На день восьмой

Первым, кто провёл обряд обрезания, был ветхозаветный пророк Аврам, предок всех семитских народов.

Вот как говорится об этом в Книге Бытия: Господь явился бездетному 99-летнему Авраму и сказал: «Я твой Бог, ходи предо Мной и будь непорочен».

Ходить пред Богом – это жить постоянно с мыслью о том, что Бог видит тебя насквозь, знает и дела, и мысли, и все сердечные движения. Быть непорочным – значит вести себя так, чтобы ничем не оскорбить Бога, не позволять себе забыть о той чести, которую дарует человеку близость Творца.

С этого обращения Господа начинается завет Бога с человеком. Бог обещает Авраму многочисленное потомство, матерью которого будет Сара. И тут же меняются имена этой супружеской четы: был Аврам – стал Авраам, была Сара – стала Сарра. Новые имена ещё более подчёркивают благословение Божие, которое наследуют лишь потомки Авраама и Сарры. Но от потомков Авраама требуется верность Богу, и для сохранения в роды родов завета с Богом избирается внешнее действие – обрезание. Касалось это только мальчиков, так как для продолжения рода достаточно освящения главы семьи, жена же с мужем составляла единое целое.

В Священном писании говорится: «Бог продолжал говорить с ним и сказал: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя (в роды их): да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами».

Правила предписывали совершать обрезание на восьмой день, когда новорождённый окрепнет. К тому же в Торе говорится, что восемь дней даны для того, чтобы ребёнок прожил субботу, приобщился к её святости и был готов приобщиться к святости обрезания. Интересно, что обрезание стало единственным исключением из правил Шаббата, категорически запрещающих проливать кровь в субботу.

Однако уже во времена египетского рабства наставления Авраама оказались забыты его потомками. Поэтому Господь через пророка Моисея вновь напомнил об обязательности обрезания, которое призвано воспитать в поколениях евреев стремление держаться единым народом, чтобы кланяться лишь Богу Авраама.

Фреска «Обрезание сына Моисея» работы Пьетро Перуджино, около 1482 год, Сикстинская капелла, Ватикан. Фото: wikimedia.org

При этом меняется и форма завета с Богом: «И сказал Господь Моисею и Аарону: вот устав Пасхи: никакой иноплеменник не должен есть её... Всё общество Израиля должно совершать её. Если же поселится у тебя пришлец и захочет совершить Пасху Господу, то обрежь у него всех мужеского пола, и тогда пусть он приступит к совершению её и будет как природный житель земли; а никакой необрезанный не должен есть её; один закон да будет и для природного жителя, и для пришельца, поселившегося между вами».

То есть если прежде членом «народа Божьего» мог стать только прямой потомок Авраама, то теперь любой человек, даже не рождённый в семье израильтян, мог пройти обряд обрезания и стать равноправным израильтянином.

Это был первый знак иудеям, что Бог Авраама вовсе не является родоплеменным достоянием Избранного народа, что вскоре пространство Божьего завета ждёт существенное расширение.

* * *

Но жизнь в Земле обетованной среди иноплеменных языческих народов вскоре поставила иудейских первосвященников перед иной проблемой: евреи всё чаще и чаще стали отказываться от общения с Богом и становились приверженцами языческих культов Ваала и Астарты.

Можно вспомнить слова из Ветхого завета, посвящённые пророческому служению Илии – самого неутомимого борца с языческими культами: «Охозия, сын Ахава, воцарился над Израилем в Самарии, в семнадцатый год Иосафата, царя Иудейского, и царствовал над Израилем два года, и делал неугодное пред очами Господа, и ходил путём отца своего, и путём матери своей, и путём Иеровоама, сына Наватова, который ввёл Израиля в грех: он служил Ваалу, и поклонялся ему, и прогневал Господа Бога Израилева всем тем, что делал отец его».

Именно по этой причине в Библии вскоре появляются слова о том, что обрезание крайней плоти вовсе не является гарантией спасения человека, это всего лишь обряд, призванный напомнить евреям о древнем завете потомков Араама с Богом; но для настоящего Богообщения необходимо и «обрезание сердца» – внутреннее посвящение всей своей жизни Богу. В книге Второзаконие говорится: «Итак, обрежьте крайнюю плоть сердца вашего и не будьте впредь жестоковыйны».

Именно о таком внутреннем освящении и говорил Иоанн Креститель, выбравший в качестве ритуала для «обрезания сердца» омовение в реке Иордан – символическое воспоминание о тех временах, когда освобождённые Моисеем израильтяне после 40-летнего скитания в пустыне вернулись через переход Иордана в Землю обетованную.

Картина «Явление Христа народу» художника  А. Иванова, 1837-1857 года. Фото: tretyakovgallery.ru

То есть для возвращения в пространство Завета с Богом пророк Иоанн требовал от каждого иудея личного покаяния и вторичного вхождения в воды Иордана.

* * *

Именно такое двойное обрезание принял и Господь Иисус Христос.

Первое произошло на восьмой день жизни Младенца. Вероятно, это сделал помощник раввина Вифлеема, где Он и родился.

После обрезания Дева Мария дала Младенцу имя, которое было Ей возвещено Архангелом Гавриилом, – Иисус. Впрочем, привычное нам имя Спасителя – это греческая переделка еврейского имени Иегошуа (или сокращённо Иешуа), что означает «Бог Яхве спасение его», или – ещё короче – «Бог Спаситель».

Подтверждение своего имени Христос получил и после крещения в водах Иордана от Иоанна Крестителя, когда Отец Небесный возгласил: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, через Него и в Нём Моё благоволение».

То есть Иисус Христос есть Бог.

* * *

Другой вопрос – нужно ли принимать такой двойной обряд обрезания нынешним христианам, то есть всем тем, кто желает следовать за Христом.

Этот вопрос возник в самые ранние годы существования церкви: нужно ли делать обрезание принимающим Христа язычникам?

Некоторые новообращённые христиане попытались было внедрить в церкви иудейскую процедуру гийура – обращения язычников в иудаизм с последующим обращением их в христианство.

В «Деяниях апостолов» об этом говорится так: «Восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев. Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела. По долгом рассуждении Пётр, встав, сказал им: мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святаго, как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасёмся, как и они».

В итоге на Апостольском соборе 49 года новообращённые христиане из язычников были освобождены от совершения обрезания. В решениях собора было сказано: «Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете».

Как указывал апостол Павел, обрезание у иудеев было образом крещения христиан: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога».

* * *

Мнения экспертов

Святитель Андрей Критский. Фото: wikimedia.org

Святитель Андрей Критский:

«Обрезание отсекает излишек плоти и дает знамение будущей восмерицы (совершенства). Но после явления в мир Христа и Его обрезания оно потеряло значение, и теперь возрождение совершается чрез Духа Святаго. Обрезание было установлено по причине идолопоклонства и для выделения народа Божия, и прекратилось также вследствие крайнeго развития идолослужения. Древнее служит символом для новoго. Христос есть восьмой от Адама законоположник. Адам первый принял закон, Ной – второй, Авраам – третий, Моисей – четвертый, Давид – пятый (1Пар. 16, 2; 2Пар. 7, 6), Ездра, после плена Вавилонскoго вторично сообщивший народу закон и некоторые обычаи, был шестым законодателем, а Иоанн Креститель, проповедавший народу крещение покаяния и крестивший водою, был седьмым законоположником. Восьмой же – Иисус Христос. Об этом великом законодателе Моисей так говорит: «Пророка от братии твоея, якоже мене, возставит тебе Господь Бог твой, того послушайте. И человек той, иже не послушает словес его, елика возглаголет пророк оный во имя мое, аз отмщу от него» (Втор. 18:15, 19). То есть: будущий законодатель лишь один окажется в состоянии осуществить то, что узаконено Моисеем; Он чрез помазание будет исполнен обильнoго Духа и станет законополагать как Господь и Творец, и только – божественное и разумное, хотя и будет от братии нашей. Пребывая во плоти и исполнив закон, Он, как Бог, соделается законодателем всего мира и не только иудеев, но и всех народов, помазывая и усовершая всех в Духе Святом и Своим именем призывая помазанников. И Он обрежет плотские и греховные помыслы и воспламенит стремление к делам благим и подвигам Царства Небеснoго, как поистине «велика совета Ангел, Бог крепкий, Властелин, Князь Мира, Отец будущаго века» (Ис. 9, 6)».

* * *

Митрополит Вениамин (Федченков). Фото: wikimedia.org

Митрополит Вениамин (Федченков):

«Тот, кто намерен жить по новым законам, тот сначала должен исполнить старые. Это покажет, что он действительно „законопослушныйˮ человек, а не своеволец. Тот лишь имеет право устанавливать новое, кто исполнил старое. Господь пришёл установить Новый Закон, и Он необходимо должен был исполнить Ветхий. Законодавец первый подчиняется закону.

Если наш Господь исполнял закон, то и мы по примеру Его обязаны делать то же самое. То есть прежде чем достигать высоких духовных созерцаний, мы обязаны сначала исполнять заповеди о делах; прежде чем молиться своими молитвами, нужно исполнять церковный чин; прежде чем дойти до свободы духа, нужно научиться дисциплине повиновения; прежде чем вступить в область благодати, нужно пройти ещё закон; прежде чем достигнуть бесстрастия, нужно вести борьбу со страстьми и особенно с „собственной волеюˮ; прежде чем дойти до совершенства любви, нужно научиться исполнять хоть повеления власти, Церкви (например, о постах); прежде чем войти в дух, во внутреннее, нужно сделать по букве, внешнее. Одним словом, прежде чем сделаться новозаветным человеком, нужно ещё побороть в себе ветхого, то есть исполнить ветхозаветные требования.

Но далее: это лишь начало. Это лишь путь, который нужно перейти. Ведь остановиться на этом (законе, борьбе, букве) невозможно. И по очень простой причине. Ни закон, ни буква не спасают душу. Нужно достигнуть новозаветного состояния как совершенного, спасающего, свободного, подлинно духовного, а не мертвенно-обрядового. Действительно нужно войти в завет с Богом, а не формально внешне остановиться на букве, на обряде.

Однако прежде нужно пройти „школуˮ законничества, чтобы, во-первых, почувствовать, как она тяжела (операция „обрезанияˮ своей воли), во-вторых, – понять, что мы своими грехами заслужили её, эту рабскую школу, в-третьих (и это, может быть, самое главное) – опытно познать, что сама по себе школа закона (буквы, обрядов, даже и в христианстве) не достигает цели, не спасает, не утешает, не насыщает, не избавляет от зла».

(Из «Писем о двунадесятых праздниках»)

* * *

Протоиерей Георгий Митрофанов. Фото: Иван Николаев/wikimedia.org

Протоиерей Георгий Митрофанов:

«Сегодня хотелось бы обратить ваше внимание не важный аспект праздника Обрезания, хотелось бы задуматься вместе с вами вот над чем. Евангелие почти ничего не рассказывает нам о жизни Христа до того момента, когда Он вышел на проповедь, когда это уже был зрелый по человеческим меркам мужчина, способный повести за собой людей.

Есть праздник Рождества, со всеми известными вам откровениями о Боге и искушениями в этом мире его земных родителей, и есть Его выход на проповедь.

А вот праздник Обрезания позволяет нам задуматься над тем, чем же должна была являться жизнь Христа в период, когда Он был еще ребенком, жизнь, сокрытая от нас, конечно же, не случайно. Как не случайно получилось так, что сегодня, в день праздника Обрезания, когда у нас произойдет наш первый, усилиями детей организованный Рождественский праздник, мы должны будем вспомнить о другом ребенке. Не о наших детях, не о детях наших близких, а о ребенке Христе.

Мы все знаем, как тяжело поднимать любого ребенка, и умного, и глупого, и хорошего, и плохого, и здорового, и больного. Воспитание любого ребенка — это настоящий крест для родителей. Конечно, в этом крестоношении есть и радость, но это всегда очень трудно.

И вот сегодня приоткрывается перед нами в Евангельском чтении история воспитания людьми Бога. Вдумаемся в это: люди воспитывают Бога; Бога, облаченного в такую хрупкую, в такую уязвимую, детскую плоть; Бога, который, воплотившись в человека, еще не стал взрослым человеком; Бога, который вверен именно этим людям. Здесь все парадоксально, здесь все невместимо в наши привычные представления о жизни. Здесь есть какая-то поразительная тайна Святого Семейства; тайна, в которую заключено первое тридцатилетие жизни Спасителя.

И, тем не менее, сегодняшний эпизод из младенческой жизни Христа не может не удивлять. Действительно, коль скоро перед нами уже не просто прошедший через посвящение в ветхозаветную церковную жизнь через обрезание младенец Иисус, коль скоро в сегодняшнем Евангельском чтении перед нами предстает отрок-Иисус, подросток, как поразительно человечно Он показан в этот единственный раз.

Мы видим непослушного сына, который, вопреки благословению своих родителей, отправившихся вместе с ним в Иерусалим, оставляет их, убегает от них, заставляя их переживать, заставляя их скорбеть, причем, не так, как переживаем и скорбим мы о наших детях, когда они куда-то деваются. Ведь, действительно, величие Святого Семейства, уникальность его заключалась в том, что Пресвятой Богородице и праведному Иосифу был вверен не просто младенец, а Богомладеиец, не просто отрок, а Божественный Отрок, Тот Самый Мессия, Который спасет мир.

Можно представить, как они были в тот момент испуганы, потрясены, тем более, что ведь с младенчества они знали, что этот мир только и норовит уничтожить их младенца. И, тем не менее, зная все это, подросток Иисус оставляет их. Вскоре родители находят Его в Иерусалиме. Конечно, с человеческой точки зрения, ничего страшного не случилось. Сын оставил своих родителей не для того, чтобы пойти на какое-то торжище, предаваться каким-то развлечениям. Он беседовал со священниками, беседовал с учителями народа, поражая их своим умом. Но, вместе с тем, Он явил для всех, и прежде всего, для Своих родителей одно из очень важных для всех родителей откровение.

Ребенок дается родителям не как их безусловная собственность, ребенок через родителей творится Богом. И каждому ребенку предназначен его особый путь. И задача родителя — не попытаться повести ребенка по тому пути, по которому, как кажется им, он должен идти, как часто бывает сейчас: пусть ребенок пойдет по тому пути, по которому шли мы, только дальше, чем мы. Но нужно увидеть, угадать в ребенке то предназначение, которое дает ему Бог, и постараться сделать все, чтобы именно это предназначение и было им исполнено, даже в случаях, когда исполнение этого Божественного предназначения может быть чревато для родителей печалью, скорбью, в каком-то смысле потерей ребенка, когда он перестает быть просто родительским чадом, а становится человеком, идущим каким-то своим путем.

Это очень сложная проблема всех родителей и всех детей. Действительно, Иисус показывает Своим родителям, что Он не их. Он всем свидетельствует о том, что любой ребенок — это не только ребенок. Это творение Божие, возвещающее Божественное откровение.

Поэтому нам, христианам, следует быть родителями, продолжающими именно эту данную от Бога Святому Семейству «воспитательно-педагогическую линию», в которой бы проявилось, может быть, самое главное: благоговейное отношение родителя к своему ребенку. Это ведь не синоним безумной любви, не синоним эгоистического самоутверждения родителей этого ребенка, это нечто другое. Благоговейное отношение к ребенку предполагает восприятие в нем Бога через тот образ, который дан Богом именно этому ребенку.

И именно в этот праздник Господь наш Иисус Христос указывает на то, что мы, в том числе и так называемые «православные родители», чаще всего, безусловно, игнорируем. Ибо нам проще кроить ребенка по своему образу и подобию. Причем здесь имеет место часто большое лукавство: мы-то, будучи взрослыми людьми, понимаем, что мы такие, какие мы есть несовершенные, но пусть будет ребенок наш такой, как мы, но только без наших недостатков, но обязательно такой, как мы.

Может быть, один из главных выводов праздника Обрезания, имеющих отношение именно к нам, родителям, заключается в том, чтобы мы были готовы к ситуации, когда наш ребенок делает какой-то свой, очень важный жизненный выбор, реализует себя так, как указывает ему Бог. Чтобы мы, не всегда ведая волю Божию, были готовы принять этот выбор, может быть, со скорбью, с болью, со страхом, но принять, уповая на то, что исполнение воли Божией нашим ребенком, даже если это кажется нам неправильным по каким-то причинам, непонятным, в конечном итоге и будет созидать нашего ребенка в гораздо большей степени, чем навязанная ему нами наша родительская воля, не просвещенная светом Божественного Промысла».