Фриц из Верды
В самый знаменитый день в послевоенной истории Германии – день, когда Германия становится чемпионом мира по футболу и, будучи явным аутсайдером, побеждает «золотую» сборную Венгрии, в день, когда побеждённая нация вновь обретает чувство собственного достоинства, 4 июля 1954 года, одиннадцатилетнего сына пастора в деревне Верда в Гессене будят – как и каждое воскресенье – звоном церковных колоколов, которые в течение четверти часа возвещают только одно послание: ты должен освятить праздник!
В радостном ожидании трансляции футбольного матча по радио мальчик страдает от ежедневной рутины. Рутина для него – это необходимость каждое воскресенье рано просыпаться, пить на завтрак стакан молока, одеваться в нарядный костюм и идти в храм – молиться и слушать проповедь своего отца-пастора.
Мальчик смутно догадывается, что христианство – это свидетельство радости и свободы, но его отец почему-то строг, неулыбчив и порой даже жесток. Но страх и заикание мешают Фрицу сказать об этом родителю. От рутины его спасает только одно – мысль о предстоящей игре.
Шансов выиграть почти нет. Венгры были безусловно лучшей командой мира на тот момент. Разве что действующие чемпионы мира из Уругвая могли с ними тягаться, но в полуфинале венгры одолели чемпионов (добавили им обидную приставку «экс»). Финал с ФРГ – просто формальность: эти команды уже встречались на групповом этапе, и венгры разгромили немцев со счетом 8:3. Вряд ли в финале будет по-другому.
Спойлер – в финале было по-другому. Пропустив за первые 8 минут 2 гола, немцы отыгрались за десять минут, а на 84-й забили третий мяч, оказавшийся победным. Никто не верил в происходящее – ни венгры, ни 60 с лишним тысяч болельщиков на стадионе, ни сами немцы. Одиннадцатилетний сын пастора тоже не верил, но отсутствие веры не помешало ему в тот день после богослужения броситься к радиоприёмнику и полтора часа следить за трансляцией.
Фото: ETH-Bibliothek Zürich, Bildarchiv / Comet Photo AG (Zürich)Спасение, о котором говорил отец мальчика во время проповеди, сын находит в искусстве – профанном искусстве игры в футбол.
В ожидании прямой трансляции из Берна нелепое пение псалмов становится для юного Фрица более терпимым: мысли о футболе освящают для мальчика богослужение. Но происходит и обратное: в трансляцию матча проникают сенсационные слова – «футбольное чудо», «всемогущество» защитника Вернера Либриха, который «спасает, спасает, спасает». После финального свистка мальчик понимает, что значат слова о «первых, которые будут последними». Наконец, едва сдерживая волнение, герой книги – как и тысячи его соотечественников – ликует от восторга из-за победы своей футбольной команды, которая соревновалась в «штурме небес».
Так 11-летний сын пастора «увидел» (беру в кавычки, так как не забываем, что всё это он пережил по радио, на слух) на футбольном поле литургию – общее дело, общую радость и общее благодарение.
Ксюша из Твери
Когда я читала эту книгу, мне было два раза по одиннадцать лет. Я даже не уверена, дочитала ли я её до конца. Чтение это было не выбором моего сердца, но настоянием моего преподавателя – господина Кунерта, который каждую субботу учил немецкому нашу разнопёрую команду, а после водил нас в ближайший венгерский кабачок, где учил есть настоящий гуляш.
Обложка книги Фридриха Христиана Делиуса. Фото: RowohltКак Фриц высиживал воскресную службу в ожидании финала чемпионата мира 1954 года, так и я мае 2006 года считала дни до матча открытия предстоящего мундиаля.
Тоска по футболу сближала нас. Как сближали и мои детские воспоминания, как бабушка, а потом мама пытались загнать или заманить меня в храм и воскресную школу. Пару раз это получалось, но не более того: на тот момент я нигде не видела той церкви, в которую мне бы захотелось прийти.
Её мне показал – сам того не желая – мальчик Фриц из деревеньки Верда, что затерялась в центре земли Гессен, в центре Германии, в центре Европы.
Дело было так. Мальчик описывает свой день. Идиллия воскресного утра: лежать в постели и знать, что сегодня нет школы и можно снова погрузиться в сон и продлить теплое состояние парения в постели на всю вечность. Но внезапно тишину разрывает оглушительный звон – трёхсотлетняя колокольня местной кирхи пробуждает деревню на молитву. Наш герой слишком хорошо знает, что с грядущим пробуждением начинается ежедневная программа воскресных мытарств. Даже утреннее молоко с печеньем не радуют мальчика, потому что он понимает, что за этим последует необходимость наряжаться, идти в церковь, высиживать молитву. Но родители не оставляют ему выбора, и юный Фриц, а вместе с ним и я, выходим из дома и направляемся на богослужение.
Дальше буквально на полутора страницах мальчик описывает своих соседей, которые стекаются на главную площадь деревни. Простые жители простой деревни – каждое воскресенье они надевают свою лучшую одежду, идеально выглаженную, с накрахмаленными воротничками, и идут на встречу с Богом. И когда они встречают друг друга на пути, то кланяются друг другу, словно говоря: «Я знаю, куда ты идёшь, потому что сам иду туда и радуюсь, что мы с тобой идём вместе – в одну церковь, на одно дело».
Не знаю почему, но меня так захватило это описание, словно я посмотрела в замочную скважину на людей, у которых есть общий секрет. Вернее, общая тайна. Это была их тайна. Не моя.
Спустя пару лет, когда я уже вернулась в Россию, я – неожиданно для всех и для себя самой – оказалась на публичной встрече о христианстве. Никаких ожиданий или запросов у меня не было. Но я почувствовала, что и у этих людей в Твери тоже есть общая тайна. Такая же, как и у тех работяг из Верды. Их общая тайна. И снова не моя.
Тогда-то мне и захотелось войти в эту Тайну общей жизни. И теперь, когда я по воскресеньям иду в храм и встречаюсь глазами с другими, я киваю, потому что знаю, куда они идут, потому что сама иду туда и радуюсь, что мы с ними идём вместе.
И когда меня спрашивают, что такое церковь, я вспоминаю эту книгу и рассказываю про людей, которые собираются в одно время в одном месте на одно дело.
