Сергей Стрельников был обычным выходцем из «поповского» сословия: он родился в сентябре 1887 года в семье диакона Александра Стрельникова в небольшом селе Шулка Вятской губернии. И вся его жизнь, казалось, была расписана наперёд до самой старости. Сначала приходская школа, затем – Вятская духовная семинария. Окончив в 1911 году семинарию, Сергей Александрович был определён учителем Закона Божьего в Богородско-Полянскую церковно-приходскую школу Яранского уезда Вятской губернии. Через год Стрельников был рукоположен во диакона, а ещё через несколько месяцев – во священника с назначением его на службу в Михаило-Архангельскую церковь села Колянур того же самого Яранского уезда.
Именно в это время отец Сергий и вошёл в Православное братство святителя Николая Чудотворца, образованное в Вятской епархии по инициативе протоиерея Вятского кафедрального собора Стефана Кашменского.
Отец Стефан был, пожалуй, самым нетипичным для Вятской губернии священником. Будучи профессором местной семинарии, он не вёл тихой кабинетной жизни, но много ездил по отдалённым районам епархии. Он видел, что политика либеральных реформ 80-х годов позапрошлого столетия вызвала беспрецедентное падение авторитета церкви среди жителей Вятки. Так, среди крестьян-марийцев увеличилось число язычников, активизировали свою деятельность сектанты различных толков – от скопцов до хлыстов. Но в то же время отец Стефан предупреждал, что традиционные полицейские и административные меры не помогут решить главной проблемы: духовенство не может повлиять на старообрядцев, так как для них православный священник не является авторитетом. Кашменский пришёл к мысли о том, что помочь приходским священникам в деле внутренней миссии могут простые крестьяне. С ними их соседи-односельчане будут гораздо откровеннее, у них есть больше времени на беседы, а главное, между ними возникает случайное естественное общение в силу схожего уклада сельской жизни.
Но где взять столько крестьян-миссионеров?
Что ж, и на этот вопрос у отца Стефана был готовый ответ: научить. Для этого деятельный протоиерей открыл Вятскую мужскую школу для обучения крестьян, причём упор в обучении протоиерей сделал на качестве, а не на массовости. Так, объявив набор учеников, в первый год работы школы он открыл всего пять бесплатных мест на курсе. Обязательным условием для поступления было окончание Народной школы. Причём бывшим раскольникам и язычникам, хорошо знакомым с будущим «полем» миссионерской работы, при приёме отдавалось предпочтение.
Также отец Стефан Кашменский организовал и православное братство из всех неравнодушных священников и мирян. Официально «братство было создано с целью содействия епархиальным властям в их противораскольнической деятельности». Дело в том, что, как считал отец Стефан, причинами отхода от православия были не столько либеральные ветры в головах, сколько тот факт, что в сёлах не хватало священников. Поэтому крестьян-миссионеров должны были сопровождать священники, готовые понести крест служения Церкви в самых отдалённых и бедных селах обширной Вятской губернии.
К 1905 году вятское братство содержало уже 47 таких миссионерских школ, включая и одну женскую. Также при братстве образовались Комитет трезвости, Певческое общество, Комитет для чтения, Кружок любителей старины и другие просветительские и благотворительные организации.
Надо сказать, что в своей деятельности братчики встретили полную поддержку властей: ещё в 1885 году протоиерей Стефан, возвращаясь из паломничества по Святой земле, познакомился с великим князем Сергеем Александровичем, который и взял братство под своё покровительство. Позже почётными членами братства стали и обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев, и председатель Комитета министров Николай Дурново, известный своей деятельностью в Православном палестинском обществе, и многие другие высшие сановники империи.
Но вернёмся к судьбе отца Сергия Стрельникова.
В селе Колянур он прослужил до зимы 1916 года, а затем по просьбе братства он был переведён в храм Рождества Иоанна Предтечи, что в селе Оршанка, где не было ни одного образованного миссионера и священника. В этом селе он и остался до конца своей жизни.
Нельзя сказать, что Оршанка была затерянной глухоманью. В селе было две улицы, 16 дворов и полторы сотни человек. Причём, по местным меркам, это было активно развивающееся село.
В селе было своё ремесленное училище: мальчики обучались сапожному и столярному ремёслам, девочки – рукоделию. В каменном двухэтажном здании – невиданная роскошь для села! – была открыта публичная библиотека, а когда в 1910 году Оршанка стала волостным центром Оршанской волости, то в селе построили здания для суда, больницы, аптечного пункта, типографии, а также курсов для взрослых по обучению грамоте.
Словом, всего хватало в Оршанке, кроме грамотного священника, готового нести слово Божие в люди. И отец Сергий так энергично взялся за дело, что вскоре епископом Вятским и Слободским за отлично-усердную службу он был награждён набедренником, а затем и скуфьёй. В сохранившихся епархиальных ведомостях тех лет о нём записано: «Поведения очень хорошего».
Но затем в селе установилась Советская власть. И сразу же начались гонения на храм. Так, в 1922 году под видом помощи голодающим из церкви были изъяты ценности, содержащие золото и серебро разной пробы: большой потир, кадило, большой оклад с напрестольного Евангелия, риза с иконы Божией Матери и многое другое.
Сам отец Сергий, как и все священнослужители, был лишён гражданских прав, не раз облагался непосильными налогами, подвергался другим притеснениям.
В 1932 году местный сельсовет постановил под предлогом аварийного состояния закрыть храм. Правда, тогда была закрыта только холодная (летняя) церковь, которая вскоре была разобрана до фундамента.
В 1936 году большевики закрыли и зимний храм. Безбожники сбросили кресты с куполов и колокольни, а саму колокольню разрушили. Большой 360-пудовый колокол, приобретённый на средства местной общины, был отправлен на переплавку, а остальные колокола сбросили. Было уничтожено и всё внутреннее великолепие храма: иконостас с уникальными образами, настенная роспись, мозаика.
Батюшка сносил нападки безбожников, терпеливо продолжая исполнять свой пастырский долг. Он продолжал совершать богослужения – тайно по домам прихожан. В самых обычных житейских делах он был поддержкой для своих односельчан: помогал людям хлебом, участвовал в общих сельскохозяйственных работах, вместе со всеми тушил пожары в селе. А в 1937 году, когда новая «сталинская» Конституция СССР провозгласила равенство всех граждан – и верующих, и неверующих – перед законом, он благословил сбор подписей за открытие храма.
Конечно, отец Сергий предвидел свою судьбу, общую для всех истинных служителей церкви того времени. По воспоминаниям сельчан, даже местные чекисты не раз предлагали батюшке уехать из села и скрыться в каком-нибудь другом регионе, но он категорически отказался оставить паству. Дескать, раз сюда меня братство поставило служить – значит, здесь моё место.
26 июля 1937 года протоиерей Сергий Стрельников был арестован по доносу, в котром говорилось о систематическом ведении контрреволюционной агитации. Вскоре из Оршанского отдела милиции его перевели в Йошкар-Олинскую спецтюрьму НКВД.
В ходе следствия батюшка был допрошен дважды и оба раза виновным себя не признал.
8 августа 1937 года состоялось заседание тройки НКВД по Марийской АССР, на котором протоиерей Сергий Стрельников был приговорён к расстрелу. Приговор привели в исполнение в тот же день, в 15 часов.
Похоронен отец Сергий в братской могиле на так называемой Мендурской дороге – неподалёку от Йошкар-Олы.
P.S. В июле 1941 года в пустовавшем храме расположились разные производства артели инвалидов «Универсал». После войны вплоть до начала 60-х годов здесь был хозмаг и склад. Лишь в 2011 году здание храма было отреставрировано и передано церкви, причём, как сказано на сайте храма Рождества Иоанна Предтечи, решающую роль в процессе возвращения храма сыграла канонизация пресвитера Сергия, который и сегодня продолжает незримо служить в своём селе.
