Накануне Дня памяти жертв политических репрессий «Новая газета» опубликовала заявление по делу известного историка-поисковика Юрия Дмитриева, которому предъявлено обвинение по похабной статье о сексе с малолетними. Подписанты заявления, среди которых нобелевский лауреат Светлана Алексиевич, режиссёр Андрей Звягинцев, мультипликатор Юрий Норштейн и ещё много известных людей, требуют, чтобы «общественность, экспертное сообщество, СМИ продолжали пристально следить за делом Юрия Дмитриева и не позволяли силовикам Карелии расправиться с достойным гражданином России, который посвятил тридцать лет своей жизни восстановлению и сохранению памяти о безвинно погибших во времена “Большого террора”». Позиция и опасения авторов понятны: открытый процесс менее уязвим для манипуляций и подлогов. Но снова и снова встаёт вопрос: кто эти люди, которые так стараются смешать дело краеведа и его самого с грязью? Почему они боятся своей истории больше закона? Ведь случай Дмитриева вскрывает не только болезненность правовой ситуации в стране, он обнажает ещё кровоточащие раны нашей русской истории.
Так недавно в эфире «Вечернего Соловьёва» автор и бессменный ведущий этой передачи полтора часа смаковал и выполаскивал тезис, что у нашей страны если и были проблемы в прошлом, то у США или в Европе их куда больше, и поэтому покаяние как исцеление народа нам не нужно и не важно. Таким образом он реагировал на опубликованное исследование «Преодоление трудного прошлого: сценарий для России». Но само исследование, содержание которого Соловьёв утаил, говорит ровно об обратном: современное российское общество знает о своих исторических травмах и готово к переменам. Выросло поколение, способное с интересом и мужеством посмотреть в историю собственной страны. Люди согласны с тем, что шаг покаяния – это акт силы, а не слабости. И, конечно, совершая путь навстречу совести, обретая свою память, общество неизбежно станет более устойчивым к пропаганде, вот отчего так старается гражданин Соловьёв.
А шаги памяти в стране всё-таки совершаются. Над корневой системой нашего общества трудятся те, кто выходит к Соловецкому камню 29 октября, или едет в Бутово 30 октября, или бьёт в колокол у «Стены скорби» в этот же день. Особый интерес вызывает акция, родившаяся в православной среде, – «Молитва памяти». Во-первых, мало кто ожидает от церкви подобных инициатив, когда верующие не учат жить и не переживают по поводу оскорбления своих чувств, но выходят на улицы городов, чтобы восстановить в вечной Божьей памяти тех людей, имена которых, может быть, никто и никогда больше не произносит с молитвой. Они собственным примером служат делу восстановления памяти всего народа. А во-вторых, в этом году акцию впервые благословил патриарх Кирилл.
Почти десять лет эта низовая инициатива пробивалась, обретала свой голос, узнаваемость, и только теперь церковная власть решила масштабно её поддержать. Дело в падающих рейтингах РПЦ? Или организаторам «Молитвы памяти» нужно начать переживать о том, что эту акцию постигнет судьба «Бессмертного полка», когда хорошую идею и разработанный акционный жанр берут на вооружение топ-менеджеры, отыгрывая собственные корыстные интересы? Даже если так, то не жалко. Поле народного беспамятства настолько широко, что места хватит всем. Но всё-таки есть подозрение, что дело не в корысти.
Хотим мы этого или нет, но в РПЦ наступает время обновления. У этого есть внутренние и внешние причины, есть признаки идущих в этом направлении процессов, а главное – есть давно назревшая в этом необходимость. И шаг навстречу акции, которая открывает живую церковь обычным людям, прохожим застуженных поздним октябрём городов, – это движение к оздоровлению нашей общей истории. Ведь трудная память в умолчании разделяет людей, покрывает их страхом и подозрительностью. Открытая, высказанная память станет необходимой объединяющей силой. А молитва – это возможность исправлять не только настоящее, но и будущее, и – что совсем трудно себе представить – прошлое. Ведь Бог – творец времени, а значит, Он имеет власть что-то исправлять в любой точке хроноса.
Насколько хорошо это понимают священники в тех многочисленных монастырях и храмах РПЦ, где в этом году «Молитва памяти» будет совершаться впервые, – это вопрос. Но само по себе это движение уже здраво, т.к. оно даёт возможность увидеть что-то новое в церковном призвании, в истории, в современном обществе, в самих себе, наконец.
