… Допрашивать отца Александра отвезли не в уездный отдел ГПУ в Звенигород, а прямиком в Москву – в Бутырскую тюрьму.
Просто чекисты опасались, что священника отпустят сами конвоиры – во всем уезде не было человека, который бы не знал отца Александра и не стремился бы получить у него благословения. Многих чекистов и сам отец Александр знал лично – некоторых даже с крестильной купели.
И даже арест священника выглядел фантасмагорически:
– Батюшка, простите, но вы арестованы, – смущенно промолвили чекисты, вошедшие в дом в ночь на 2 января 1930 года.
– Я готов, – спокойно встал при виде «гостей» священник.
Понятые смотрели в пол, красные от стыда.
Также в уголовном деле сохранилась записка от местного чекистского комиссара: «Я лично считаю, что арест Державина был преждевременный и бесцельный. На арест Державина население смотрит как на гонение на веру, а не как на арест какого-то контрреволюционера».
* * *
Биография будущего священномученика Александра – в миру Александра Сергеевича Державина – немногословна. Родился 13 августа 1864 года в селе Зеленцино Клинского уезда Московской губернии в семье священника Сергея Ивановича Державина. Сын, разумеется, пошел по стопам отца и с ранних лет помогал на службе в храме. В 16 лет от роду Александр окончил Звенигородское духовное училище, затем – Вифанскую Духовную семинарию при Троице-Сергиевой лавре.
В 1887-году он был рукоположен во священника к Богородице-Рождественскому храму в селе Александрово Звенигородского уезда Московской губернии.
После десяти лет службы он в 1897 году был переведен в только что отреставрированный Храм Живоначальной Троицы, что и сегодня стоит в селе Троицкое Одинцовского района (правда, тогда это было село Троицко-Гришаково Шараповской волости Звенигородского уезда).
Казалось, что церковь в Троицком была всегда – по крайней мере, первые упоминания о Троицкой церкви, построенного на живописном берегу Москва-реки напротив села Михайловского, относится еще к домонгольским временам.
Постепенно старая церковь ветшала, и в XVIII веке был выстроен новый храм. Практически через полтора века и этот храм был разобран. На средства местного купца Александра Алексеева была выстроена новая колокольня и трапезная храма, открыты приделы во имя Архангела Михаила и святителя Димитрия Ростовского – в память о трагически погибших сыновьях купца.
Храм был богато украшен и считался одним из лучших в уезде. А вскоре в храм потянулись паломники со всех концов губернии – не из-за богатых фресок, но из-за проповедей молодого священника – отца Александра.
* * *
В Троицком отец Александр и встретил февральскую революцию с большевистским переворотом. О событиях осени 1917 года в Звенигородском уезде можно судить из строк участника Александра Спиридоновича Волкова: «Ночь была очень тёмная, шёл сильный проливной дождь с ветром. На рассвете подошли к деревне все мокрые, продрогшие. Немного обогревшись в крестьянских домах, утром отправились в Звенигород. У здания волостного присутствия стояли в конном строю человек 50 казаков, но никаких враждебных действий не принимали. На крыльцо вышел генерал в светло-серой с красными отворотами шинели, высокий, представительный, с большой скобелевской бородой. Казакам приказал спешиться и уйти в казармы, а сам сдался без возражений. После мы пошли занимать почту и телеграф, служащие, которых не вышли на работу или разбежались. Меня и ещё двух товарищей оставили дежурить на телефонной станции, а другие бойцы отряда начали обходить офицеров и купцов, отбирая оружие. В подвалах и на складах Саввинского мужского монастыря было обнаружено много продовольствия и оружия. Всё это было взято на учёт, а монахам предложили разойтись из монастыря…».
Очень сомнительным кажется наличие оружия у купцов и монахов. Понятно, что речь идет об элементарном грабеже населения, прокатившиеся по уезду. Подобные отряды занимали учреждения городских и волостных властей и передавали их под контроль либо уже созданных, либо создаваемых «Советов депутатов».
Тем не менее, отец Александр относительно благополучно пережил и гражданскую войну, и кампанию по изъятию церковных ценностей. В местных архивах сохранился весьма любопытный документ – отчет местного ОГПУ о ходе учреждения в Троицком «церковной двадцатки».
Стоит напомнить, что понятие «церковная двадцатка» впервые было упомянуто в инструкции Наркомата юстиции (НКЮ) 30 августа 1918 г. о порядке исполнения декрета Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Все храмы и церковное имущество, передавалось во владение местной церковной общине, в которой должно было состоять не менее 20 человек. Но к реализации данного декрета местные власти приступили только в 1926 году, когда сами власти и чекисты сами создавали «церковные двадцатки», которые затем заключали договора с администрацией уездных исполкомов. Таким образом, любой священник был полностью зависим от местной власти – по одному слову чекистского начальства – «двадцатка» могла уволить неугодного служителя.
Но отец Александр пошел против всей системы.
Начальник местного ГПУ писал:
Священник Александр Сергеевич Державин явно настроен против советской власти. На собрании верующих, где присутствовало 62 человека, по вопросу о ликвидации церковного совета выступил и говорил: «Никакой общины организовывать не нужно, она у нас есть. Сейчас по деревням председатель Троицкого сельсовета ходит по домам и переписывает, кто верует и кто не верует. Это товарищи делают потому, что они нам не верят. Мы даем наши сведения, кто в наших списках записан не за страх, а за совесть, а большевики наоборот – не за совесть, а за страх».
И добился того, что приход Троицкого храма был записан именно на церковную общину.
Этим шагом отец Александр мгновенно внес себя в «черный список».
* * *
2 января 1930 года отец Александр был арестован, и вместе с ним два члена церковного совета. Все арестованные были заключены в Бутырскую тюрьму в Москве. Допрос состоялся на следующий день. И отец Александр сразу отмел все обвинения:
Бутырская тюрьма конца XIXв. Фото: общественное достояние– Антисоветской агитации я не вел, и вообще стою в стороне от политики.
– Заходит ли кто к вам и вы к кому заходите – по дружбе, по соседству или как к единомышленникам? Перечислите, кто и как часто.
– Заходит бывшая наша прислуга попить чаю и иногда переночевать, больше ко мне никто не заходит.
– Кто из верующих прихожан заходит к вам больше чем другие и по каким делам?
– Заходит иногда староста прихода по делам церкви. Например, заходил, когда обокрали церковь в начале октября, и мы с ним вместе разыскивали пропавшие вещи в лесу.
– Почему вы направились в лес на поиски, а не еще куда-нибудь? – спросил его следователь.
– Потому что женщины принесли ризы от икон, переданные им охотниками в лесу.
На этом допросы были закончены, и священника отправили в общую камеру.
* * *
15 января священнику предъявили обвинение в том, что он, совместно с активом церкви, «будучи тесно между собой связаны по церковным делам, в продолжении долгого времени систематически вели злостную антисоветскую агитацию, направленную к срыву проводимых советской властью и партией мероприятий в деревне…».
31 января 1930 года следствие было закончено.
13 февраля 1930 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Александра к трем годам ссылки в Северный край, и через месяц он этапом был отправлен в Архангельск.
* * *
Злоключения в ссылке отец Александр вкратце описал в своем дневнике:
С 1-го на 2-е в моем доме в 10 часов ночи был произведен обыск бывшим избачом села Михайловского... в присутствии понятых... и милиционеров. Все книги… письма и вещи были перерыты, и много пустяковых бумажонок было взято с собой. После обыска без предъявления какой-либо мне вины я был арестован и отвезен... на станцию Кубинка и помещен до поезда в отдельную комнату как арестант.
Тяжел был для меня этот первый арест невинно. В 5 часов утра с поездом отправлен был в Москву и с вокзала в закрытом автомобиле отправлен был на Лубянку в ОГПУ... Об этом описывать не буду...
Мне был допрос один раз, но вины какой-либо не предъявлено, и допрос был недолгий...
5 января, в воскресенье, в темной клетке автомобиля отправлен был в Бутырскую тюрьму и после обыска помещен был в камере № 70, коридор № 16, где просидел до 15 марта 1930 года. О пребывании в тюрьме писать не буду.
В Бутырках один раз вызывал меня к себе следователь и предъявил мне статью закона 58, пункт 10, то есть агитация против советской власти, и 13 февраля Комиссия ОГПУ приговорила меня к ссылке в Северный край на три года.
Пробыл я в Архангельске ночей пять, но эти ночи для меня были тяжелее Бутырской тюрьмы. Дни и ночи я проводил в доме сезонника – ночлежка грязная, народу ссыльного в доме масса, грязь страшная, пьянство, разврат, вши одолели. Воровство, буйство. Наконец, всем священникам дали паспорта на жительство в Часовенском сельсовете на реке Лодьме, в двадцати пяти верстах от Архангельска.
1 мая. Утро. Встал в половине шестого, мороз – минус 6 градусов. Санный путь еще хороший. Здоровье мое... лучше, а в сердечной полости все еще продолжается небольшая боль. Тюрьма и ссылка свое берут, а равно и одиночество. Видно, нужно теперь и подчиниться воле Божией.
Из Холмогор пришло триста человек казаков-донцов на сплав леса по Лодьме, голодные, слабые, едва ноги свои передвигают. Что-то будет с нами, если у нас не будет хлеба.
18 июня дневные известия, то есть 10 июля всех вызывают в Архангельск с вещами.
1 августа старого стиля. После месячного моего молчания и скитания четырнадцати дней по Архангельску... с большими невзгодами, начну опять, находясь в Усть-Цильме, свою убогую запись. По приезде в Усть-Цильму все время искали квартиру и наконец временно нашли на два лица, клоповник.
Ныне, 1-го, ходил в храм к литургии. Слава Богу, что есть где помолиться, легче душе. Ох, как тяжело мне будет жить одиноким, оторванным от семьи и от другов моих плюс детей. Одна надежда на Божие милосердие.
13 августа. Утро, ясно и тепло. Сегодня святителя Тихона Задонского чудотворца, день моего рождения. Окончил топить печь. Хочу помолиться, прочесть Господу Иисусу акафист, Утешителю в скорбях.
22 августа. Встал, пишу рано. Сейчас ходил на отметку и услышал, что я из Усть-Цильмы назначаюсь в деревню Усть, верст тридцать пять от Усть-Цильмы. Что делать, воля Божия. Из моих товарищей никого со мной не назначают, приходится жить одному. Посылается со мной священников человек двадцать. Пришел на пароход в три часа вечера. Взял билет за свои деньги. Пароход сверху не приходил до семи часов вечера. Народу много было пассажиров. Вещи свои перенес на пароход, тяжело. Пароход не шел всю ночь, утром пошел.
23 августа. Приехали в Усть часов в 12 дня. Дождь, грязь. За подводу до деревни в шесть верст втроем заплатили девять рублей с прибавком. Бывшую ночь не спали, а день весь был в суете, устал, едва дошел до деревни. Уснул на полу порядочно. В доме чисто и тепло. Деревья на крутой горе и речке... храма нет. Квартиру постоянную еще не сняли, но найдем. Ныне председатель хотел нас выгнать на работу, лес окатывать. Пошел дождь, отменил. Мы трое не хотели идти, так как осуждены в ссылку, а не на принудительные работы.
30 апреля 1931 года. Христово Воскресенье. Тепло. Чувствую в себе слабость и в ногах, и в руках, есть кашель, все не проходит после гриппа... силы падают, должно быть, скоро надо расставаться с жизнью. Помоги, Господи, покаяться.
11 марта 1932 года. Ветер и холодно. Тревожный слух идет о нашем выселении в Усть-Цильму, а потом куда-то дальше из Усть-Цильмы. Что-то будет к 1 апреля. Действительно, нас требуют к 30 марта в Усть-Цильму, а куда оттуда пошлют, не знаю.
Панорама Усть-Цильмы начала XX в. Фото: общественное достояние12 марта. Весь день прошел в беспокойствии и тревогах. Вот что получили вместо отпуска домой – перегонку в другую деревню, неизвестную.
15–16 марта. Мороз. Сборы в Усть-Цильму. Ночевали отцы... идет ссыльных очень много.
31 мая. Ветер и ясно. Сегодня из ОГПУ получена сельсоветом бумага, чтобы я явился в Усть-Цильму 3 июня с вещами, в ОГПУ. Куда меня высылают, не знаю. Жутко становится. Помоги мне, Царица Небесная.
1 июня. Идут у меня сборы к отправке, но куда опять отправляют, неизвестно. Придется мне, должно быть, поголодать нынешний год.
1 января 1933 года. Тепло, идет снежок небольшой. Пробыл в ссылке три года. Сегодня срок трехгодичный, а отпусков никому еще нет…
2 марта. Небольшой мороз. Немного побаливает желудок.
4 марта. Мороз и ветерок. Сегодня приобщился Святых Таин. Благодарение Богу.
10 марта. Опять сильный мороз с ветром. Ну уж северная зима в 1933 году, будешь помнить ее. Живот все мучает меня болями... сильными. Пожалуй, будет плохой исход болезни, и помочь нечем.
19 марта. Мороз несильный. Почти всю ночь не спал, боль живота... У меня, кажется, грыжа от натуги и подъема дров...
25 марта 1933 года священник Александр Державин скончался и был погребен в безвестной ныне могиле на деревенском кладбище в давно исчезнувшем селе.
* * *
Сам Троицкий храм был закрыт, затем превращен в склад, потом в мастерские, в стене трапезной пробиты ворота для автотранспорта.
Во время войны, когда немцы захватили село, всех жителей согнали в здание бывшей церкви и закрыли. Что они хотели сделать с ними не знаю, но ночью кто-то открыл дверь и всех выпустил. Местные старики уверены, что этот сам отец Александр пришел освободит и сберечь своих.
* * *
Также 25 марта Русская православная церковь чтит память:
– Священномученика иерея Иоанна (в миру – Плеханов Иван Гаврилович), настоятеля храма Дмитриевского погоста Нагорьевского района Ярославской области. Священник Иоанн Плеханов был расстрелян 25 марта 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
– Священномученика иерея Сергия (в миру – Скворцов Сергей Иосифович), священника храма мученицы Параскевы Пятницы в поселке Дрезна Орехово-Зуевского района. 13 октября 1937 года тройка НКВД приговорила священника к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 25 марта 1943 года священник Сергий Скворцов умер в Безымянлаге и был погребен в безвестной могиле.
– Священномученика иерея Константина (в миру – Соколов Константин Михайлович), священника храма в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Смолино Верейского района. 25 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Константина к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 25 марта 1938 года священник Константин Соколов скончался в заключении от голода и непосильной работы и был погребен в безвестной братской могиле близ Сусловского отделения Сиблага НКВД.
– Преподобномученика архимандрита Владимира (в миру Волков Владимир Нилович), священника Спасской церкви в селе Иславское Звенигородского района Московской области. Архимандрит Владимир (Волков) был расстрелян 25 марта 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
