«Здесь все трусят холеры; чеснок вздорожал шестью рублями. На всех чеснок, особенно на людях; всё приготовлено на чесноке… Город разделён на три класса: бесстрашные, объятые ужасом и равнодушные. Вторые, право, смешны. Семейств с сорок бежало отсюда, а куда? К вам! Какую же безопасность найдут они в болотах, низких и сырых ваших местах? Умора!
…Страх сообщился народу, и сорок тысяч работников оставили город, повторяя: пойдём лучше умереть на родине нашей. По большой дороге только и видно, что кучи людей, идущих сотнями в разные места… Для успокоения умов (это очень умно) раздаются всякий день рапорты: всем покойнее, всякий видит число умирающих в городе и чем именно умерли. Нет дня, разумеется, чтобы не говорили: умер мещанин, умерла баба, мальчик холерою, и, выходит, всё вздор. На улицах смрад от навоза, который жгут многие…»
Это строки из письма почтмейстера Александра Булгакова, написанные в августе 1830 года, когда Россия в первый раз столкнулась с эпидемией холеры.
Холера крепко напугала Россию. Смертность достигла такого уровня, что из холерных бараков не успевали вывозить мертвецов и умирающие лежали вповалку со смердящими трупами. Целые сёла и города закрывались на карантин, а по Москве и Петербургу прокатились холерные бунты: среди городской черни пошли слухи о том, что никакой болезни нет, а отравляют воду врачи. Врачей ловили, избивали и даже убивали.
Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский, сразу же выступил с увещеванием народа, приказав проводить особые молебны с крестными ходами. Во избежание заражения клиру предписывалось «мыть руки уксусом или хлорированной водой, иметь при себе склянку с хлором».
Святитель Филарет (Дроздов). Фото: общественное достояниеСвятитель писал: «Благодатию Божиею и силою веры и Святых Таинств, при употреблении предохранительных средств, большая часть священников не заразились болезнью; некоторые, немногие, заразясь, излечились и выздоровели…»
* * *
Среди последних был и безвестный ныне священник храма Иоанна Богослова из села Богословского, расположившегося на берегу реки Тошни, что неподалёку от Вологды.
Он ежедневно совершал крестные ходы вокруг села с местночтимый иконой Божией Матери «Умягчение злых сердец», и его усилия оказались не напрасными: почти все его прихожане выжили и выздоровели.
Конечно, своё спасение они приписывали необычному чудотворному образу Богородицы – с семью кинжалами, нацеленными прямо в Её Сердце.
Молва приписывала обретение этого образа местному крестьянину из Кадниковского уезда, который много лет страдал от хромоты. Но вот однажды во сне некий голос повелел ему найти на колокольне Иоанно-Богословской церкви, где хранились ветхие иконы, образ Пречистой и помолиться перед ним об исцелении. Крестьянин несколько раз просил пустить его на колокольню, но его словам не верили. Лишь на третий раз позволили ему подняться на колокольню. Оказалось, что икона, покрытая сором и грязью, служила ступенькой лестницы, и звонари ходили по ней, словно по простой доске. Ужаснувшись невольному кощунству, церковнослужители отмыли икону и отслужили перед ней молебен, после которого крестьянин обрёл исцеление.
* * *
Возможно, об этой истории никто бы и не вспомнил, если бы не новый епископ Вологодский и Устюжский – святитель Иннокентий (в миру Иоанн Алексеевич Борисов).
Будущий святитель родился в 1800 году в городе Ельце в семье священника. С детства проявился в нём Божий дар слова, и совсем юным отроком он поступил в Воронежское епархиальное училище, а затем в Орловскую духовную семинарию. В числе лучших выпускников семинарии он был принят в Киевскую духовную академию.
В академии талант юноши окреп и развился во всей своей силе. Он был пострижен в монахи под именем Иннокентий, упражнялся не только во внешних, но и в духовных науках благочестия, стремясь подражать жизни самого Спасителя.
Святитель Иннокентий (Борисов). Фото: общественное достояниеВскоре он был сам назначен на должность ректора Духовной академии и одновременно стал настоятелем Киево-Братского монастыря. В течение десяти лет своего ректорства в Киевской духовной академии архимандрит, а затем епископ Иннокентий предпринял ряд важных и полезных преобразований. Прежде всего отменил преподавание на латинском языке, создавшем рабскую зависимость православного духовного образования от католического богословия и схоластического мышления.
Также архимандрит Иннокентий снискал особую славу как проповедник: он создал новую русскую школу проповедничества, за что его даже называли русским Златоустом.
В 1841 году архимандрит Иннокентий был поставлен руководить Вологодской и Устюжской епархией. В этом назначении не было ничего удивительного: в те годы Вологодчина считалась крупнейшей (после Житомирской) и богатейшей (после Ярославской) епархией во всей Российской империи. И связи Вологды и Киева были очень прочными. Достаточно вспомнить, что и сам основатель Вологды преподобный Герасим пришёл на берега реки Вологды из Киева в 1147 году. Причём до самого начала XX века его называли Герасимом Киевским, а не Вологодским. С середины XVIII века по конец XIX века на Вологодской кафедре было семь епископов, служивших или учившихся в Киеве. Например, предшественники Иннокентия – Стефан (Романовский) и Феофилакт (Слонецкий) – тоже были киевлянами. Так что для вологжан прибытие знаменитого ректора Киевской духовной академии не было диковинным событием – живая связь южного и северного центров русского православия ощущалась всеми как нечто цельное и органичное.
* * *
В Вологде кипучая натура владыки Иннокентия нашла огромное поле для деятельности. Прежде всего он почти еженедельно проводил в архиерейском доме «Иннокентиевские учёные пятницы», на которых выступали преподаватели семинарии с лекциями и священники с проповедями.
Также он установил празднование вологодским святым – преподобному Герасиму и преподобному Димитрию Прилуцкому, который был сподвижником преподобного Сергия Радонежского, крёстным отцом одного из детей великого князя Димитрия Донского.
– Куда ни посмотрю, везде вижу целые лики святых! – обращался он к пастве в Софийском соборе. – Воззрю ли на восток? Там святой Прокопий Устюжский отводит молитвами своими каменную тучу, висящую над Устюгом… Обращусь ли к западу? Здесь обители святого Павла Обнорского, святых Корнилия и Арсения Комельских высятся, яко твердыни духовные в отражение врагов видимых и невидимых…
Наконец владыка Иннокентий обратил внимание и на почитаемую в Вологде икону Божией Матери «Умягчение злых сердец» и решил установить общецерковный праздник в память об избавлении от эпидемии холеры.
* * *
Вслушайтесь в это название: «Умягчение злых сердец»… Злыми сердца становятся из-за лености и угождения собственным порокам, и никому, кроме самого человека, невозможно очистить сердце своё от ростков зла. Даже Богородица способна только cмягчить злое сердце – не более. Но и не менее.
Пречистая делает это, показывая человеку своё страдающее сердце: ведь только вид чужой боли способен хоть как-то растопить лёд внутри нашего собственного ожесточённого сердца.
Поэтому эту икону называют ещё «Симеоново проречение». В Евангелии от Луки рассказывается история Симеона Богоприимца. Этому праведному старцу было предсказано Духом Святым, что не умрёт он, пока не увидит Мессию. И Симеон жил очень долго в Иерусалиме – гораздо дольше, чем все окружающие люди. Уже умерли от старости его внуки, но Симеон по-прежнему каждый день приходил в Иерусалимский храм в ожидании Мессии. И вот когда родители на сороковой день после рождения Иисуса принесли Его в храм, Младенца увидел и Симеон, прозрев сердцем, Кто пришёл в мир. Старик взял Младенца на руки (отсюда и его второе имя «Богоприимец») и произнёс свои знаменитые слова, которыми с тех пор завершается каждое вечернее богослужение: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» (Лк. 2: 29–32).
После этого старик благословил святого Иосифа и Пречистую Богородицу и обратился к Марии с ещё одним пророчеством: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдёт душу, – да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2: 34–35).
Это духовное «оружие» и представлено в виде семи кинжалов, готовых пронзить сердце Марии, – по числу семи смертных пороков. Это гордыня, зависть, чревоугодие, блуд, гнев, алчность и уныние – семь страстей, которые лежат в основе всех безнравственных помышлений и поступков.
Именно они очерняют сердце и разъедают человека изнутри, делая его податливым к греховным поступкам.
* * *
Считается, что икона «Умягчение злых сердец» появилась в районе XV столетия где-то в Киеве. Но писалась она иначе, чем вологодская «Семистрельная»: у киевской Девы Марии три кинжала располагалось слева, три – справа, а один – внизу. Вологодский иконописец, судя по всему, списывал со старого образа, а поэтому и не заметил кинжал внизу – у него четыре кинжала слева, три – справа.
Фото: общественное достояниеПоэтому и празднования у этих икон разные: праздник киевской иконы «Умягчение злых сердец» установлен сразу после Троицы, а вологодской «Семистрельной» – 26 августа, в память спасения России от холеры.
* * *
Интересна дальнейшая судьба владыки Иннокентия. После Вологды он был переведён в Харьковскую епархию, затем – в Херсоно-Таврическую епархию.
Во время Крымской войны преосвященный Иннокентий посещал воинов в лазаретах, не боясь заразиться свирепствовавшим тогда тифом. Во время сражений он обходил войска, ободряя солдат и офицеров.
В годы царствования императора Александра II архиепископ Иннокентий был назначен членом Святейшего Синода.
Самоотверженные труды сказались на здоровье владыки. 25 мая 1857 года, в праздник Святой Троицы, преосвященный Иннокентий скончался в Херсоне.
* * *
Также 26 августа Православная церковь отмечает праздник ещё двух икон Богородицы – Минского образа и Страстной иконы Пречистой.
Минская икона Пресвятой Богородицы. Фото: obitel-minsk.ruМинская икона Пресвятой Богородицы была вывезена святым равноапостольным князем Владимиром из Корсуни после принятия христианства и поставлена в киевской Десятинной церкви. В 1500 году, во время взятия Киева ханом Менгли-Гиреем, один татарин, содрав с иконы драгоценную золотую ризу и украшения, бросил её в Днепр. Через некоторое время она оказалась плывущей по реке Свислочи. Приставшую к берегу икону, окружённую необычайным светом, торжественно перенесли в церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, находившуюся в замке минских удельных князей. Это было 13 августа 1500 года.
Страстная икона Божией Матери. Фото: общественное достояниеСтрастная икона Пресвятой Богородицы получила название от того, что около лика Матери Божией изображаются два Ангела с орудиями страстей Господних. О прославлении иконы известно следующее. В начале XVII века жительница села Палицы (это в Одинцовском районе Московской области) по имени Екатерина страдала от необъяснимых припадков паники, когда в беспричинном страхе она убегала в лес и не раз покушалась на самоубийство. В минуты просветления она молилась Матери Божией и дала обет в случае исцеления поступить в монастырь. В ответ Пресвятая Богородица повелела больной идти в Нижний Новгород и купить у некоего иконописца Григория Её икону для молитвы. Исполнив это, Екатерина получила исцеление, и с тех пор от той иконы начали совершаться чудеса. Празднество ради иконы было установлено по случаю перенесения её в 1641 году из села Палицы в Москву; на месте встречи её у Тверской заставы была выстроена церковь, а затем – Страстной монастырь.
