Отношения феминизма и православия – двух «верований» (как назвали бы их философы или апологеты критического мышления), которые в ряде аспектов кажутся антагонистичными, на самом деле сложнее и глубже.
«Моё тело – моё дело»?
Одно из главных противоречий феминизма и православия – право женщины распоряжаться своим телом. В частности, делать аборт. Противоречие это кажется непримиримым, но так ли это на самом деле?
Я против абортов не только потому, что исповедую православие. Я и как человек, с уважением относящийся к правам женщин, считаю аборт убийством, а потому решением совершенно недопустимым. Идея о праве женщины распоряжаться своим телом мне тоже близка, и я бы развернула проблему абортов немного в другую сторону. Много ли вы видели женщин, которые спешат на аборт, как на праздник? Каких бы взглядов девушка ни придерживалась, для неё это всегда тяжёлое испытание. Не говоря уже о том, что это серьёзное, а потому опасное медицинское вмешательство.
Аборт – это не роскошь, за которую кто-то готов драться. Отстаивание этого права вынужденное, поскольку к процедуре прибегают, как правило, в тяжёлой жизненной ситуации: когда нет отца, или денег, или достойных жизненных условий. То есть в будущем материнстве женщин ни морально, ни материально не поддерживают близкие и партнёры. В этом контексте аборты – следствие безответственного отношения мужчин к сексу, зачатию, возможности появления детей и отсутствия уважения к женщине как личности.
Корни проблемы – в воспитании. Право распоряжаться своим телом – это не только право сделать аборт, если тебя изнасиловали. Это право не допустить насилия, например. А для этого девочки должны воспитываться в русле целомудрия. Причём не в расхожем значении слова, а в его истинной сути. Ведь целомудрие – это целостное восприятие себя как личности, мир в душе и отношениях.
Фото: Aiden Frazier/UnsplashУ нас же, делая упор лишь на непорочность, девочек воспитывают без акцента на личностную цельность и гармонию. Их всякий раз одёргивают: будь милой, будь скромной, будь послушной, будь мягкой, не пачкайся, не дерзи, не дерись. В итоге девочки вырастают, не умея отстоять свои границы и по-настоящему ценить себя и своё тело в том числе. И часто именно это приводит к насилию и тем «тяжёлым жизненным ситуациям», которые вынуждают делать аборт.
В этом смысле столь нелюбимое в православных институциях сексуальное воспитание я считаю совершенно необходимым. Именно для пропаганды целомудрия в его истинном значении – в русле ответственного отношения к телу (своему и чужому), к половым связям, к самим себе.
Две стороны репродуктивного насилия
Продолжая тему права женщины распоряжаться своим телом, стоит отметить, что рожать – это тоже решение, за которое часто приходится бороться.
Репродуктивное насилие в нашей стране работает в обе стороны. Девушек могут принуждать сделать аборт, когда сами они хотят ребёнка, хотят родить. Давление на женщину в российском обществе действительно огромное: «Тебе слишком рано рожать», «Тебе слишком поздно рожать», «У тебя уже трое, как ты собираешься четвёртого кормить, только нищету плодишь», «Рожаешь без мужа – потаскуха»… и так далее, и тому подобное. И если в больших городах с оценивающим и обесценивающим поведением ещё попроще, то в небольших населённых пунктах, где «все друг друга знают», страх из серии «Что люди скажут» у женщины очень велик.
И тут встаёт вопрос: что считать «большим грехом» – убийство или блуд? Вопрос, понятно, риторический сразу по нескольким причинам: во-первых, мы не вправе никого оценивать и осуждать; во-вторых, женщина сама на исповеди всё расскажет и отмолит; в-третьих, самое главное в этом противоречии – это то, что на грех девушек толкает именно окружение и обстановка. Это извечное противоречивое послание: будь успешной, но «домашней», будь семейно-ориентированной, но сексуально привлекательной, будь женственной и мягкой, но «вывози» всё сама, без поддержки. В такой ситуации гораздо проще сделать, «как принято», чем отстаивать свои убеждения и права.
Фото: Simran Sood/UnsplashУмереть за семью
Требование к женщине «быть послушной» – ещё один камень преткновения в споре между православием и феминизмом. Семья в христианстве – это «малая церковь», где «всякому мужу глава Христос, жене глава – муж» (1 Кор. 11:3). Зачастую эта формулировка воспринимается как оправдание неравенства в браке, где мужчина всеми способами демонстрирует свою власть и доминирование. Но так ли однозначно всё в этом вопросе?
Здесь надо понимать, что тексты Нового завета писались в те времена, когда в семье исторически складывалась конкретная иерархия с мужем во главе. То есть слова апостола Павла (который, кстати, слывёт у современных феминисток ярым мизогином, что, конечно, не совсем так, а вернее, совсем не так) – не указание, а констатация факта. Другое дело, что в святых писаниях прослеживается прямая параллель между семьёй и церковью. В этом контексте, конечно, жена обязана чтить мужа. Но и муж, раз уж на то пошло, должен быть готовым умереть за семью, как Христос за Церковь и веру. А много ли мы знаем семей, где муж, стремящийся к абсолютному контролю и подавлению, настолько жертвенен?
Мне думается, что не стоит пытаться натянуть идеальную картинку на реальность. Мир изменился. Раньше строгая иерархия была обусловлена условиями жизни и действительно более широкими возможностями мужчин, которые обеспечивали семью именно за счёт физической силы. Женщины же – совершенно логично – занимались поддержанием хозяйства в отсутствие мужа. Сегодня же множество работ, требующих физической силы, вообще автоматизированы. Диапазон высокооплачиваемых работ для девушек растёт (и сегодня часто они содержат партнёров). И в этом контексте столь жёсткая иерархия уже нецелесообразна для развития гармоничной семьи. В первую очередь именно духовного развития.
«Где муж, и жена, и дети в согласии и любви соединены узами добродетели, там посреди Христос», – так пишет св. Иоанн Златоуст. И в этом угадывается другая интерпретация восприятия семьи как святой церкви: места, где господствует любовь к Богу и друг к другу, послушание (не «послушность», а осознанное следование за тем, во что веришь, и теми, кого любишь), где царит мир и благодать.
Фото: Lucas Cleutjens/UnsplashНе обсуждал, но практиковал
Сложность в обсуждении гендерного равноправия в русле православия и христианства в целом в том, что в святых писаниях по этой теме нет материала. Нет ни близких по смыслу формулировок, нет всесторонне разобранной темы взаимного уважения. При этом из множества историй о Христе и из самой сути его послания можно совершенно естественно вывести идеи отношения мужчины и женщины друг с другом как равного с равной.
Я часто говорю о том, что Иисус Христос не говорил о равноправии, но он его практиковал. В Евангелие от Луки есть такой эпизод: «… одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Гл. 11, ст. 27–32). Мы видим, как Иисус осаживает тех, кто сводит женщину исключительно к репродуктивной функции. Женщина не только «инструмент» для продолжения рода, это ещё и духовное существо, главная задача которого – слышать Слово и следовать ему.
Или другая история из той же книги про визит Христа к Лазарю: «Женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё». (Гл.10, ст. 38–40). Тут показано, насколько более важно для Иисуса следование Божьим заветам, а не ведение хозяйства. Как говорится, «женщина – не посудомойка».
И ещё сюжет: Иисус в Самарии из Евангелия от Иоанна повстречал в полдень у колодца женщину (что в полдень в жаркой стране – отдельно важный нюанс, то есть, судя по всему, дама не хотела ни с кем встречаться, возможно, из-за осуждения общества). Он говорил с ней, несмотря на то, что та призналась в отсутствии мужа («правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе»), и даже больше: именно ей он дал понять, что является тем самым пророком, которого ждут все самаряне и иудеи. Это показывает нам, насколько Христос был далеко от осуждения.
Картина Генриха Семирадского «Христос и самаритянка». Фото: общественное достояниеДа и знаменитая история с блудницей («Пусть кинет в неё камень, кто сам без греха») всё о том же – о недопустимости оценки и высокомерия. Но здесь я бы заострила внимание ещё на одном аспекте: говоря про «безгрешность», Иисус наводит нас на мысль, что в прелюбодеянии участвуют двое. Одна женщина не могла бы совершить грех. Значит, был где-то и ещё один «виновник». И об этом не стоит забывать: о том, что во грех можно ввести. Осудить легко, а вот с достоинством относиться к ближним, с истинной любовью в сердце, как и было сказано, гораздо сложнее.
Как бы то ни было, мы видим, что в христианстве превыше всего – следование слову Божьему. И в этом мужчина и женщина абсолютно равны. Может ли кто-то сказать, что верует «больше другого»? Как это взвесить, чтобы определить, кто «главнее», раз «лучше слушает» Бога?
Всё это, конечно, утрирование. Но суть в том, что женщина в вере равна мужчине. Недаром мы видим практически равноправие в святости мужчин и женщин: великие святые представлены обоими полами в равной мере – и равно почитаемы. Мы видим, насколько богаты по своему содержанию женские образы в православии, и некоторые даже более универсальны и каноничны, нежели мужские. И с учётом меняющегося мира очень важно помнить, что опираться надо на глубинные смыслы веры, а не только на тексты сами по себе.
*Оформила Екатерина Алипова
