Чему мы радуемся: что Одному повезло? Что есть испытанное на Нём лекарство от смерти для остальных? Что мы не видим, как все (до одного!) умирают и не воскресают, отпевай – не отпевай? Или просто весна и так заведено на Руси? Как-то слишком выветрились из этого возгласа вся его трагичность и тревога, не исключающие ликования, но придающие ему горьковатый вкус. Христос воскрес, а мы-то что?
Издревле Пасха означает «исход», «выход из» – это особое событие. Оно требует обращения к глубинам человеческой памяти, точнее, памяти человеческого рода. Так было и до Христа, когда, приготовив пасхальный ужин, семья по плоти или духовная семья учителя с учениками собиралась за трапезой. Самый старший за столом мог начинать с сотворения мира, говорить о великих открытиях духа, данных Богом своему народу через праотцов, и о великих падениях и потерях. И главное – говорил о Боге-Освободителе, Который вывел израильтян из египетского плена и не даёт верных Своих в обиду. Израильтяне любили повторять: «Мы, семя Авраамово, не были рабами никогда и никому» (Ин 8:33). С одной стороны, это говорилось в некотором запале, не принимая во внимание таких, например, перипетий истории, как Вавилонский плен, римская оккупация. Но с другой стороны, Израиль смотрел на это как на временные передряги, потому что ждал прихода Мессии-Христа, когда Израиль будет владычествовать над всеми народами.
Теперь для этого припоминания есть целый Великий пост и Пасха: первые дни поста начинаются чтением книги Бытия с рассказом о шести днях творения, а в пасхальные дни начинают читать Деяния святых апостолов – об учениках, уже видевших воскресшего Христа.
Попыток кратко пересказать Священную историю было множество. Вот – еще одна.
Я – твой
После разрыва с Богом – грехопадения – люди увидели неладное в этом мире – зло и раздор неодолимо встали между Творцом и всем творением.
Тогда люди захотели вернуть первозданную красоту и крепость мира и человека, да и Бог об этом мечтал, но оказалось, что человек, укушенный змеем, сам первый носитель зла и несчастья. Тех, кто совершил героическую попытку вернуться к Богу Живому, было совсем немного – одна семья из всего населения земли, потом один род – еврея Авраама. Они вступили с Богом в союз-завет-договор – сперва неформальный, по доверию, а потом и начертанный на скрижалях и свитках, определив для начала 10 самых важных пунктов. Первый же предложенный Богом пункт-заповедь говорит о брачном характере отношений Бога и человека или Бога и Его народа. «Я – Твой, да не будет у тебя других богов». Я – твой, а не ты мой. Я предлагаю Себя в союзники и покровители, ты свободен это принять или отвергнуть. Это неслыханное признание Богом человеческого величия. Далее число заповедей и заветов будет расти. Логика всех их похожа: будь верен Богу, слушай и слушайся Его, заботься о ближнем и вверенной тебе земле, утверждай здесь правду и милость.
Реальные боги
Однако в мире, полном зла и соблазнов, дети Авраама не смогли долго хранить верность Богу, Который, как отец, учил Свой народ верой, добром и правдой превозмогать голод, холод, одиночество и вражду, вырастая в общении с Ним и дружестве с ближними. «Как это долго, трудно и неэффективно, – думали они, – мы будем верить в этого Бога и славить Его, а дела устраивать с более практичными богами, которые за мзду сулят процветание в этом мире, не претендуя на внутренний мир и покой».
Забывая, что идолы всегда лживы и коварны, для умножения доходов потомки Авраама обращались к богам плодородия, ради военных побед – к духам войны, чтобы крепить семейное счастье – к идолам очага. И вновь землю истощала засуха, соседи разоряли израильские города и селения, захватывая в рабство женщин и убивая стариков и детей, особенно мальчиков, чтобы прервать род. Но самое большое коварство идолов в том, что прежде, чем обмануть поверившего им человека, они оскверняют его самого, отнимая честь, свободу, верность и мирность.
Жених и Невеста
Спохватившись, народ с покаянным плачем взывал к Яхве, сравнивая себя с неверной женой, ходившей по многочисленным любовникам, или с невестой, обманывавшей своего жениха. Но Яхве, отринув Своё унижение, вновь и вновь прощал неверность Своей возлюбленной, разделяя ее позор: «Я буду говорить с ней ласково… Долину Вреда обращу во Врата Надежды… ты назовешь меня Муж мой, и впредь не будешь звать меня Хозяин мой» (Ос 2:14–16).
И вот, когда землю Израиля постигло последнее разорение – от могущественных римлян, Бог пришел к Своему народу как человек – Иисус Христос, чтобы разделить судьбу людей «от и до», их радости и особенно беды, унижение веры, гонения от своих, одиночество и холод мира. Он пришел как Царь, чья власть была безоружной, и был убит Своим народом прямо накануне Пасхи – праздника освобождения. Жених, пришедший на свадьбу, был предан Своей избранницей на позорную казнь и уже висящий на кресте обруган ей за несбывшиеся надежды. Впрочем, Он знал, на что шёл. Как сказали бы сейчас, понимал и брал на Себя все риски.
Пришедший Мессия не мог быть принят израильским народом, ожидавшим как минимум победы над римскими оккупантами, а в пределе – что Бог принесет им власть над всем миром. Но подлинная победа Бога, обещанная Израилю, была другой. Она не могла осуществиться военной и политической властью и не обеспечивалась богатством, которые бессильны освободить мир и человека от главных его врагов – всеобщей вражды и всесильной смерти. Началом этой победы стало боговоплощение, преодоление во Христе распри между Богом и человеком, происшедшей во время грехопадения.
Бог верил, что любовь способна очистить любимую и вернуть к Нему. Даже эту - погрязшую в многолетнем разврате с любовниками и в конце-концов предавшую и убившую Его, чтобы Он не мешал ее блудной жизни и мечте о мировом господстве. Верил и верит. Когда потеряли силу укоры, увещевания и наказания, любовь Жениха не ослабела и прошла сквозь смерть, при этом Христос-Бог ни на йоту не отступил от Своей человечности с ее болью, страхами, слезами, неисцелимым одиночеством. Не знавшая поражений смерть впервые проиграла: озаренная светом воскресения гробница. в которую положили Распятого, стала брачным дворцом-чертогом, как поется в стихирах Пасхи.
С этого момента очень неохотно и очень редко (немногие идут за Христом), но смерть снова и снова проигрывает жизни тех, кто сам согласился стать безоружной Христовой любовью. Но проигрывает не любой жизни, а жизни ради Христа – и, по примеру Христа, ради других. Таковых умерших в воде крещения для прежней жизни по законам этого мира – не обязательно плохим и глупым законам – Христос восставляет для жизни новой, дает им на это разумение, вдохновение и ту любовь, которая сильней смерти. Именно поэтому Пасха – освобождение от закона всеобщей смерти – с древних времен главное время крещения. Именно поэтому Крещение – тайна и таинство для особо приготовленных, тех, кто решился умереть для мира и жить для Бога и ближнего.
Свет во тьме
У тех, кто полюбил Пасху, есть о ней какое-то свое особое знание, вкус и радость. Они и рвутся из сердец: воистину воскрес Христос! Один узнал вкус свободы и навсегда расправил плечи, другой проникся силой милости, третий – светом Его веры, который не удержишь – надо отдать. Или и тем, и другим, и третьим. Неизменный признак всех пасхальных даров – желание скорее их разделить, передать. Есть и у меня своя совсем маленькая история.
Сумерки. Мы со старым другом мчимся с завода на двух машинах домой – он за мной. Ехать долго: около двухсот километров. Вовка кого-то везет, кого-то я – сейчас не вспомнить, десять лет прошло. Усталость после работы и пустота – поругались, причем исключительно по моей неугасимой инициативе. Плохо еще и потому, что Страстная неделя, и хочется быть ближе к евангельским событиям последних дней Христа и подальше от своего неизлечимого несовершенства. Вдруг в зеркале свет – моргает фарами друг, съезжает на обочину и вылезает из-за руля. Я выхожу ему навстречу, спрашиваю ещё так не очень мирно:
– Случилось с машиной что-то?
Он обнимает меня и говорит:
– Давай мириться, прости меня... Я – бородатый мужик, тогда чуть не заплакал. Или чуть заплакал. Так тогда для меня открылась Его Пасха – как незаслуженный безвозмездный дар и победа над враждой. Христос воскресает и в тех, кто Его незаслуженно обидел. «Свет во тьме светит», – читаем мы на Пасхальном богослужении, иногда вот так: в весенних сумерках в зеркале заднего вида.
