По-настоящему грозные события большинству из нас, вероятно, только предстоят, но уже сегодня провозвестники интересного будущего надоедают то предложениями стучать на непатриотов, то требованиями принять флаг: не принявший конкретный флаг, не воссоединившийся с рыцарями Зет или их оппонентами человек становится презираем всеми.
Христианином в такие времена быть, впрочем, ненамного сложнее, чем в любые другие. И нам здесь очень повезло: ХХ век оставил православным тысячи примеров правильной жизни в непростые времена. Один из этих примеров, может быть, максимально важный для нас – это пример братского противостояния злу, конкретно – пример Александро-Невского братства. Чтобы его осмыслить, ненадолго углубимся в историю этого христианского союза.
Братство per se
В начале ХХ века Питер был центром вселенной, которая неудержимо и необратимо менялась, превращаясь в противоположность того, чем хотели бы, возможно, видеть её создатели. Голод и полное разрушение старого имперского социума после революции выгнали множество жителей в провинцию, поближе к еде: оставшиеся же постоянно хоронили близких и молились о тех, чью судьбу не знали, – в частности за воевавших в разных армиях. Стоило отгреметь сражениям против белых – началось Кронштадтское восстание, сопутствующее сети иных локальных выступлений: всё это время правление большевиков было исключительно нестабильно, и самые разумные, казалось бы, церковные руководители просто спокойно ждали возвращения нормы.
Не так вело себя братство: Церковь воинствующая активно и быстро менялась. Столкнувшись с жестоким отношением комиссаров, острой материальной нуждой и резко меняющейся структурой власти после выборов патриарха, питерские православные интуитивно находили новые способы существования и развития.
Эти новые формы вырастали из творческой переработки старых монашеских принципов существования: церковный «социализм», фокус на духовном образовании, воспроизводстве верных церкви людей. Вокруг братьев Егоровых – Гурия и Льва – объединилось более сотни человек, созидавших церковную жизнь; начало служения братства связано с Александро-Невской лаврой – отсюда оно и получило своё название.
Основатели Александр-Невского братства: иеромонах Лев, иеромонах Гурий, иеромонах Иннокентий (Тихонов). Фото: guriyegorov.ruВпоследствии в Старом Петергофе и самом Петрограде были созданы монашеские общины в миру. Иеромонах Лев (Егоров) в разгар гражданской войны стоял во главе десятков православных кружков и стал проводить детскую Литургию. На всеобщее расточение братчики ответили собиранием.
Гонения
В первый раз братство «закрыли» в 1922 году. Начав кампанию по изъятию церковных ценностей, большевики столкнулись с послушанием приходов патриарху Тихону, который был готов выделять средства, но не согласился отдавать сами предметы богослужения людям, желавшим уничтожить церковь куда сильнее, чем помочь голодающим Поволжья.
Братчиков, выступивших против антирелигиозной кампании большевиков, осудили – кого на лагерь, кого на ссылку: времена еще были «вегетарианские». Отбыв ссылку, былые руководители и вдохновители братства смогли даже вернуться в Питер, чтобы продолжать свою работу. Александро-Невское братство существовало нелегально, продолжая приводить десятки людей к Богу. Казалось бы, десятки – это ничто в масштабах большой страны. Но братство дало всем своим членам тот запас елея, с которым нестрашно было идти вперёд, в ХХ век: ни одна православная организация тех лет не стала колыбелью такого количества православных епископов, какое вышло из среды братства. Эти люди учились своему будущему крестному пути, мужеству, смелости и твёрдости духа. Перечисленные качества им в полной мере понадобились чуть позже, когда упорную борьбу против живоцерковцев приходилось сочетать с прямым мученичеством и исповедничеством в лагерях.
В начале тридцатых чекисты вновь обратили внимание на братство: теперь оно стало уже контрреволюционной организацией. 18 февраля 1932 года было арестовано сорок участников братства. Задержанные проявили стойкость и мужество, ставшие уже визитной карточкой братчиков: только один из задержанных дал показания, согласно которым в братстве было крыло участников, настроенных отрицательно по отношению к советской власти. В марте все члены Александро-Невского братства получили сроки, и уже более весомые: так, архим. Лев получил десять лет ИТЛ.
Иеромонах Лев (Егоров). Фото: guriyegorov.ruУрок слова
Для о. Льва (Егорова) срок по второму делу братства стал последним. В 1937 году его обвинили в антисоветской агитации уже в лагере. Его пытались вывести на сотрудничество, но о. Лев ответил: «…мне неизвестно, кто этим занимается, но даже если бы я что-нибудь знал о лицах, ведущих контрреволюционную подрывную работу в лагере, то всё равно об этом ничего не сказал бы, так как по моим убеждениям мне чуждо всякое доносительство». О. Лев был расстрелян, а его слова остались в протоколе как урок нам.
Когда мир сворачивается в трубочку, которая отсвечивает нарезами ствола браунинга Коровина, важно быть честным и смелым. Уговоры следователя, что в итоге всё равно всё будет «по их», правдивы, но тем немощны: ведь если держаться стойко, обвинительные приговоры будут показательно нелепы и лживы. Они сами станут свидетелями против себя.
Урок дела
Брат о. Льва, Гурий (Егоров), имел судьбу не мученическую, а исповедническую. Он собрал в Средней Азии, куда был выслан, кружок из бывших участников братства.
Уничтожив братство организационно, большевики только рассыпали семена тайного исповедания Христа по стране: и они проросли, вершками имея известных архиереев, а корешками – бесчисленное количество тайных монахов и монахинь, верных Христу людей. Само по себе существование другого мировоззрения, другой религиозной практики подтачивало основы советского общества, сплочённого вокруг тоталитарного культа.
Архимандрит Гурий (Егоров). Фото: guriyegorov.ruИдея тайного монашества, активно поддержанная братством, оказалась как нельзя более актуальным ответом на тёмные времена. Человек мог и работать в миру, и быть лояльным советским гражданином, и даже вступать в брак, но он должен был нести обязательства, заданные постригом, главное из которых – исповедание Христа, следование за Ним.
И тут мы имеем ещё один урок: нет смысла бежать за флагом и присоединяться к явно руководимому злом «субъекту политики», будь это нация, прогресс или мировое сообщество. Единственный настоящий путеводитель – голос Христа внутри нас. Этот путеводитель ведёт нас к нашему главному делу, которым и стоит заниматься, даже если весь мир вокруг превращается в труху. Именно дело братства в ХХ веке во многом спасло Церковь воинствующую – своим тихим спокойным трудом, без отвлечения на «красное», «белое» или «зелёное». Сегодня каждый третий требует от нас определиться – с кем вы, где вы, люди верующие. Но от тех, кто бегал с флагами в 1918–1922 годах, остались часто лишь таблички «Последнего адреса», без духовного завещания и даже права на память. Поэтому и сегодня нам, православным, важно тихо заниматься своим делом, а не прыгать в баталии, – чтобы сохранить право на память и духовную жизнь для всех. Это важно ещё и потому, что неизвестно, какие испытания ждут церковь в ближайшие годы. Следовательно, запас прочности – духовный, интеллектуальный и организационный – нужно наращивать уже сегодня. «Уловлять» людей из мира сего, мира политических страстей, и приводить ко Христу – достойная и многотрудная задача.
