Праздник Пятидесятницы – замечательный праздник, который всегда заставляет думать, заставляет вникать в глубины, открывать что-то новое. Вот и сейчас хочется поднять две темы: и само Сошествие Святого Духа, и дар пророчества – два важнейших мотива всего праздника. Было бы, видимо, не совсем верно отождествлять сошествие Святого Духа в Ветхом Завете и в Новом Завете. Они не тождественны! Да, Дух один и тот же, хотя и здесь тоже могут быть свои нюансы. Об этом трудно говорить подробнее, потому что в Священном писании Ветхого и Нового заветов соответствующего языка просто нет, он возник позже. Но можно предположить, что в Ветхом Завете, когда Дух сходил на Израиль, во времена Моисея или когда-то ещё – это был дух благодати, подобный тому духу, который сошёл на апостолов на горе Фавор. Он был подобен тому же свету – нетварному, божественному, вечному свету благодати. Но важно, что это ещё не ипостасный Святой Дух. А вот на Пятидесятницу сходит ипостасный Святой Дух! Кроме того, люди во Христе и через Христа рождаются как личности, чего в Ветхом Завете не было. Мы не можем этого сказать даже в случае со святыми, даже с великими пророками, такими, например, как Моисей.
Это очень важная вещь, которую мы часто пропускаем, ибо не чувствуем, какой Дух сошёл и какой дар получили люди. Поэтому все свидетельства о нисхождении Святого Духа в Ветхом Завете мы, скорее, должны воспринимать лишь как прообразы того, что произошло на Пятидесятницу в 30-м году в Иерусалиме после вознесения Христа.
После сошествия Духа начинаются пророчества. А как же иначе? Если ты в духе, у тебя открывается всё – твоё сердце, твои глаза, твои уши, твой разум, – всё раскрывается, все препятствия преодолеваются. И что же тогда мешает пророчествовать? То есть в Ветхом Завете это было свидетельством о воле Божьей, это было откровением самой воли Божьей, т.е. того же закона, тех же заповедей. Но закон был дан чрез Моисея, а чрез Иисуса Христа нечто иное: не закон, а благодать и истина.
Разница в пророчестве была колоссальной. Действительно, в Ветхом Завете раскрывался, утверждался через пророчество закон, открывалась воля Божья, а в Новом Завете открывалась благодатная Христова Истина. Это совсем другое дело. Церковь родилась – и новый человек родился во Христе, он стал личностью, он родился от Духа. И вот это явление Духа и это пророчество было возможно в Новом Завете только постольку, поскольку новый человек, во Христе родившись, обладает новым откровением Истины пред лицом приблизившегося Царства Божьего, Небесного.
Моисей мечтал, чтобы все в народе Божьем были пророками. Об этом мечтаем и мы, и мы хотим, чтобы все были пророками. И были пророки и там, и там. Но умолкло пророчество в Ветхом Завете. И бо́льшая часть Израиля из народа Божьего превратилась в чад сатаны, как свидетельствовал об этом Христос. «Ваш отец дьявол», – сказал Он им. Небеса закрылись, пророчество прекратилось. И так продолжалось столетиями, до пришествия Господа. Лишь в очень немногих, единицах избранных душ происходило нечто иное. Они-то и были готовы к принятию Слова Божьего, к принятию Мессии, к принятию Христа. Они-то и стали закваской новозаветной Церкви, хоть это были единицы.
В Новом Завете произошло что-то очень близкое. То пророчество, которое должно было вести, просвещать, открывать сердца для Христа и через Христа для единства с Отцом Небесным во Святом Духе, это пророчество тоже постепенно стало умолкать по мере умаления общинно-братской жизни в церкви, когда какие-то промежуточные ступени духовного опыта всё больше и больше распространялись и занимали всё пространство. В конце концов, как сказал отец Александр Шмеман, они «заняли всю сцену». Да, надо признать, что пророчество и в Новом Завете почти умолкло. Церковь молчит, как будто ей не был дан Дух Святой – Дух пророчественный, как говорил св. Иустин Философ. А Дух Святой всегда пророчественный. Если уж таковым был Дух благодати, то ипостасный Святой Дух в ещё большей степени открывает нам этот путь. И тем не менее церковь не лишилась Духа совсем, а значит, и дара благодати и пророчества. Но пророков сейчас нет. Или они есть, но церковь перестала их опознавать. Она не может опознать своих пророков, ибо у неё нет для этого никаких средств.
Икона "Мученик Иустин Философ". Фото: azbyka.ruМы, оборачиваясь назад, к своей собственной русской православной традиции, можем назвать по меньшей мере несколько пророков, начиная с XIX века. Мы опознаём этот дух в Пушкине, в Достоевском, в Бердяеве. Не исключаю, что XX век в этом отношении был ещё богаче: и в части традиции русской зарубежной, эмигрантской, и в части внутрироссийской. Но повторю: церковь об этом не говорит, она не отрицает этого, но этого и не утверждает, а значит, не делает никаких выводов, не усваивает этого пророческого опыта.
Почему же мы до сих пор сталкиваемся с непониманием, когда говорим о самом важном в церковной жизни – о личностности и соборности в церкви, об общинности и братскости её устройства? Все корни современных церковных проблем здесь, в этой потере личностного пророческого дара или невозможности его опознать в церкви. В этом смысле даже область культуры иногда оказывается более тонкой, более восприимчивой, более точной, чем церковный «голос». Церковь свой голос потеряла, никто сейчас не может говорить от имени Церкви ни по должности, ни как-либо иначе. Это можно сказать по отношению к любой христианской церкви, любой православной и неправославной юрисдикции и конфессии. Кто может сказать: «Так говорит Господь», а значит, «Так говорит Церковь»? Если и встречаются такие дерзновенные отдельные люди, то приходится долго-долго выверять, насколько подлинным является их пророческий дар. И, к сожалению, если это и происходит в некоторых случаях, то только слишком поздно, когда этих людей уже нет на земле в живых.
Это трагично, но даже в Новом Завете Церковь, я уже не говорю про народ, не справляется с этой задачей. Не получается сделать так, чтобы все были пророками в Церкви.
Дух пророческий требует свободы. Без свободы его нет, как нет и личности, нет соборности, нет общины и нет братства. А мы очень часто умаляем этот дух свободы в себе и друг в друге. Но когда мы думаем о возрождении Церкви, а вслед за этим и народа, и общества, и нашей земли, мы неизбежно приходим к тому, что нам необходимо обрести такую свободу, чтобы Дух пророчественный мог свободно дышать. И пусть в Церкви не каждому даётся редчайший ныне дар пророчества, Дух пророчественный касается каждого.
Царство, священство, царственное священство и т. д. – это даётся всем, хотя и эти дары можно раскрыть или не раскрыть. Но дар пророчества даётся не всем, о чём говорит апостол Павел, упоминая о разных дарах: кому даются дары апостольские, кому пророческие, кому учительские – личностные, отдельные дары.
Пророк может возглавлять церковь, он может восстановить апостольскую преемственность, если она была разрушена или потеряна. Он может это сделать, не будучи рукоположенным епископом или пресвитером, как это мог бы сделать и любой апостол.
XX век дал нам возможность в нашей стране уникальным образом прикоснуться к этим вещам, когда Церковь восстанавливалась там, где не было уже никаких канонических возможностей, когда евхаристия служилась там, где не было никаких для этого условий. Этот уникальнейший опыт, обретенный в России в ХХ веке – это сокровище, которым можно делиться со всем миром. Не исключено, что больше нигде такого сокровища не сыскать. Только мы, как всегда, не знаем своего родства, как те Ваньки, не знаем, на каком сокровище мы сидим, по какому золоту мы ходим. Мы этот опыт до сих пор не собрали и не усвоили.
Наверное, настаёт время, когда нужно возобновить всю полноту новозаветной жизни в человеке, в церкви, во всех Божьих людях. Однажды уже прозвучало, что Братство есть алтарь Божий. Но, кажется, мы не сделали из этого всех выводов.
Мы уже не удивляемся тому, что в нашей церкви самые великие явленные святые XX века, остаются неканонизированными церковью официально. Мы не удивляемся тому, что воля Божья не познаётся и не исполняется, то есть тому, что даже ветхозаветное откровение не воспринимается в полноте. Что уж говорить про новозаветное. Но всё это надо пройти и наверстать, пока оно не погибло. Нельзя терять даров Божьих, а то ведь можно потерять и Новый Завет со Христом, сохраняя иерархию, таинства, каноны, аскетику и многое другое.
Поэтому надо быть очень внимательным к тому, что открывает нам Господь в Церкви в прошлом, в настоящем, и даже в будущем. Не случайно в молитве о мире, который сейчас всем так нужен, мы приписали эту строчку: «в руки Божьи предаём своё прошлое, настоящее и будущее». Предаём, но ещё не предали. Это только чаемый процесс, как и сама правда, как и сам мир.
Нам должно ревновать о дарах бо́льших, и в первую очередь о том, чтобы явились среди нас пророки в церкви, не обязательно в нашей общине или в нашем Братстве, но в церкви.
«Ревнуйте о дарах бо́льших, особенно чтобы пророчествовать, и, – говорит дальше апостол Павел, – я покажу вам путь ещё более совершенный!»
***
Проповедь отца Георгия после вечерни 11 июня 2022 года можно посмотреть полностью.
