Современная цивилизация нацелена на то, чтобы избавиться от нужды в Боге и тем более от нужды во Христе, утверждающем, что ни любви, ни счастья без креста не бывает. Было бы здоровье, остальное приложится – таков расхожий прогноз оптимистов. Мир как будто с помощью науки и техники начал справляться с тем, что кроме ненадёжности организма в каждом человеке есть великий изъян, который в Библии открыт как грехопадение, означающее, что человек однажды сдался злу и греху и на всяком его слове и деле лежит печать раскола мира на добро и зло, красоту и безобразие, правду и ложь. «Само различие между добром и злом мучительно и радости не доставляет», – пишет Николай Бердяев.
Это согласие жить без Божьего участия условно имеет две жизненные психологии, часто переплетающиеся. Первая – все дурны и слабы, надо смириться и получать удовольствие или хотя бы минимизировать потери. Вторая – мы многое победили, становимся всё лучше, остальное вот-вот победим; если не мы, то наши дети. Преображение такими жизненными стратегиями не востребовано и даже может представляться для них угрозой.
Есть то, что традиционно связывают с событием Преображения, которое произошло незадолго до прихода Иисуса в Иерусалим на свою последнюю Пасху перед распятием. Говорят, что так Учитель показал Своим ученикам Царство Божие, как обещал им за неделю до этого, когда старший из апостолов – Пётр – сказал всем, что Иисус – Сын Божий.
Ещё говорят, что так Христос укреплял своих учеников, их веру, что после своей смерти Он, как и обещал, воскреснет и вернётся к ним. Он хотел «утешить Петра и других учеников, боявшихся страдания, и ободрить их сердца», – пишет Иоанн Златоуст. Конечно, Его смерть на глазах любящих друзей была тяжёлым ударом для них. Ещё несколько дней назад Он проповедовал Своё Царство и въехал в Иерусалим как добрый царь на мирном ослике, со властью опрокинул столы менял, очищая храм от чуждых духов, беседовал с друзьями по ночам в Гефсиманском саду, собрал их на пасхальный праздничный ужин – и тут предательство, арест, допрос, оклеветание, пытки, казнь. Жизнь учеников перевернулась, но трое из них – Пётр, Иаков и Иоанн – совсем недавно видели это невероятное Преображение, когда, взойдя с ними на гору, Он вдруг просиял ослепительным светом, а рядом появились древние пророки Илия и Моисей, и голос с неба провозгласил: «Это Сын Мой возлюбленный, Его слушайте».
Икона «Вход Господень в Иерусалим». Фото: общественное достояниеКроме того, что Преображение было дано ученикам для укрепления накануне крестной смерти и в ожидании воскресения, говорят о том, что так Христос устроил встречу древних пророков с апостолами – Ветхого завета с Новым, встречу свободы, которая даётся Израилю за верность Богу и тщательное исполнение заповедей, с новой свободой, безусловной – для всех без ограничения друзей Христовых. Ничто и никто не может владеть теперь человеком – даже обязательный закон временности любого творения, неотступная смертность всего живущего не властны над ним.
Когда верный иудей, «фарисей из фарисеев» апостол Павел открыл эту свободу не только умозрительно, но в опыте своей жизни, – у него захватило дух, и он написал христианам Галатии: «Для свободы Христос освободил нас. Итак, стойте и не подпадайте снова под иго рабства». Христос освободил нас не для тяжких праведных трудов, просто – для свободы. Другое дело, что таков дух свободы: если он нашёл на человека, то освобождённый никогда не смирится ни с каким и ни с чьим рабством и не станет сидеть сложа руки.
Тропарь предпразднства указывает нам ещё одну причину этого события: «Владыка восходит на гору Фавор, дабы излить сияние Своей божественной красоты». Именно сияние этой славы, божественной свободы и красоты, Свет Христа притягивает нас в этом событии. Оно так захватило учеников, что Пётр обратился ко Христу со словами: «Хорошо нам здесь быть, давай поставим три шатра – Тебе, Моисею и Илии».
И я думаю, что Русская церковь нуждается сегодня более всего в освобождении и возвращении своей первозданной красоты. Есть путы, которые мы не можем уже сами снять, но должны просить об этом Бога, чтобы Он преобразил нас и нашу жизнь. Все знают эти путы. Пленение политической властью и отказ после падения коммунистического режима выходить из этого рабства, потворство власти в делах недобрых, в современном оправдании всего советского, например. Порабощение огромной собственностью, недвижимостью, которую невозможно содержать самим, без помощи государства и крупного бизнеса. Также мы находимся в плену у огромных масс плохо или совсем не воцерковлённых людей, необразованных, не живущих по-христиански, но именующих себя православными. В итоге наша церковь как своё достоинство предъявляет большие проценты тех, кто считает себя верующими, но если мы спросим, кто в нашем обществе сейчас пример правды, совести, самопожертвования, милосердия, гениальности, то, скорее всего,, услышим немного имён людей церкви – особенно из её высшего эшелона, епископов и митрополитов.
Фото: Дмитрий Духанин/КоммерсантъТо же можно сказать и о красоте. Знаем ли мы сейчас примеры гениального церковного зодчества, иконописи, церковной музыки, духовных стихов, нового откровения в богословии? Если и знаем, то совсем немного. Не значит, что этого нет, что Дух не действует и что люди бездарны. Но то, что мы почти не можем этого назвать, – свидетельство того, что красота, как и свобода, не находит себе дорогу в нашей церкви.
Однако кроме институциональной церкви с её границами, очерченными людьми и обществом, есть Церковь, которую знает Бог, про которую святой Ириней Лионский писал: «Церковь – там, где Дух Святой и полнота даров». И нам надо всё время выглядывать за церковную ограду, чтобы увидеть, где Дух Святой выбрал себе поклонников и на ком почил. Как определить, что это именно те люди? Такие не живут для себя и, по моим наблюдениям, такие люди не ругают церковь и христианство, даже если сами себя ни к тому, ни к другому не относят. При этом они, конечно, могут критиковать происходящее в церкви. Мы, христиане, можем и должны сами у таковых людей учиться и верности истине, и милости, и смелости, и вере, и любви, потому что это дары Божьи. Но чтобы определять «своих» в безбожном мире, как внутри церкви, так и за её видимыми пределами, нам всем очень нужен опыт просвещения Фаворским светом.
