Сегодня несколько неловко объяснять, что оглашение, или по-гречески катехизация, – это научение жизни по вере перед крещением. Кажется, все разумные люди знают, что вера – дело свободное, и чтобы креститься, то есть навсегда посвятить свою жизнь Богу и Церкви, надо сперва хорошенько понять, зачем мне это, что следует за актом крещения, на что я подписываюсь, что доброго это мне сулит и какие таит угрозы.
Приход обеднеет
В каждой епархии Русской церкви есть целый отдел по катехизации, который отвечает за то, чтобы крещение человека обязательно было сознательным и свободным. В Екатеринбургской епархии в 2009 году даже было принято решение «об обязательной тщательной подготовке к таинству крещения», нормой считалось 12 бесед о вере перед тем, как погрузить человека в купель. Много и убедительно говорилось одно время о том, что каждому приходу положено вести оглашение, иметь своего катехизатора и даже платить ему жалование. И в некоторых храмах появились штатные катехизаторы. Но ситуация качественно не сдвинулась, да и количественно.
Не секрет, что во всех епархиях перед крещением никакой серьёзной катехизации не бывает – за очень редким исключением. Большинство прошедших через обряд крещения христианской жизнью жить не собираются, и мало кто из этих людей догадывается, что принёс Богу какой-то целожизненный обет, страшную клятву с этого момента и навсегда изменить свою жизнь. И – главное – непонятно: а что менять-то, особенно если у человека и до крещения было, в общем, неплохо.
Теоретически любой настоятель хотел бы иметь в храмах прошедших оглашение, крестившихся свободно и сознательно, любящих Бога и ближних образованных людей, знающих традицию, регулярно бывающих на богослужении, помогающих в просветительской, благотворительной и хозяйственной жизни прихода. Но на практике всё оказывается не то чтобы сложнее – до практики дело просто не доходит.
Многие священники считают, что оглашение – это слишком ненадёжное вложение. После двух-трёх бесед перед крещением взрослый человек может понять, что он вовсе не этого искал, и уйти, не покрестившись. То же может случиться и после 12 бесед, и после 50, если оглашение длится 3 месяца или – в более приближённом к древней практике варианте – год. Тогда как крещение по первому требованию приносит стабильный денежный доход, зависящий разве что от рождаемости. Это первый страх, мешающий вернуть оглашение как древнюю церковную норму, – потеря дохода.
Запись в церковной книге перед обрядом крещения. Фото: Виталий Белоусов/РИА НовостиК тому же, как я слышал много лет назад на одной епархиальной встрече, оглашение может посеять рознь между священниками, когда из села, где настоятель не крестит без оглашения, едут в соседнее, где никакого оглашения нет. На той же встрече рассказывали, что в епархии, где архиерей не благословлял крестить без подготовки, организовывали целые автобусные туры с желающими креститься поскорее в соседнюю епархию, где никакого оглашения не требовали.
Некоторые, правда, из собственного опыта говорят: станете оглашать будущих прихожан, вкладываться в людей с самого их появления на пороге – наоборот, приход укрепится и люди начнут отделять десятую часть всех доходов, как это делается в других странах или в нашей у многих протестантов и как положено по заповеди. Но страх этот остаётся, как ни неловко думать о деньгах, когда речь идёт о вере во Христа.
Храм опустеет
Страх второй, тоже реальный: согласятся ли люди тратить своё время и силы на долгую подготовку к крещению. Не оглашались столетиями и верили же как-то? Главное слово здесь «как-то». Оглашение даёт людям вкус к тому новому качеству жизни в красоте, правде, истине, свободе, которое открывает подлинная вера. Этого ведь совсем не многие ищут в церкви и ждут от крещения. Большинство думают примерно так: крещусь, помолюсь, найду простое человеческое счастье, невесту или жениха, деток для утешения в старости, материальное благополучие, здоровье и – как снятие всех тревог под занавес – Царствие Небесное, что-то вроде южного санатория с полным пансионом навсегда. Принято даже скрывать то, что крещение этого обывательского комплекта не предлагает, а наоборот, подталкивает человека всё это обменять на другие ценности, делающие его ненормальным в глазах этого мира: дружбу с бедняками и бедолагами, отказ от всякого стяжательства, скромность и т.п. Сразу и не догадаешься ведь. Церковь, как ни придёшь, под самую маковку набита молитвами о здравии, чадородии, победами над врагами, освящениями автомобилей и домов, о благополучном загробии. Поди пойми, что это попрошайничество не центр жизни, а периферия.
И кто этому научит?! Это страх № 3 – где взять катехизатора, который сможет не просто пересказывать бесконечный Закон Божий с его сотнями и сотнями заповедей, а делиться силой и качеством подлинной веры. Ещё апостол предупреждал: «Не многие делайтесь учителями» (Иак. 3:1). Надо ведь не просто рассказать о церковных обычаях – надо познакомить с Богом и со Христом, а это и наука, и искусство одновременно. Иной священник сам начнёт оглашать или попросит человека подходящего, а люди зевают на первой же встрече и постепенно уходят, потому что вера не может быть скучной. А бывает, что все очень интересно говорят, но в жизни от этого ни тепло, ни холодно, какими пришли люди, такими и остаются – веры в них не прибавляется.
Однако есть в церкви верующие люди, есть и катехизаторы, даже и очень хорошие. В конце концов, можно у них поучиться. Но тут подходит ещё один страх, даже два.
Фото: Александр Коряков/КоммерсантъКогда последний враг будет побеждён
Основания для четвёртого и пятого страхов могучие. Бывает, что находится настоящий катехизатор, научает людей вере от начала так, что они радуются, оставляют всё, что имеют, идут служить Богу не за страх, а за совесть. Но что встречают они на приходах, то есть кого они встречают? Они ведь думают, что всё, о чём они узнали, что уже начали испытывать на собственном опыте как Божью помощь и благодать, – всё это у тех, кто давным-давно в церкви, есть в большом количестве. Они ожидают в каждом храме встретить людей опытных, умеющих жить со Христом, прекрасно понимающих и любящих богослужение, знающих церковную традицию так, что молитвой давно «переставляют горы».
А главное – они рассчитывают обрести там настоящую христианскую любовь и дружбу: они же слышали на оглашении слова Иисуса Христа: «по этому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой» (Ин 13:35). То есть церковью можно назвать такое собрание, в котором есть ученики Христа, имеющие между собой неподдельную любовь. Каждый катехизатор знает это волнение, когда огласившиеся люди должны войти в церковь, начать там самостоятельно жить – собственно воцерковиться. Увидят ли вновь пришедшие такую церковь в прихожанах? Встретят ли у нас новичков в храмах если уж не с любовью, то хотя бы дружелюбно? Много мы видим примеров приходов, которые являются формой горячего дружества верующих? Очень мало. И если катехизатор не предупредит нововоцерковлённых: засучивайте рукава, церковь наша разорена очень сильно, все мы, миряне, священники, епископы и патриарх, пока не справились с этим разорением, – то их постигнет такое разочарование, которое может привести к кораблекрушению их веры, они подумают, что христианство – это старая утопия.
Но ещё более того, что кто-то испугается и убежит, в церкви страшатся другого и других. Тех, кто останется, увидев, что богослужение скомкано, служится часто бессмысленно и не по чину, Священное писание читается неблагоговейно и непонятно, настоящей проповеди нет, а есть часто какое-то тотальное укорение во всех грехах – причём в праздничный и святой воскресный день, что дети, прошедшие воскресные школы, в подростковом возрасте не подходят к богослужению на пушечный выстрел и стесняются открыть сверстникам, что они православные, и т.д.
Таких оставшихся будет ничтожное меньшинство, но перспектива их появления страшит много больше, чем потеря дохода от платы за крещения или что храмы не пополняются людьми. Они как будто новички в пространстве церкви, но ведут они себя как власть имеющие. Эта их готовность к обновлению церковной жизни пугает и старых прихожан, и настоятелей, и епископов. Тем ведь придётся признаться, что вся эта скука, бессмыслица, казёнщина, аляповатость, равнодушие к жизни друг друга и к жизни самой Русской церкви не только поддерживается ими, но выдаётся за древнюю православную традицию. Признаться, что они используют авторитет, завоёванный не ими, а подвигом святых – от самых древних и до новомучеников. И – о ужас! – это признание дойдёт до всех богачей-спонсоров и политиков-правителей! Но испытано не однажды, что в тот самый момент, когда они начнут преодолевать этот страх и будут принимать неофитов как наследников Христовой веры, то сами почувствуют, как восстанавливается и обновляется их образ и достоинство служителей Божьих.
