Поди-тка послужи

Я писал несколько лет назад о том, что мирянин – слишком бескачественная характеристика христианина. Кто-то вообще считает её неподходящей для крещёного человека – мирянин как мирской, не посвятивший себя Богу, читай – неверный. В этом много правды: мы видим мирян, посвящающих свою жизнь по преимуществу не Христу и Церкви, а семье, работе или какому-то хобби. Некоторые богословы предлагают отличать таких, оставив им название «миряне», от тех, кто на первое место во всём ставит Бога и Церковь, коих предлагают именовать «верные», или «лаики», – входящие в Народ Божий (лаики, мн. число от греч. λαϊκός – «из народа». – «Стол»).

Служение истопника и пророка

Хочется разобраться, что это вообще за занятие для лаиков-мирян – служение в церкви? В самом раннем дошедшем до нас чине крещения в «Апостольском предании» святого Ипполита Римского читаем о служении как главной цели крещения человека – том, для чего и посылается нам благодать: «Господи Боже, который счёл рабов Твоих достойными прощения грехов через баню пакибытия, сделай их достойными преисполниться Твоим Духом Святым и пошли им Твою благодать, чтобы они могли Тебе служить согласно Твоей воле».

Я недавно спросил у одного настоятеля большого храма из глубокой уральской провинции, что он думает о служении мирян. «Да у нас в соборе всё служение на мирянах, – ответил отец Кирилл. – Бухгалтер, истопники, сторожа, уборщицы, звонарь, алтарники, чтецы, преподаватели в воскресной школе, руководитель приходского музея – всё это наши прихожане. У нас на два храма в городе и несколько сельских в округе всего 3 священника и ни одного дьякона». 

Силами местных энтузиастов разрушенный советской властью старинный красивый храм отца Кирилла за 25 лет воздвигнут из руин. В нём собран небольшой, но очень ценный музей, хранящий историю прихода с позапрошлого века. Построена симпатичная детская площадка. В храме восстановлены 3 старинные печи, так экономно отапливающие огромное внутреннее пространство собора, что за холодные 8 месяцев в году на дрова уходит всего тысяч шестьдесят-семьдесят рублей.

Не слабо, согласитесь. Но можно ли и в каком случае назвать служением мирян в церкви то, что я описал? На этот вопрос разные люди ответят по-разному. Отец Кирилл назвал, не задумываясь.

В посланиях у апостола Павла представлены разные служения, связанные с дарами от Бога: пророчество, апостольство, учительство, наставничество, старшинство, благотворение, милосердие, исцеление, руководство-епископство… Мы нигде – ни в Новом завете, ни в Ветхом – не найдём про служение бухгалтера, печника, истопника, руководителя музея. Может, те, кто ремонтировал, могут называться благотворителями, а преподаватель воскресной школы – учителем? Апостол, скорее всего, пишет о таком учителе для взрослых – катехизаторе, который научает основам веры, молитвы и жизни.

Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ

У Бога невольников нет

Рискну назвать самые бесспорные общие характеристики церковного служения в произвольном порядке.

Служение предполагает раскрытие дара Святого Духа, который даётся каждому человеку в крещении, о чём свидетельствуют произносимые при миропомазании слова: «печать дара Духа Святого». Теперь каждый по слову апостола должен быть готов послужить Богу и людям «тем даром, который получил». Не зарыть свой талант в землю, не сокрыть его от людей, а постараться взрастить и принести плод. Это может быть дар слова проповеди или дар пророчества, дар старшинства и видения пути Божьего, а может – доброе сердце, способное сострадать унывающим или больным. Если человек дар свой не узнал или не принял, не стал им служить, то назвать его вполне христианином либо рано, либо совсем нельзя.

Служение всегда во-первых. Это не факультатив, не хобби, не волонтёрство, а главное дело жизни – главней, скажем, работы или здоровья. На него уходит не восьмичасовой день – а всё лучшее время и лучшие силы.

Служение всегда добровольно и свободно. Бог ни в коем случае не заставляет никого Ему служить, приносить пожертвования или молиться. Как говорил на рубеже XX–XXI веков один из последних старцев восходящего к Серафиму Саровскому православного движения беседников протоиерей Павел Алексахин: «У Бога невольников нет».

Служение не бывает в одиночку. Оно требует признания церковью даров человека, может быть только его общиной, или братством, или приходом – не обязательно (хотя и не плохо) иметь официальный документ с печатью патриархии. В нормальном случае церковное собрание должно благословлять человека на то или иное служение, и совершается оно, как написано, в «совете многом». Будь это служение хоть епископа, хоть самого патриарха. Для этого и нужны Синод, епархиальный совет, все виды соборов. Верна высказанная Тертуллианом в III веке интуиция, что «один христианин – ещё не христианин». Поэтому в случае поставления на служение в любом сане или без него требуется рецепция церковного собрания, у которого всегда спросят, достоин ли человек этого служения. И только при ответе «достоин», или по-гречески «аксиос», его можно поставлять-рукополагать. Это самое «аксиос» мы и сегодня слышим на каждом рукоположении, но оно, как правило, поётся хором, в котором никто знать не знает поставляемого, и никаких альтернатив и церковных последствий этот ритуальный возглас не предполагает. 

Служение – это слово, дело, действие, требующее от служащего самого высшего качества. Бог в Писании через пророка Иеремию говорит очень строго: «Проклят, кто дело Господне делает небрежно»!

Служение никогда не использует человека – даже для самых высоких целей, хоть тебе спасение мира и жизни на земле. Как дело его свободы и любви, служение – творческая реальность самого высшего порядка, соединение усилий Бога и человека. Служение отличается от любого действия тем, что оно творит то, чего не было и без служащего никогда не случится, поскольку Бог творит только новое, небывшее. И служащий сам обновляется – служение творит человека оригинальным, не похожим ни на кого, только на самого себя, каким его сотворил Бог, каким он принял себя от Бога. В служении христианин – лучше сказать человек – становится собой. А если не находит служения, то и не станет. И даже может не узнать, кто он. 

В служении человек обретает новые силы, новые не открытые до него смыслы так, что сам может делиться этой силой и этими смыслами. Точнее – не может не делиться, настолько это не умещается в человека, преизливается из него. Поэтому разговор о выгорании священнослужителей – это трагическое признание того, что дары Духа открылись в человеке ещё не в полноте, что, собственно, до служения Богу он ещё не добрался. Надо вспомнить служение мученичества и исповедничества, изобильно данное нашей церкви в прошлом столетии, когда пришедшие из лагерей инвалидами и калеками пастыри – исповедники веры – делились своим вдохновением и поддерживали молодых и здоровых до своей кончины и даже дольше. Вспоминаю рассказы отца Павла Адельгейма про архимандрита-исповедника Бориса (Холчева), с пороком сердца молившегося всю службу, «стоя прямо, как свечечка», а после литургии собиравшего к себе домой гостей для духовных бесед. И самого отца Павла, потерявшего ногу в зоне, где он сидел за веру, и по освобождении восстановившего несколько храмов, оформившего опекунство над многими психически больными подростками, преподававшего в православном институте и много ещё что делавшего для Бога и людей.

Фото: Олег Варов/Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Все так могут

И что? Все так могут? Как стать человеком служащим? Начнёшь – и получишь выгорание…

В церкви действительно есть традиция восхождения к Богу через обретение пути служения, как мы находим, например, в «Лествице» преподобного игумена Синайской обители Иоанна и в «Беседе с Мотовиловым» Серафима Саровского. Восхождение это связано с бескорыстным – не для себя – творением добрых дел, которые являются началом пути к служению. Добрые дела должен делать каждый человек, тем более каждый христианин. До Неба они нас, как правило, не доводят, но помогают выбраться из темницы замкнутости на себе и своём и пробуждают жажду к большему, открывают путь к послушанию.

«Послушание» – опасное слово, его часто путают со слепым подчинением, которое противоположно  послушанию. Послушание учит человека делать доброе дело качественно, «как для Бога». В нормальном случае послушание проходит под попечением не просто человека более опытного в духовной жизни, но имеющего служение. Через него этот «вкус» к служению, пример творческой жизни и не просто свободы, а свободы в Господе, ищущий служение и узнаёт. Служащий человек всегда назовёт своих учителей. 

Нужно научиться отличать служение от послушания и от доброго дела, как и от работы, которая в некоторых случаях может быть связана со служением или как-то привходить в него. И первое, и второе, и третье – хороший, добрый и важный опыт, но служение – это другое. Как сказал бы Николай Бердяев, это «иной порядок бытия».

Для Бога, да и для человека, в служении главное, по-моему, не число и калибр совершённых святых дел, как это ни важно, а то, что человек нашёл себя, свою судьбу, своё трудное счастье. Нередко это открывается заранее, с детства – как дар, мечта и призвание. Ты понимаешь свою неготовность и большое несовершенство и одновременно, что без этого тебя не может быть, а этого служения не может быть без тебя.

Труд истопника, сторожа и учителя воскресной школы может быть одним из проявлений служения человека, но чаще всего это доброе дело или послушание. Даже диакония и епископство могут быть добрым делом или послушанием, а вот исцеление, пророчество, исповедничество и мученичество – не могут. Это всегда служение. Если, конечно, исцеление – это не просто оздоровление и лечение, а именно восстановление целостности человека, его духа, души и тела; если пророчество – не медицинский, социально-экономический или политический прогноз, а узнавание и возвещение воли Божьей, обращённое к сердцу людей и влияющее на их судьбу; если мученичество – не только безвинная смерть от руки негодяя, а свидетельство веры перед лицом даже врагов без ненависти.

Служение – это и есть подлинное творчество, которое Бердяев называет духовным совершеннолетием человека, поэтому перед служением все равны – миряне и клирики. И последнее, что нужно об этом сказать: служение – это вид энергии, идущей в мир из жизни будущего века. Потому служение всегда связано с трагедией Креста Христова, с отказом от всякого обывательства. Это готовность заплатить своим собственным простым человеческим счастьем, удобством, здоровьем и даже больше за возможность послужить Богу, сколько получится и сколько Он позволит.