– Отец Алексей, почему эти вопросы о мирянах священноначалие поднимает сейчас? Что-то особенное происходит сегодня в Православной церкви?
– Вопросы о жизни мирян горячими стали не сегодня, не десять лет назад и даже не сто. Тем более вопрос о служении. Очень важно, чтобы миряне больше брали на себя ответственности в церкви. Периодически эти вопросы о мирянах поднимаются, но всё упирается в то, как перейти от слов к делу. Очень часто мы видим вполне грамотные, адекватные соображения Межсоборного присутствия или каких-то отдельных церковных деятелей, которые появляются, обсуждаются, но потом благополучно забываются. Миряне в церкви должны принимать большее участие в разного рода служениях – какая тут тайна. Не я первый говорю, что в основном привыкли всё сваливать на священников и в особенности на настоятелей приходов, которые и чтец, и жнец, и на дуде игрец. А миряне чаще всего – это такие христиане воскресного дня, которые пришли в выходной, поставили свечку, полтора-два часа потоптались на богослужении и ушли.
Мы забыли о том, что церковь – это не только священнослужители, а и все «рядовые прихожане», что богослужение – это служение Богу, вся жизнь церкви – не только молитва, но и совместная жизнь вне того, что мы привычно называем богослужением. Главная молитва церкви, литургия, как известно, переводится как «общее дело». Вот она и должна как-то продолжаться после молитвы и для клириков, и для мирян.
– А кого вы считаете мирянами? Людей, которые крестились и с крестиком на груди ходят повсюду и иногда заходят в храм? Или это какие-то продвинутые христиане, которые разбираются в обрядах? Кто призван в служащие люди?
– Для меня миряне – это люди Церкви, те, кто живёт жизнью Церкви, регулярно причащается, принимает участие в каких-то церковных мероприятиях, от служения в больнице и общих праздников до совместного отдыха, поездок. Очень активных людей среди них, наверное, не слишком много, но те, для кого жизнь в Церкви – это их настоящая, реальная жизнь, – они и есть миряне.
Захожан, людей, приходящих в храм раз в год или чуть чаще, вряд ли можно считать членами Церкви и, соответственно, возлагать на них серьёзные надежды и доверять им какое-то служение. Когда человек сам твёрдо на ногах не стоит и понятия не имеет о том, что отдавать – выше и «блаженнее», как говорит Писание, чем брать, странно ждать от него такой самоотдачи.
Если ты сам ощутил присутствие Бога и сознаёшь, что всё в своей жизни ты получаешь от Него, то тебе естественна мысль, что и ты должен раздавать, что имеешь. Если же ты этого присутствия Бога не знаешь, то и непонятно, зачем отрывать от себя своё. Поэтому на христиан выходного дня я бы сильно не рассчитывал, хотя понятно, что мы и таких людей рады видеть в храме, общаться с ними.
Протоиерей Алексей Нагорный. Фото: vk.com/christi_amicus– Что это за действие – служение в церкви, какого оно качества, чем отличается от работы, например, или от послушания, или ещё от какой-то деятельности? Что можно назвать служением, а что нельзя?
– Мне кажется, служение подразумевает какую-то, если можно так сказать, естественность, то, к чему ты себя не принуждаешь как к трудной работе. Трудно выразить словами. Ну, может, вот так лучше будет понятно. Мы читаем в Евангелие от Иоанна (3: 16): «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Если это просто для тебя очередная фраза из Писания, то это одно, а если ты понимаешь, что для тебя Бог сделал вообще всё, что в Его силах, и в том числе отдал своего единородного любимого Сына, тогда возникает естественное горячее чувство благодарности Богу, и ты ищешь возможности, как эту благодарность проявить. Проявление этой благодарности мы можем явить только через служение Его творению, в первую очередь людям, это для тебя становится чем-то естественным, так что не надо ничего придумывать, как-то насиловать себя. Скажем, заставлять себя, может, иногда и надо. Бывает, что ты готовишься помочь больным и рад за это взяться, но когда приходишь в больницу и сталкиваешься с тем, что тебе не просто надо, например, накормить больного, а ещё из-под него памперс достать плюс помыть, такая вот не очень приятная неожиданность, и приходится где-то себя заставлять, но ты готов это сделать. И здесь мы имеем все шансы узнать и помощь, и силу, и благодать Божью.
– Но есть люди, которые давно переступили церковный порог, но как-то застыли в таком неслужащем состоянии. Возможно, они не приняли близко к сердцу эту жертву и Отца, и Сына. Теперь им так и придётся доживать на Божьем иждивении, не узнав того, о чём вы говорили, раз не загорелось сердце в ответ на слово Божье? Можно таковым помочь?
– Трудно сказать. Наверное, тут лучше других поможет тот, кто имеет опыт служения. Я стараюсь общаться с людьми и смотреть, к чему они тяготеют, искать момент, когда человек готов сделать шаг к служению, чтобы его поддержать, подсказать, посоветовать, как ему дальше идти. Не пододвигать его локтем, не говорить: ну ты вообще-то христианин, давай, скорей себе ищи служение. Мой опыт показывает, что в большинстве случаев так не получается. Люди раскрываются сами, и нам важно этот момент ухватить, подсобить человеку. Очень много людей, которые начинают в своей церковной жизни искать возможности послужить Богу через служение другим людям.
Прихожане церкви святой Ольги в поселке Калачево. Фото: калачевохрам.рф