Завеса разорвана
Во времена Ветхого завета в израильском народе было строгое различение между священниками и несвященниками. Священниками – теми, кто удостаивается права и чести приносить жертву Богу – могли быть только евреи из колена Левия из рода Аарона. Из этого колена были ещё и левиты – служители храма рангом пониже, но тоже имевшие особый сакральный статус, которого у простого народа не было. Священство в Израиле, как и жречество в языческих культах, было посредником между людьми и Богом, поэтому на священстве была некая степень сакральности – в силу того, что они были неким мостом из профанного мира в мир священный. Они могли заходить туда, куда не могли другие, они могли есть то, что не могли другие, могли совершать обряды, которые не мог делать несвященник. Среди священников был первосвященник, который обладал особым статусом даже по отношению к другим священникам: он единственный мог входить раз в год во «святая святых» – храмовое помещение, где хранился ковчег Завета.
С приходом Христа все верующие в Него становятся священниками, поскольку крещение – это пожертвование Богу всей своей жизни и всего, что у тебя есть. В храме разрывается завеса, которая символизирует прекращение разделения на посвящённых и профанов, все становятся священниками и царями. Сам Иисус Христос, Богочеловек, теперь посредник между Богом и людьми. Через Него христиане теперь приобщаются ко всей Святой Троице. Хотя в христианском собрании уже нет разделения, подобного ветхозаветному, в нём остаются старшие – те, кто несут служения управления. В Новом завете их именуют пресвитерами и епископами. Но эти старшие – первые среди равных, ничем не отличающиеся от остальных членов общины. Среди пресвитеров-епископов был старейший пресвитер, который, как правило, по мнению отца Николая Афанасьева, возглавлял евхаристическое собрание. Именно служение старейшего пресвитера и стало основанием для выделения статуса епископа. При этом важно отметить, что в общине помимо служения пресвитера были другие служения (апостола, пророка, учителя, евангелиста и пр.), и служение пресвитера было далеко не самым значимым в ранней церкви.
Картина К. Г. Блоха «Нагорная проповедь». Фото: Национальный исторический музей в замке ФредериксборгВ начале первого века появляется угроза разделения христианского собрания в силу различных факторов – прежде всего из-за увеличения численности христиан. Встала задача сохранения церковного единства. Тут произошло то, что и станет отправной точкой для появления служения епископа в современном понимании этого служения и последующей клерикализации церкви, которая снова поделит народ Божий на посвящённых и профанов. Этим событием стало усвоение старейшему пресвитеру статуса первосвященника. Мы не знаем, кто и когда первым провёл такую аналогию, но из известных авторов епископ Антиохии Игнатий, будущий священномученик, был тем учителем церкви, кто активно боролся за церковное единство, используя ветхозаветный образ первосвященника. Само это усвоение ещё не выделило старейших пресвитеров в особую касту. Это произошло позднее, когда первосвященническое служение старейшего пресвитера отождествили с первосвященническим служением Христа. Это и положило начало современному пониманию служения епископа и его особого положения среди всех братьев во Христе. Это уже не первый среди равных, не такой же член собрания, как и другой пресвитер или любой верующий без особого служения. Это уже особый служитель, который – как и в ветхозаветные времена – занимает уникальную позицию. Он находится не в собрании, а над собранием. Он обладает тем, чего нет и не может быть у других членов общины – первосвященнического служения Христа. Возникает так называемый монархический епископат. Позднее епископы начинают делегировать свои полномочия пресвитерам, тогда и пресвитеры начинают занимать особое положение над собранием, но не равное епископскому. Последними появляются диаконы – как образ ветхозаветных левитов.
Епископ как чиновник
Таким образом, уже к концу IV века в церкви чётко оформляются две категории верующих: духовенство и миряне. Среди духовенства высшим служением считается епископ. Потом и среди епископов появились ранги: архиепископы, митрополиты, папы, патриархи. Но канонически патриарх – такой же епископ, хотя в Русской церкви прослеживается тенденция сделать патриарха как бы четвёртой степенью иерархии.
Епископы после того, как римские императоры стали покровительствовать христианству, заняли очень высокое положение в обществе. До IV века среди епископов было много исповедников и мучеников, так как именно они были первыми жертвами гонений. Им часто приходилось скрываться от властей, куда-то надолго уезжать, вести полулегальный образ жизни. Но со времени императора Константина епископы обрели статус высокопоставленных имперских чиновников, у них появились властные полномочия и функции не только в чисто церковных делах, но и в других сферах жизни общества.
Церковные писатели стали уже богословски и экклезиологически обосновывать высокий статус епископов, и это часто напрямую противоречило тому, что говорилось в отношения старшинства и начальствования в Писании.
…и бог
В Евангелии от Матфея мы читаем слова Христа: «Вы знаете, что правители народов владычествуют над ними, и вельможи показывают свою власть. Но между вами пусть не будет так; но кто между вами хочет сделаться великим, пусть будет вам слуга, и кто между вами хочет быть первым, пусть будет вам раб. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы служить и отдать жизнь Свою как выкуп за многих» (Мф 20:25–28).
Но уже в Апостольских постановлениях, которые датируются концом IV – началом V века. говорится следующее.
«Епископ – служитель слова, страж ведения, посредник между Богом и вами в службах Его. Это – учитель благочестия; это – после Бога отец ваш, водою и духом возродивший вас в усыновление; это – начальник и вождь ваш; это – царь и правитель ваш; это – после Бога земной бог ваш, которому обязаны вы воздавать честь, ибо о нём и о подобных сам Бог сказал: “Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего все”; и: “богов не злословь”. Итак, епископ да председательствует у вас, как почтенный достоинством Бога, по которому он властвует над клиром и начальствует над всем народом».
Изображение святого Августина VI века, епископа Гиппона. Фото: общественное достояниеКонечно, нельзя сказать, что епископы в IV веке стали совершенно светскими фигурами и перестали являть пример святости и праведной жизни. Среди епископов было много достойных и талантливых людей, выдающихся богословов, мыслителей, порою даже исповедников и мучеников, хотя страдать им приходилось часто от новой христианской власти, опиравшейся уже на политическую власть. Статус епископа как высокопоставленного чиновника был закреплён навсегда, хотя и не все пользовались этим статусом в корыстных целях.
Так как на Русь христианство переходит из Византии, то и вся модель церковного устройства также полностью копируется, тем более первыми священниками и епископами были, как правило, греки. После татаро-монгольского нашествия в руках церкви оказывается много политической власти, так как она не облагалась данью, и князья часто отдавали ей землю, чтобы спасти её от татар. В результате у церкви появились огромные богатства и влияние, которого византийская церковь не знала. Церковь смогла стать центром государственного собирания русских земель. При этом она активно занималась просвещением, делами милосердия: как бы сейчас сказали, осуществляла многие социальные функции. Вообще в развитии нашей страны, в созидании и собирании народа христианство, а значит, церковь, сыграли особенную роль. При этом Русская церковь унаследовала все болезни византийской церкви-матери. Церковь была сильно сращена с государством, во многом от него зависела. хотя епископы в Русской церкви в какие-то периоды были более самостоятельны, чем византийские. Но это имело обратную сторону. Уже с XVII века светская власть видит в лице церкви конкурента и начинает с ней активную борьбу, которая завершается установлением полного контроля над церковью через государственного чиновника при Петре I, а Павел I официально делает себя главою церкви по образцу протестантских государств, что, конечно, полностью противоречит церковным канонам и словам Евангелия про различение «кесарева» и «богова».
Среди епископов были выдающиеся
В XVIII–XIX веках, в так называемый «синодальный период» церкви, когда ею управляет Священный Синод, церковь окончательно становится государственным департаментом, обслуживающим прежде всего государственные нужды. Главным лицом в Синоде был обер-прокурор, без согласования с которым епископы не могли принять никакого принципиального решения. Православие редуцировалось и по сути использовалось империей, как и в Византии, как государственная идеология, средство для обеспечения морального единства государства. Архиереи были особами привилегированными, но в своей деятельности предельно ограничены светскими властями. Хотя и в этот период среди епископов были выдающиеся личности, которые старались осуществлять непосредственно христианское служение, а не только служение интересам государства. Среди таких епископов – святители Тихон Задонский, Филарет (Дроздов), благодаря которому у нас появился русский перевод Библии, свт. Макарий (Глухарёв), Иннокентий (Московский) – миссионеры, по масштабу своего служения близкие к ранним христианам. Но всем, конечно, приходилось преодолевать серьёзное сопротивление как самой институциональной церкви, так и светских властей. Хотя в конце XIX – начале XX именно архиереи были одними из первых, кто стал говорить о необходимости церковных преобразований, о том, что в таком виде церковь не может более существовать. Было проведено предсоборное присутствие, по итогам которого подавляющее большинство архиереев написали своё мнение о том, что надо поменять в церкви. К сожалению, до Февральской революции Поместный собор так и не был собран, он собрался позже, но так и не успел закончиться из-за Октябрьского переворота.
Портрет Тихона Задонского. Фото: общественное достояниеВ советские годы коммунисты сначала пытались физически уничтожить Русскую церковь, но её мирное сопротивление оказалось довольно мощным, на гонения церковь ответила появлением подлинного христианского свидетельства через подвиг новых мучеников и исповедников. Также мешала быстро осуществить уничтожение Русской церкви реакция мировой общественности. Поэтому большевики, с одной стороны, использовали церковь в международной политике, когда им было нужно, а с другой, планово её уничтожали. И в это период по епископату был нанесён самый страшный удар. Всех епископов, которые отказывались быть маринетками в руках советских властей, большевики истребляли. Оставались только готовые на сотрудничество.
XX век на территории бывшей Российской империи полон примеров исповедничества и мученичества среди архиереев. На протяжении всего правления большевиков епископы не могли и шагу сделать без согласования с КГБ, очень многие де-факто (а кто-то и де-юре) были агентами спецслужб, хотели они того или нет. Это был, по всей видимости, самый сильный удар, нанесённый по епископату, который заложил определённую парадигму жизни архиереев. Хотя и в это время находились архиереи, которые пытались как-то в таких условиях служить церкви. Как пример – архиепископ Гермоген (Голубев), который строил храмы и старался укреплять христианскую жизнь в Ташкентской епархии, несмотря на противодействие властей, из-за чего пробыл на кафедре довольно немного времени.
Ключевой фигурой здесь оказался митрополит Сергий (Страгородский), который пошёл на сотрудничество с советскими властями с целью сохранения церкви как социального института, не перечащего антихристианской жестокой власти. Считалось, что сотрудничество с безбожной властью – вынужденный компромисс для выживания церкви. В 1943 году Сталин решает, что для политических целей ему вновь нужна церковь, поэтому приказывает восстановить патриаршество. Немного ослабляются гонения. Но ненадолго – где-то до конца 1940-х. Начиная с Хрущёва с церковью борются административными методами, при этом епископы на 100% контролируются спецслужбами. Вот таким епископат нашей церкви подошёл к развалу советского государства, которое на протяжении 70 лет стремилось уничтожить Русскую церковь, при этом пытаясь её использовать для своих внешнеполитических нужд. О епископате после 1991 года поговорим в следующей статье.
