– Вадим, почему вы решили отправиться с миссионерской проповедью за пределы России?
– Меня очень тронули слова Иисуса в Евангелии от Матфея: «Возвещено будет это Благовестие Царства по всей вселенной, во свидетельство всем народам, и тогда придёт конец». И ещё – слова из Деяний Апостолов: «сойдёт на вас Дух Святой, вы примете силу и будете свидетелями обо Мне до края Земли». Не за тем же Дух Святой на нас сойдёт, чтоб нам весело было. Воля Божия исполнится лишь тогда, когда мы её исполним сами, никто за нас никуда не пойдёт и ангелы не полетят.
Только проповедь Евангелия по всему лицу земли приближает пришествие Христа.
В Откровении Иоанна я читаю, что перед престолом Агнца преклонили колени люди из всех народов, племен и языков. Все они услышали Евангелие и приняли его – значит, им кто-то проповедовал.
На Земле более 7 тысяч языков. Новый Завет переведён на 1 500 языков. Молитва «Отче наш» – ещё на 1 000. Всех мест Священного Писания переведено примерно на 3 500 языков. А где ещё 3 500? Как донести им Слово? Как донести Евангелие? С тех пор, как я об этом прочитал и узнал, это горит в моём сердце. Россия все-таки страна с христианскими корнями, и при имени «Иисус» народ за дубины у нас не хватается. Но есть страны, где не знают имени Иисуса. И ты однажды понимаешь, что у них нет шанса услышать, если кто-то не приедет и не расскажет. В России у каждого человека есть такой шанс. В каждом городе есть приходы, церкви, общины, поэтому, если сильно захочется, шанс есть. А есть страны, где шансов нет. Мне очень хотелось попасть туда.
– Когда вы приняли окончательное решение ехать с миссионерской проповедью в такие страны?
– Около 20 лет назад. Но прошло ещё некоторое время, прежде чем в 2009 году я отправился в Мьянму и по пути остановился у друзей в Индии, чтобы выучить язык и привыкнуть к азиатской культуре. Я не хотел в Индию, а очень хотел в Мьянму, изучал её по книгам. В Индии есть христианские церкви, много и католических, и протестантских, но я ехал в Мьянму, потому что там 1 % христиан, и то непонятно, кто они и откуда там взялись.
Рождество, 2017 год.В Индии я прочитал притчу о добром самаритянине, увидел, что рядом есть нуждающиеся люди, и подумал, что Мьянма от меня никуда не убежит, а пока мы поможем здесь. Мы собирали сирот, живущих в трущобах, или детей из очень бедных семей, где мама просто не вытягивает их содержания и дети обречены на проституцию, наркоманию и бродяжничество.
Так 9 лет назад наша российско-украинская миссионерская команда совместно с одной индийской церковью зарегистрировала благотворительную организацию и создала свой первый детский дом, где мы даём возможность детям не только получить школьное образование, но и окончить библейские курсы и семинарию, чтобы продолжать своё служение уже в качестве пастырей.
– Получилось не просто социализировать сирот, а привести к вере во Христа – таков плод вашей миссии?
– Да, именно так и получилось. Но лучше пока сказать о результатах миссии, а не о плодах, это не одно и то же. Плод – это когда ты дерево посадил, оно расцвело, ты плод сорвал и съел. А хороший результат ещё не плод, а цветение, которое приведёт к плоду. Сегодня в Индии мы видим результаты. Некоторым нашим воспитанникам уже по 16 лет, они поступают в семинарию, знают Слово Божие, сами проповедуют детям в школе, где они учатся. Конечно, характеры порой дурацкие, они ещё в становлении как дети, но у них уже есть серьёзное основание, чтобы это исправлять. Плод будет, когда они станут самостоятельными и мы поймём, что, взявшись за плуг, наши воспитанники уже не оборачиваются назад.
На богослужении– А какое отношение у местного населения и государства к вашей миссии?
– Плохое. В Индии есть закон, предполагающий уголовную ответственность за прозелитизм. Чтобы не попасть под неё, мы делаем так, что по документам наши дети – христиане от рождения и мы их никуда не переконвертировали. А кто проверять будет? Можно сказать, что христиан там не гонят, но и выходить христианам за пределы христианского сообщества нельзя.
– Об Индии говорят как о стране с очень высокой духовностью, где есть разные древние религиозные традиции. Какие в ней сложности и особенности христианской миссии?
– Я, конечно, больше сейчас специалист по Мьянме, чем по Индии, где под каждым деревом какие-то жертвеннички, богов столько, что их не сосчитать, и соответственно, люди в этом живут, и в этом чувствуется какая-то мерзость – прямо в атмосфере чувствуется. Для неверующего человека всё это экзотика и местные достопримечательности, но я говорю как христианин. Индийская духовность – где она? Тысячи богов, брошенные дети и помойки? Очень трудно увидеть в Индии такую духовность, которую хочется принимать или защищать. При том что это религиозная страна, не светская, хотя они любят называть себя именно светским государством – самой большая демократией в мире. Но это не так. Это первое, что бросается в глаза.
Второе – кастовая система. Для них цвет кожи определяет твоё положение перед Богом. Кожа белее – ты ближе к Богу, это видно ещё и потому, что тогда ты богаче, а значит, счастливее. Кастовая система оказывает неофициально огромное влияние, а официально как бы нет. Например, люди из одной касты не женятся на людях из другой касты, и ещё множество ограничений. Они узнают касту по внешнему виду, по фамилии, по повадкам, ты это не скроешь.
Третье – тотальный обман, что очень раздражает. Это касается личного общения, общественных отношений и, что больше всего огорчает, общения межхристианского. К примеру, встречает меня пастырь из одной христианской общины и говорит: «Ты точно Богом послан в наш район, чтобы нам принести Христа, в воскресенье приходи в нашу церковь – будешь говорить слово». Я прихожу в эту церковь, говорю слово, он меня кормит и говорит: «Брат, как было чудесно, ты принесёшь пробуждение в Индию, дай 30 долларов». Я говорю: «А что, ваше пробуждение 30 долларов стоит?» Он говорит: «Да». Ну, надо человеку 30 долларов, поэтому он называл меня братом и устроил целый спектакль.
Как-то встречаюсь с одним крупным епископом и говорю ему: «А почему в церквях столько обмана? У меня столько раз пытались деньги выманить в вашей епархии». Он говорит: «Это не обман, а “Indian mentality”. Я говорю: «Нет, это “sin”, то бишь грех, в Библии написано: не кради». А он говорит: «Так у белых же можно, вы нас же 200 лет эксплуатировали, теперь мы просто своё забираем».
Но не всегда просто разобраться в общении. Это именно культурная особенность или это греховная склонность. Если грех, то с этим надо бороться, если культура – надо уметь принять. Бывает, тебе говорят: приходите завтра. Ты приходишь – замок висит. Или другой пример. Познакомился я с человеком, он мне звонит и говорит: заваривай чай, я приеду, в шахматы поиграем, ты расскажешь мне, кто ты такой. Я заварил чай, расставил шахматы, и он не пришёл. На следующий день не пришёл, на третий не пришёл, на четвёртый день стучится, заходит и говорит: «А где мой чай, где шахматы?». Я говорю: «Чай я уже выпил, шахматы сложил». Он обиделся и говорит: «Ты меня не уважаешь, что ли?». У них нет понимания «договорились – встретились». Есть другое: никуда не спешить, угодить человеку.
– А вы претерпевали какие-то гонения в Индии?
– Особых – нет, только локальные. Такой случай был: покупаю я что-то в магазине, ко мне подходят агрессивные молодые люди и говорят: «Христианин?». Я говорю: «Да». Они говорят: «Скажи вслух: Кришна мой бог». Настроены ребята нормально, если не скажу – прилетит «в бубен» сразу. Я говорю: «Не скажу». Они сразу нахохлились, в этот момент индуист-продавец достал бейсбольную биту, ребята тут же убежали. И он говорит: «Извини, пожалуйста, в каждом народе идиоты бывают».
Однажды в одной индийской газете о нас написали лживую статью, что мы обращаем детей из индуизма вот таким способом: подвешиваем их вверх ногами, бьём и не кормим до тех пор, пока они не обратятся в христианство и не начнут учить наизусть Библию, только тогда мы начинаем их кормить. И это вызвало большую волну гонений. Полиция пришла, давай проверки устраивать, из пяти закрыли два детских дома и общеобразовательную школу. Наша организация попала в разряд запрещённых, пришлось открыть новую с другим названием.
Библейская школа в Мьянме– А с православной церковью в Индии вы где-то пересекались?
– Очень косвенно. Я знаю, что в Индии есть два или три православных прихода: в Мумбаи и, по-моему, Ченнаи и в Дели маленькая часовенка на территории Российского посольства. Когда я последний раз лет 8 назад был в посольстве, то увидел, что есть крест, а священника нет. Я из протестантской церкви, но мне стало как-то грустно из-за этого, поэтому я пришёл в посольство и говорю: «Могу ли я быть здесь у вас таким неформальным настоятелем?». Мне сказали: «Подождите, оставьте свои документы, и мы проконсультируемся». Я пришёл дня через три, мне передали, что в Москве, в патриархии, им сказали по телефону, что знать обо мне не знают, ведать не ведают, поэтому нельзя. Позднее я узнал, что туда стал чаще приезжать священник, и подумал: если даже своей мягкой наглостью я вдруг побудил православных прислать священника, то это радостно.
– Когда же вы перебрались в Мьянму?
– Когда детский дом в Индии уже работал нормально, там появились другие служители и помощники, тогда мы с женой Еленой и нашей миссионерской группой переехали в Мьянму. Там всё складывалось немножко по-другому. Обмана там намного меньше, я бы даже сказал, что они честнее, чем мы. Хотя со временем и с обещаниями они не дружат точно так же.
Принципиальное отличие в том, что в Индии труднее открыть в людях эту жажду Христа: такое разнообразие религиозного выбора, что Христос там затерялся. В Мьянме стопроцентный буддизм, поэтому есть чёткая альтернатива: Христос или буддизм. Большинство населения, если не брать монахов, являются номинальными буддистами, поэтому им всё равно. Им лишь бы как-то Богу угодить. И когда ты объясняешь им путь спасения, многие это принимают. Они иногда боятся сделать шаг ко Христу или открыть свой христианский выбор из-за своих родственников или соотечественников, потому что монастырей много, и каждый монастырь какую-то свою территорию ревностно курирует. Православного храма нет ни одного, но есть католики. Папа Римский приезжал туда полгода назад, народу собралось много, его очень хорошо принимали, он встречался с президентом. Впервые бирманец стал кардиналом Мьянмарским, до этого всегда были англичане, итальянцы. Католицизм там прижился, но не сильно. Например, в том городе, где мы живём, в протестантских церквях прихожан в 5–10 раз больше, чем в католических.
– В Мьянме миссия осуществлялась по такому же принципу, как и в Индии?
– Не совсем. Если в Индии детский дом – это основное служение, то в Мьянме детский дом на 24 ребёнка существует при христианской общине из 10–15 человек. У нас есть участок земли для строительства детского дома на 120 мест, здания церкви человек на 400 и общеобразовательной школы на 100 учеников. Если мы всё это построим, то ситуация будет беспрецедентная для Мьянмы. Конечно, 100 сирот по количеству школьных мест мы не вытянем, но 40–50 – возможно. Тогда на этой территории христиане смогут жить, общаться, получать общее и духовное образование. Сейчас это только на стадии оформления разрешения на строительство.
Также мы купили по небольшому участку земли в некоторых селах. Чтобы христиан пустили в деревню, нужно купить землю и построить на ней небольшой домик. Тогда можно жить вместе с буддистами, в их общине, вместе обрабатывать поле, рассказывать им, что ты христианин, и объяснять, почему. У нас сейчас первый такой опыт. На приобретённой земле мы построили небольшой бамбуковый домик в национальном стиле. Думаю, через несколько дней первая христианская семья в такую деревню заедет, и мы посмотрим, что получится. Это будет особый опыт евангелизации в полностью буддистской деревне, где религиозные традиции соблюдаются гораздо строже, чем в городе.
Вадим Ковжун с женой ЕленойЭтот год вообще особый для нашей миссии. Впервые за 6 лет нашего служения у нас дважды было крещение, 18 человек крестились. До этого они очень скептически на всё смотрели, и вот что-то созрело наконец. У нас есть библейская школа “От Бытия до Откровения”, в ней учились 11 человек, и ещё для четверых человек, которые без нас стали христианами, мы провели школу по подготовке миссионеров. Они просто захотели повысить свой уровень, чтобы начать служение. Именно выпускники этой миссионерской школы едут в новую деревню.
– Каковы ваши дальнейшие планы?
– Ехать в Мьянму.
– Вы хотите всю жизнь посвятить миссии в Мьянме?
– Нескромно сравнивать себя с апостолом Павлом, но Писание говорит, что мы должны учиться у наставников. Апостол Павел ведь в одном месте не жил, он то туда поехал, то сюда отправился, проповедовал, а потом рукополагал пресвитеров в церквях. Я думал, что в Мьянму еду насовсем. Но вот с Индией так получилось, что там появились люди, взявшие на себя ответственность за миссию и за церковь, и я вижу, что это работает. В Мьянме я сейчас тоже сделал некий анализ и понял, что если сейчас я туда не поеду больше, то они там уже смогут и без меня. Значит, это тоже не на всю жизнь. Значит, будем рассматривать другие земли, другие народы, потому что в Откровении Иоанна Богослова написано, как я уже говорил, что из всех колен, из всех языков люди будут стоять перед престолом. Значит, найдём какое-то племя и язык, где ещё можно делать что-то, быть может, маленькое, но ценное для Бога.
