Согласно записи в метрической книге храма Преображения Господня города Орска Оренбургской губернии, Макарий Фёдорович Квиткин родился 23 июля 1882 года в православной семье орских мещан. Макарий Квиткин с раннего возраста был глубоко религиозным юношей, часто посещал храм, читал и пел в церковном хоре.
После завершения учебы в Михайло-Архангельской церковно-приходской школе он поступил в четырёхклассное городское училище, которое успешно окончил в 1900 году. И в течение 7 лет Макарий Фёдорович работал учителем в церковно-приходской школе в Орском уезде.
В 1904 году Макарий решил остепениться и женился на Ефросинии Кондратьевне Безносовой, девице из религиозной семьи. Через год у них родился первенец Сергий (всего же в семье Макария было пятеро детей: мальчики Сергей, Владимир, Николай, девочки Ольга и Раиса).
Он много работает, но преподавание уже не приносит ему былого удовлетворения за свой труд. И постепенно он приходит к мысли о необходимости не столько светского образования, но прежде всего духовного просвещения народа в России, одержимого самыми тёмными предрассудками и фобиями. И решает всего себя посвятить служению Богу.
В 1914 году – как раз перед самой Мировой войной – он был рукоположен во диакона и одновременно поступил учиться в духовную семинарию.
И в тот самый момент, когда в далёком Петрограде рассыпалась вдребезги сама Российская империя, Макарий был рукоположен во священника.
Макария Оренбургский с семьёй* * *
Служить ему определили в храм Живоначальной Троицы, что в посёлке Новотроицкое Оренбургской губернии. Собственно, посёлок – это современное название, а тогда это было просто крупное село в степи: 60 домов и 300 жителей. Вот как описывали Ново-Троицкое в те годы оренбургские газеты: «Пыльная улица, по обе стороны приземистые домишки, половина из которых с плоскими глиняными крышами. Нигде ни деревца, ни кустика. В многоснежные зимы заносилось всё село по самые крыши. И когда топили печи, казалось, таинственно дымились огромные сугробы…»
Но и туда вскоре докатились события Гражданской войны: на плечи отца Макария выпало попечение о раненых воинах, забота о семьях, потерявших кормильца, сбор помощи для голодающих, защита обездоленных.
Весной 1920 года по уездам Оренбургской губернии прокатилось восстание «Народной армии» под командованием бывшего царского офицера и бывшего командира РККА Георгия Охранюка-Черского, который выдвинул лозунг: «За социализм без коммунистов, за Советы – без большевиков!». Поначалу «Народная армия» объединяла 250 сабель и 250 штыков – бывших солдат 49-го дивизиона РККА, но по мере продвижения к Оренбургу в «народники» вступали сотни и сотни обиженных крестьян. Из Ново-Троицкого большевики бежали, не принимая боя, и единственным, кто встал на защиту семей «красных» односельчан, был отец Макарий:
– Если хотите вешать женщин и детей, вешайте и меня!
– У тебя самого есть семья, подумай!
– Я смерти не боюсь, а детей вручаю Воле Божией…
В итоге смущённые «народники» отступили.
А через две недели, когда Ново-Троицкое взяли отряды «красного» ЧОН (то есть частей особого назначения), отцу Макарию пришлось отбивать уже других – «белых» – односельчан:
– Ради Христа прошу, не надо убийств, мы мирное село!
Командир ЧОНа – какой-то китаец – избил священника и приказал его повесить. Тогда уже на защиту священника встали все сельчане.
В итоге китайцы были вынуждены отпустить отца Макария, но храм в Ново-Троицком они закрыли и сожгли.
Гражданская война в Оренбургской губернии* * *
В 1920 году он с семьёй переехал в село Александровка Оренбургской области. Правда, большевики закрыли и разрушили храм и в Александровке, но по просьбе верующих отец Макарий начал служить дома у одного из прихожан, а через несколько лет прихожане собственными силами построили небольшую деревянную церковку.
Однако это не удалось скрыть от внимания властей: едва церквушка открылась, как по доносу соседей в село прибыл отряд ОГПУ и под угрозой расправы закрыл храм.
В 1925 году епископом Оренбургским Иаковом отец Макарий был переведён служить в храм во имя преподобного Серафима Саровского в Форштадте, пригороде Оренбурга.
* * *
В то время об отце Макарии уже ходили легенды по всей Оренбургской земле, ведь в каждой своей проповеди он страстно призывал верующих не просто защищать приходы от беззакония властей и нападок «обновленцев», но устраивать общинно-братские союзы. И на каждой своей проповеди он читал знаменитое послание патриарха Тихона с анафемой безбожникам: «Братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностию зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав Церкви православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твёрдо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова!..»
И такие союзы стали как будто бы появляться сами собой.
Более того, многие люди свидетельствовали, что по молитвам неистового отца Макария происходят настоящие чудеса. Например, рассказывали, что в Оренбурге в больнице находился мальчик десяти лет, страдающий тихим помешательством, врачи определили его безнадёжным. Отец Макарий стал часто заходить к мальчику и сердечно молиться о его выздоровлении. Два месяца посещал отец Макарий больного ребёнка, и болезнь отошла; врачи, к своему удивлению, признали мальчика вполне здоровым.
Божьим чудом был исцелён и десятилетний сын священника Владимир, который заболел корью, скарлатиной, а затем неизвестной болезнью, которую врачи не могли вылечить. Он болел уже более восьми месяцев, почти не подавая признаков жизни, и мать только вливала ему в рот по нескольку ложек бульона в день. От мальчика остались только кожа да кости. В один из вечеров Ефросиния Кондратьевна села шить из простыни белье, чтобы Володю можно было положить в гроб в чистом, а отец Макарий же стал молиться за сына. Вдруг в дверь их каморки кто-то постучал: на пороге стоял однокашник отца Макария по гимназии, который стал доктором. Оказавшись в Оренбурге проездом, он услышал про знаменитого на весь город отца Макария и решил зайти к нему в гости. И научил матушку Ефросинью ставить сыну банки, протирая тело спиртом (тогда медицинские банки были всем в новинку). Он даже подарил матушке свой баночный набор, благодаря которому Володя вскоре встал на ноги.
Так или иначе, но вскоре в храм во имя преподобного Серафима Саровского в Форштадте стали стекаться толпы прихожан, желая исповедоваться и причаститься именно у отца Макария.
Власти в ответ открыли настоящую кампанию травли против «попа»: пионеры поджидали его возле церкви и забрасывали камнями и комьями грязи, чекисты запретили общине храма выделять дом для священнослужителя, так что первое время он с семьёй жил в крошечной комнатке у трёх сестёр – монахинь закрытого монастыря.
Но отец Макарий стойко переносил все поношения, запретив своим сыновьям ввязываться в драки с пионерами – дескать, они только того и добиваются.
В 1925 году по доносу чекистами был закрыт и храм во имя преподобного Серафима Саровского в Форштадте, и тогда отец Макарий перешёл служить в Николаевскую церковь в Форштадте.
Никольская церковь, Форштадт* * *
Тогда в ОГПУ попытались купить «упрямого попа». Один из высокопоставленных чекистов предложил ему без обиняков:
– Отец Макарий, вы же здравомыслящий человек, вы же прекрасно понимаете, что мы от вас не отстанем. Давайте поступим так: вы пишете письмо с отречением от сана, признаёте себя человеком, одурманивающим народ вашим этим религиозным мракобесием, а мы вам взамен даём место директора школы. Подумайте, это хороший оклад, который решит все ваши материальные проблемы, это продовольственное снабжение по высшей категории, это ордер на приличное жильё...
– Я не могу отречься от Бога!
– Помилуйте, да кто же вас просит отречься от Бога?! Мы просим вас только отречься от сана и прекратить заниматься антисоветской пропагандой. А веру оставьте себе. Хотите верить – верьте, но только дома.
– Отречение от церкви и есть отречение от Бога!
– Да от вас, церковников, уже и боженька ваш отрёкся, разве вы не видите этого?! Посмотрите внимательно вокруг себя – нет и уже никогда не будет вашей церкви, кончилось ваше время! Я же вам сделку предлагаю только по искренней к вам симпатии, как хорошему, хоть и заблуждающемуся человеку...
– Нет! Я вам не верю. Господь сказал: «Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ея!»
– А где вы, батюшка, видите врата адовы и прислужников князя тьмы? Люди, обычные трудовые люди одолели вашу церковь и отнесли её на свалку истории, а вот насчёт людей ваш боженька ничего такого не говорил!
– Не люди, но безбожники, одержимые духами злобы и ненависти!..
– Упорствуете... Жаль. Подумайте тогда о детях.
– Мне смерть не страшна, а детей я вручаю воле Божией!
– Ну ладно, батюшка, подумайте ещё. Посмотрим, что скажет ваша матушка. Или вы побоитесь рассказать ей содержание нашего разговора?
Но и матушка Ефросиния Кондратьевна безоговорочно поддержала мужа: отречение от церкви Христовой было для неё невозможным.
Ефросинья Кондратьевна (справа в первом ряду) с детьми и внуками* * *
В один из таких периодов «заигрывания» чекистов с отцом Макарием власти неожиданно разрешили ему снять у некой вдовы квартиру и даже купить под строительство дома небольшой участок земли в городе, на котором предыдущим хозяином была выстроена баня.
Но когда отец Макарий в очередной раз отказался от сотрудничества с большевиками, власти тут же закрутили гайки: вдова выставила его с семьёй на улицу, и тогда отцу Макарию с женой и детьми пришлось переселиться в баню.
Выбросив из бани все банные принадлежности, он переложил печь, пристроил к ней небольшое крыльцо, поставил стол, кровать для детей и сундук, на котором он спал сам.
Тогда власти обложили храм Святителя Николая непосильным налогом: после каждой выплаты налог намеренно увеличивался и возрастал настолько, что сумма уже не могла быть выплачена приходом. Сначала приходу как-то удавалось погашать эти задолженности, но вскоре власти стали забирать серебро и золото, из которого были сделаны священные сосуды, ризы и оклады с икон и Евангелий и другие ценные предметы в счёт уплаты налога.
В 1930 году власти закрыли и Николаевскую церковь – формально за неуплату налогов. А отец Макарий был лишён гражданских прав.
* * *
21 января 1931 года отец Макарий Квиткин был арестован.
Обыск в бане продолжался до четырёх часов утра. Чекисты перевернули всё вверх дном, отодрали каждую доску, но ничего не нашли. Конфисковав в конце концов несколько богослужебных книг, они увезли отца Макария в губернскую тюрьму. Тот спокойно обнял матушку и детей, простившись с ними навсегда: по какому-то наитию он понял, что чекистские игры закончились и из тюрьмы он уже не вернётся.
Вместе с отцом Макарием в ту ночь арестовали 157 человек: 9 священников, 27 монахов и 121 мирянина. Это была крупнейшая в те годы операция оренбургских чекистов по ликвидации так называемого «церковно-белогвардейского подполья».
«Подполье» действительно существовало. Это были православные братства и союзы, родившиеся по молитве отца Макария. Сами себя они называли «Истинные православные» – за то, что не поминали в молитвах заместителя патриаршего местоблюстителя Сергия Страгородского, призвавшего ради сохранения церкви к примирению с большевистским режимом.
Но для ОГПУ это означало «создание единой контрреволюционной религиозной организации с центром и филиалами».
«В филиалы входили, – писали следователи в обвинительном заключении, – в первую очередь церковники, фактически порвавшие общение с митрополитом Сергием на почве враждебного отношения к его «лояльной» политике по отношению к советской власти... К моменту ликвидации организация охватила своим влиянием шесть районов и города Самару и Оренбург. По 59 населённым пунктам, которые были поражены влиянием организации, в составе её находилось до четырёх тысяч крестьянских дворов. В общем числе членов организации находилось значительное количество середняков и бедняков... Такого массового охвата организацией руководящий центр достиг путём широкого использования религиозных предрассудков фанатично настроенной массы верующих, при одновременном распространении пораженческих слухов...»
Уже 26 марта 1931 года тройка ОГПУ приговорила обвиняемых к различным срокам заключения, и среди них 36 человек – к расстрелу, в том числе и отца Макария.
Священник Макарий Квиткин был расстрелян вместе с другими приговорёнными 5 апреля 1931 года – на праздник Входа Господня в Иерусалим.
Тела казнённых были тогда же тайно вывезены из здания ОГПУ и погребены в общей безвестной могиле.
Матушке Ефросинье Кондратьевне ни о приговоре, ни о расстреле ничего не сообщили. Просто, когда она в Вербное воскресенье пришла к тюрьме, чтобы передать мужу немного продуктов, собранных для него оставшимися на свободе верующими, её арестовали. Продержав женщину в камере около суток, ей выдали свидетельство о смерти отца Макария Квиткина в тюрьме, приказав сюда больше не приходить.
Макарий Оренбургский. Фреска в Свято-Троицкой Симеоновой обители милосердия в Саракташе
* * *
Вплоть до самого начала Великой Отечественной войны Квиткины продолжали жить в старой бане. Детей батюшки не брали на работу как членов семьи «врага народа». Питалась семья подаяниями прихожан, которые иногда тайком приносили хлеб и картошку, озираясь по сторонам при выходе из двора, чтобы не заметили посторонние. Никакого другого пособия Квиткины не получали, так как числились «лишенцами» – лишёнными гражданских прав.
Но потом второй дочери Раисе удалось устроиться поработать на огороде при местном коммунхозе. А уж когда Сергей и Владимир отправились по призыву на фронт, от коммунхоза им выделили комнату в бараке и восстановили право голосовать.
