Именно в первое великопостное воскресение 843 года в Константинополе на созванном царицей Феодорой соборе было восстановлено иконопочитание, объявленное неправославным более чем за век до этого. В 730 году император Лев III Исавр запретил почитать иконы, а Иконоборческий собор 754 года верноподданически объявил иконопочитание идолопоклонством. Произошло это в храме Пресвятой Богородицы в предместье Константинополя Влахерне, где варварски были полностью уничтожены все древние иконы. Волна иконоборческого гнева не остановилась на священных изображениях и скульптурах, но переросла в кровавые гонения на иконопочитателей. Хотя справедливости ради надо сказать, что иконоборцы в этой распре гибли тоже. Более того, считают, что их кровь пролилась первой. Феофан в Хронографии пишет, что когда в 726 году солдаты пошли по указу Льва III снять икону с ворот Халкопартии, разъяренная толпа забила «некоторых из царских людей» до смерти, что и послужило толчком к началу гонений.
Затем несколько раз церковная и императорская власть переходила от иконоборцев к иконопочитателям и обратно. В 786 году иконоборчество было низвержено на Седьмом Вселенском соборе, иконы объявили «напоминательными начертаниями», которым полагается воздавать честь лишь как «образам», но противостояние все усиливалось. В 815 году патриарх Феодот подтвердил иконоборческие эдикты, тогда же был разгромлен один из оплотов иконопочитателей Студийский монастырь, вернувшегося из изгнания его настоятеля Феодора Студита заточили в темницу и подвергли пыткам. Конец затянувшейся вражде и положил Собор 843 года, после которого иконоборчество уже не возвысило свой еретический голос.
Описанное противостояние оказалось таким продолжительным и упорным, лишь потому что это было столкновение двух «правд» нашей веры. Первой, что «Бога не видел никто и никогда» (Ин.1:18) и, следовательно, Он не изобразим. Это утверждение закреплено во второй из десяти заповедей Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20:4-5). Второй, что раз Бог пришел видимым во плоти Иисуса, называемого Христом, то люди могут через Его образ (икона в переводе с греческого и есть образ) приобщаться к откровению о спасении и Самом Спасителе. Любая из этих правд, однако, может в жизни раскрываться и как истина, и как заблуждение. Икона может указывать человеку на Бога, Его милость и путь, а может стать идолом – чем-то самодостаточным, источником чудес и кумиром.
Торжеством православия этот праздник православные назвали несомненно не столько в честь победы над врагами-еретиками, сколько в честь торжества истины над заблуждением или, как сказал однажды митрополит Сурожский Антоний «это победа Божия над нами и, через нас». Именно с победой истины веры над всякими ересями и заблуждениями и установился постепенно богослужебный чин праздника, в котором впрочем, кроме объявления торжества православия над разными ересями произносились традиционно анафематствования не только ересиархов, но и тех, кого признавали врагами православной веры без обличения их неправоверия. Так еще в 19 веке в чине Православия Российской церкви упоминалось несколько тысяч «еретиков», в числе которых кроме древних ересиархов Ария, Нестория и Маркиона были признанные врагами Отечества Степан Разин, Григорий Отрепьев, Иван Мазепа. Однако осмысление своей веры заставило православных в 1869 году из списка еретиков убрать всех государственных преступников, а к 1917 году оставить только анафематизмы без называния каких бы то ни было имён.
Икона «Торжество православия». Фото: Музей БенакиВсе более становится заметно, что Торжество православия, это не утверждение величия одной христианской конфессии над другими или даже христианства над другими религиями, но свобода вобрать дары Божьи через опыт веры церкви и воплотить это в жизни.
XX век заставил христиан всех конфессий взглянуть на всякое инакомыслие и инаковерие в свете не только православия как правоверия-ортодоксии, но и как ортопраксии-правды жизни. «Я вошел в войну с очень резким чувством оттолкновения от инакомыслящих, – говорит в проповеди о Торжестве православия митрополит Антоний. – И когда я встретился с людьми, которые в опасности смерти свою жизнь отдавали для другого, какова бы ни была их вера или неверие, я на них стал смотреть иными глазами. И поэтому я и говорю теперь, что мы должны торжествовать о том, что Бог раскрывает Себя, переливает Себя в душу всех людей, какую-то долю знания».
Православие как полнота жизни в Духе Святом по вере во Христа вновь обращено к древнему пониманию себя, надконфессиональному, выраженному во II веке священномучеником Иринеем Лионским в известной формуле: «Где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там и Церковь и полнота благодати».
В церкви никогда не может прекратится процесс осмысления того, что в этом мире есть подлинное торжество православия как воплощения христианской евангельской веры, и оно связано не только и не столько с почитанием икон как «напоминательного начертания», сколько с реальностью действия Христа через Свою церковь или иначе с возможностью человека жить по вере вне зависимости от обстоятельств.
Один из известных православных богословов, ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института священник Георгий Кочетков заметил: «Эпоха образов завершилась вместе с константиновским периодом церковной истории. Торжество Православия теперь должно быть связано с какими-то более экзистенциальными, духовными вещами, когда не образы, а первореальности оказываются в центре нашего внимания, когда не образ Христа, а Сам Христос становится в центре нашей жизни, когда не только образ человека, но его подобие Богу становится на первое место для каждого из нас».
Так в чем же собственно торжество православия, состоятельность христианства в глазах мира как древнего так и нынешнего? Начиная с позорной казни Христа, как бедного бродяги и преступника, заканчивая парадоксальным существованием церкви в истории. Кажется, за две тысячи лет социокультурная жизнь планеты так или иначе оплодотворена христианством, образами и заповедями Евангелия: искусство, наука, политика, экономика, государственное и межгосударственное устройство. Но одновременно в мире христианство остается самой гонимой религией. Все кровавые режимы 20 века В СССР, Германии, Албании, Северной Корее и др. безжалостно истребляли христиан, подтверждая несовместимость зла и несвободы с христианством. Почти все эти режимы сошли со сцены. Но это не подняло престиж и авторитет последователей Христа в XXI веке, церковь была и остается знамением пререкаемым. В год не вообще, а только за свою веру погибает более ста тысяч христиан, то есть примерно один каждые пять минут. На их место приходят другие призванные. Мало мы знаем о преступлениях, несовершенствах, лицемерии, падении самих христиан? Но мы знаем и то, что, придя в мир, зараженный грехом, ложью и смертью, Он пришел к больным, а не здоровым, грешникам, а не праведникам. И до сих пор в нас не разочаровался – такое вот торжество.
