https://youtu.be/xW66ZPKmDz0 Вопрос о неприкасаемых в церкви стал актуальным в связи с недавним распоряжением патриарха Кирилла об отстранении от управления епархией двух епископов – Армавирского Игнатия (Бузина) и Кемского тоже Игнатия (Тарасова). Сразу замечу, что это беспрецедентное решение. Вот так, без рассусоливаний, церковных судов и заседаний Священного Синода. Раз – и отстранил. Виноват, судя по откликам в Телегараме, оказался опять патриарх. Отчасти с этим можно согласиться, но лишь отчасти.
Патриарха обвиняют в том, что он своим решением нарушил каноны церкви, как бы поставил себя в четвёртую иерархическую ступень. На первое лицо церкви постоянно вешают всех собак, но такой сильный ход, снова отвоёванная инициатива в повестке дня – это лихо.
Мне кажется, что реформа по разукрупнению епархий, за которую ругают святейшего, показала, что епископатом можно теперь управлять несколько иначе, чем раньше, – неприкасаемых в церкви как бы нет. Вот лет десять назад, когда епископов было в три раза меньше, каждый сидел на огромной территории и связях с местной властью, такой ход провернуть было практически невозможно. Действительно, пришлось бы собирать Синод, чего-то там решать, потом ещё воевать – с несогласными. А тут – бац! – и притушил фителёк у двух архиереев со спорной репутацией. Что они могут сделать? А иные испугаются теперь высовываться поперёк батьки, как говорится.
Причём снятие неприкосновенности – это не сугубо внутренний церковный процесс. Проверки Следственного комитета и обыски от ФСБ в некоторых епархиальных управлениях страны говорят о том, что церковный ларчик отнюдь не герметичен.
Но дело не в этом. Если уж и винить в чём-то патриарха, то не в том, что он их отстранил, а в том, что они вообще стали епископами. Ведь «документально аргументированные обвинения в адрес вышеупомянутых архиереев в церковных правонарушениях, не совместимых с дальнейшим управлением епархиями», – это грязь и пошлость, о которую мараться не хочется. Можно ли предположить, что патриарх не знал этого? Нельзя.
Особенно знаменит епископ Игнатий Тарасов, который в миру известен как владыка Анаксиос, то есть «недостойный». Это прозвище он получил из-за того, что в момент его поставления в священники, когда по чину поставляющий его епископ обращается к народу, спрашивая: «Достоин?» («Аксиос?») – и народ должен отвечать: «Аксиос», – студенты (а дело было в Петербургской духовной академии) спели: «Анаксиос», – то есть не достоин. Скандал был грандиозный. Но Игнатия всё-таки рукоположили, а студентов подвергли всяческому поруганию.
Другими словами, история двух этих архиереев от самого своего начала была скверной, и, надеюсь, скоро она достойно разрешится.
Но урок многие для себя вынесли. Неприкасаемых в церкви нет.
Или есть?
Да, конечно, их пруд пруди! Во-первых, в отличие от этих двух Игнатиев, есть маститые архиереи, прямые соперники или даже оппоненты патриарха. Среди них митрополит Псковский Тихон Шевкунов, митрополит Липецкий Арсений Епифанов и другие. У них зубастые покровители, борьба с ними требует много сил. Но есть бойцы и пониже рангом, которые позволяют себе то, что никакой архиерей себе позволить не может. Я говорю о таких ярких отцах, как Андрей Ткачёв, Дмитрий Смирнов или Сергий Романов, который недавно проклял патриарха и всех, кто предлагал воздерживаться от посещений храмов в период эпидемии. Помните, что ему сделали? Попросили больше так не говорить – запретили проповедовать. Эти священники регулярно попадают в первые строчки таблоидов с одиозными высказываниями наперевес.
Есть и те, кто не любит популярности, но уверенно держит все силовые линии епархии в своих руках, де-юре соглашаясь с властью своего архиерея. В любой епархии есть такие тузы. Они переживают многих епископов, щедро встречают их у себя в храмах или монастырях и продолжают жать на педаль. Эти неприкасаемые самые опасные. В чём секрет их брони сотого уровня? Власть, деньги, крюк в ФСБ. Недавно у нас в Твери двоих таких мощных отцов «за неуважительное поведение на заседаниях и недолжное исполнение решений Совета» – архимандрита Аркадия Губанова и протоиерея Валерия Ильина – исключили из епархиального совета. Это было грому подобно, так как они ещё в 90-е набрали силу, сформировали манеру поведения, за которую и были выгнаны, и не собирались меняться. Естественно, они сразу пошли в контратаку, из скрытых врагов и оппонентов своему митрополиту они стали явными. Тут же прокатилась серия публикаций о том, как жадный архиерей загнобил двух праведников. Противный случай. И такие «церковные» деятели есть в каждой епархии.
Теперь к главному. Но нас с вами это не должно интересовать. Для подобных разборок есть помойки вроде ЖЖ Андрея Кураева, Ахилла или какой-нибудь Калаказо – отменные сливные бачки.
Такие персонажи пребудут с нами до скончания века, увы. Я уже много раз говорил о сложной судьбе церкви как института в этом мире. С этим почти ничего нельзя сделать.
Я говорю «почти ничего», так как, во-первых, вспоминаю историю с отцом Анаксиосом. Если церковный народ будет жить в церкви ответственно, не просто потреблять то, что им даёт духовенство, но самим возрастать в духе и смысле христианства, выдвигая из себя кандидатуры на рукоположение, строя общины вместе со священником из своей среды, молиться на русском языке, то есть не отделять себя от своего народа, взаимодействовать с правящим архиереем, объединяться в братства, заниматься делами просвещения и милосердия и т. д., то голос такого церковного собрания нельзя будет игнорировать. Пока священники у нас оторваны от общин, а дух и смысл – от веры, подобные игнатий-прецеденты будут повторяться и учащаться.
Но особую надежду вселяет то, что в церкви есть неприкасаемые иного рода. Их сила в открытости и уязвимости. И они чаще всего бывают гонимы, причём от своих же, но покров Божий с них не снять никакими указами или рейдами власть имущих. Здесь можно перечислять святых церкви – от Иоанна Златоуста до наших дней. Таких исповедников всегда бьют, гонят, порицают и даже убивают. Потому что одним своим существованием они обличают неправедные дела в церкви. Такие живут и посреди нас. Такими были м. Мария Скобцова, о. Александр Мень, о. Павел Адельгейм, например. Таким остаётся о. Георгий Кочетков, что бы о нём ни говорили. Несмотря на многолетние гонения, они своим примером, книгами, проповедями продолжают собирать церковь.
Наше человеческое маловерное существо ищет власти земного рода. Нам хочется, чтобы наша жизнь и жизнь наших близких была устроена и безопасна. Мы хотим быть неприкасаемыми. По-человечески это очень понятно. Но наш дух, который несёт в себе прививку творчества, свободы, открытости, веры и верности, ищет соединения с вечностью. Это неизбежно порождает конфликт с тем, что предлагает нам мир. И мы выбираем то, во что мы верим, на что мы хотим опираться, то, что будет определять нашу жизнь.
И если вы хотите видеть такую верующую и верную церковь, просто будьте ею.
