…
– Кем же вы работаете, Аня?
– Я?! Я не работаю, – рассмеялась Аня с довольной ухмылкой гейши. – Я наслаждаюсь, а работает мой муж.
И кивнула на Владислава, который, похоже, был совершенно счастлив от такого распределения ролей в семействе.
Художница Анна с мужем ВладиславомВ поисках идеального мужа, а также новых впечатлений и знакомств, пришли смотреть на сакуру и студентки Настя и Валерия.
– Я слышала много раз про сакуру, но никогда её не видела, – призналась нам Настя. – А вы журналисты, да? Круто! Журналистов я тоже никогда не видела. А вы напишите, что я занимаюсь брейком и sexy booty dance, всегда открыта для новых знакомств и впечатлений. Напишете?
Вот, Настя, написал.
Студентки Анастасия и ВалерияА еще я обещал написать о маленьком, но самом настоящем чуде. Итак, когда мы пришли, ветки сакуры были абсолютно пусты и голы, когда же мы уже уходили из Ботанического сада, сполна насладившись «печальным очарованием» в стиле «Моно-но аварэ», луч вечернего солнца вдруг упал на безжалостно обрубленную садовым секатором ветку… Даже не ветку, а обрубок, из которого вдруг пробились свежие зеленые побеги и нежные, только что распустившиеся цветы.
Жив Господь! Это ли не наглядное свидетельство торжества жизни над всеми теориями декаданса?
Этими цветами «Стол» делится и с нашими читателями.
