В Русской церкви существует целый отдел, посвящённый молодёжи. Правда, на главной странице его сайта молодёжь призывается не к служению, а к счастью. «Среди множества важных жизненных вопросов для каждого молодого человека, безусловно, на первом месте стоит вопрос о счастье», – приводится цитата председателя отдела епископа Серафима (Амельченко). «Церковь же даёт на данный вопрос однозначный ответ: по-настоящему счастливым можно быть только с Богом», – уверяет преосвященный владыка.
Существует даже целое общецерковное молодёжное движение «Верные», образованное по благословению патриарха Кирилла в 2023 году. В телеграм-канале движения всего 570 подписчиков, то есть оно ещё набирает обороты.
Православная гимназия
Церковь старается воспитывать детей с самого раннего возраста. Во многих храмах действуют воскресные школы, есть православные школы и гимназии. Какой-то статистики по тому, сколько детей после воскресных школ и гимназий остаются в церкви, я не встречал, но по своим наблюдениям и общению с разными священниками из разных городов знаю, что очень немного. Три года мне выпало поработать учителем в православной гимназии – учреждении среднего образования. Могу сказать, что в том виде, в котором православные гимназии были в нулевых, они воцерковлению детей точно не способствовали.
Большинство учащихся гимназии, где я работал, были из семей нецерковных, просто родители рассчитывали на то, что в христианской среде их детям будет безопасней. Почти все сотрудники тоже были людьми с «Богом только в душе», о христианстве имеющие самые минимальные представления. Одна учительница мне даже по секрету сказала, что она вообще неверующая, просто ей нужна была работа. Самыми религиозными были технички, но их православие в гимназии обычно выражалось в хмурых взглядах и обличении непоседливых детей. Поэтому, по сути, никакой христианской среды создать не получалось.
Христианский элемент заключался в наличии молебна в начале учебного дня, молитвах перед уроком, постной пище в посты и школьной формы, в которую входили обязательные для девочек платки. Да, ещё в большие праздники нецерковные учителя строем вели детей в церковь на богослужение, где потом следили за их благочестивым поведением.
То, что я, молодой учитель, увидел, просто упиралось в какие-то православные обряды без всякого серьёзного содержания. Как правило, это резко контрастировало с семейной реальностью: например, в трапезной гимназии – постная пища во время поста, а дома все едят колбасу. Понятно, что такое духовное воспитание в лучшем случае не имеет никакого эффекта, а в худшем имеет эффект обратный, уча лицемерию и заграждая детям приход к Богу и в Церковь.
Православная гимназия, Нижневартовск, 2011 год. Фото: из личного архиваПриходская молодёжка
Параллельно с работой в гимназии я был членом молодёжной организации, а по сути, её неформальным лидером. Организация называлась «Сибирь молодая православная» (СМП) и была организована по благословению архиепископа тобольского и тюменского Димитрия (Капалина). В СМП я пришёл в 2006 году. На тот момент её председателем был диакон Олег, и в неё входило несколько молодых людей.
Председатель молодёжки – молодой клирик (мой ровесник) – особенного энтузиазма к своим обязанностям не проявлял. Постепенно он всё с радостью возложил на меня, сам же просто продолжал получать доплату за «молодёжную работу» и отсылал отчёты, при этом периодически звонил мне и передавал задания от настоятеля.
Главной целью моего прихода в молодёжку было желание христианского общения и углубления своей веры. Но именно этого там совершенно не было. В наших приходах обычно считается, что воцерковление человека – это какой-то стихийный и индивидуальный процесс, который осуществляется благодаря посещению богослужений и участию в таинствах: всё главное духовное происходит на богослужении. При этом что-то понимать совершенно не надо, необходимо благочестивое присутствие. Всё, что выходит за пределы богослужения, является факультативным для, так скажем, активистов и обязательным для духовной жизни не является.
Меня сначала очень огорчало, что единственное, что нам предлагали в СМП, – это своего рода социальный активизм (раздавать листовки против абортов и помогать в хозяйстве прихода). От безысходности решил что-то начать делать сам, потому что наша молодёжка с тех пор, как её прекратил посещать диакон, вообще начала умирать: полтора землекопа приходили на встречу, чтобы попить чай и узнать, нужна ли какая-то помощь на приходе. Священники к нам всё никак не могли попасть якобы из-за большой занятости. Хотя я всегда недоумевал: что для священника может быть более важным, чем люди, тем более уже для них собранные и готовые их слушать.
С председателем СМП диаконом Олегом на освящении снеди на Пасху, Нижневартовск, 2006 год. Фото: из личного архива
Труды членов СМП на территории прихода Рождества Христова в Нижневартовске. Фото: из личного архиваПередо мною встал вопрос: как нам в рамках нашей молодёжной христианской кампании организовать духовное общение, помогать друг другу лучше узнавать веру. Решил, что надо читать и разбирать вместе Писание, петь акафисты. Будучи прилежным прихожанином, я обратился за благословением к настоятелю. Настоятель не благословил оба дела: мол, акафист у нас в храме поётся – зачем где-то отдельно собираться, а Библию без священника читать нельзя, вдруг во что-то неправославное уклонимся. В конце концов мне удалось убедить настоятеля, что мы будем изучать Библию строго по святым отцам, и он дал согласие.
Обывательство и очковтирательство
Первая реакция приходской молодёжи на моё предложение читать Библию была не особо радостная. Одна певчая из хора сказала, что Библия – довольно скучная книга, более-менее интересно только Откровение Иоанна Богослова. Поэтому на первой встрече по чтению Писания нас было всего два человека. Но потом, к моему удивлению, народ стал как-то прибавляться. Через некоторое время из унылой молодёжки мы превратились в довольно активное собрание, где на встречу могли приходить до 30 человек. Собирались два раза в неделю.
Но на самом деле всё было не так радужно. Большинство молодых людей и девушек приходили в молодёжку, не имея в приоритете духовных целей. Очень распространённой была мотивация – нахождение второй половинки. Одна моя знакомая из другого города рассказывала, что при храме, прихожанкой которого она являлась, организовали молодёжное сообщество имени Петра и Февронии, главной целью которого было нахождение спутника/спутницы жизни. Но проект не удался, так как очень часто возникали ссоры и обиды, потому что кто-то кому-то нравился, кто-то кому-то нет, это приводило к конфликтам, ссорам и пр. У нас до такого не доходило, но некоторым сёстрам пришлось на себе испытать излишне навязчивое проявление внимания со стороны братьев, ищущих добропорядочную жену.
Не могу сказать, что не было ничего хорошего. Какое-то духовное общение всё-таки получалось. Я смог добиться того, чтобы на встречах СМП мы говорили о Боге, а не только планировали поездку на шашлык и какое-то хозяйственное задание на приходе. Но главной проблемой, как я сейчас это вижу, было потребительское отношение у большинства как прихода к молодёжи, так и молодёжи к молодёжке. В молодёжке был актив – три человека, на которых всё держалось. Про них я знал, что они придут, что на них можно положиться. С остальными же всегда была загадка – кого увижу в следующий раз.
То же самое с приходом. Он нас воспринимал просто как бесплатную рабочую силу. Со временем меня такое отношение стало сильно раздражать. Как правило, мне звонил сотрудник храма и говорил: «Саша, надо столько-то человек туда-то». Как-будто молодёжка была бригадой в моём подчинении и мне нужно было просто выдать разнарядку. Но в большинстве своём это были взрослые люди, иногда даже семейные, которые работали и, как и прочие, имели массу забот. Поэтому каждый раз мне приходилось обзванивать участников наших встреч и уговаривать их прийти помочь. Постепенно я просто в каких-то просьбах стал отказывать. Тогда один сотрудник храма мне так и сказал: «А зачем вы тогда на приходе нужны?».
В епархии ежегодно проводились съезды СМП. Это были масштабные события, которые проходили при поддержке региональных властей. Проводились конференции с пленарными докладами и отдельными секциями. Приглашались известные церковные спикеры: диакон Андрей Кураев, священник Дмитрий Смирнов, профессор Осипов и др. На своём первом съезде СМП в Ноябрьске в 2006 году я встретился с диаконом Андреем Кураевым, книги которого я тогда читал. Все эти съезды проводились очень формально: сверху спускался указ и от каждого благочиния надо было делегировать молодёжь. Формально молодёжка была на каждом приходе, но в реальности часто никакого отделения СМП не было. Поэтому на разные епархиальные мероприятия бедные настоятели пытались уговорить поехать знакомых молодых людей.
С диаконом Андреем Кураевым в Ноябрьске на съезде СМП, 2006 год. Фото: из личного архива
Тюмень, съезд СМП. С профессором Осиповым и свящ Дмитрием Смирновым. Фото: из личного архиваВообще я помню, что весь молодёжный отдел епархии держался на отчётах. Поэтому, как правило, главной заботой председателей отделений СМП было их составление. Отчёт обязательно должен быть с фото. Видно, мудрое епархиальное руководство понимало, что бумага может всё стерпеть, а вот фото подделать клирики ещё не умеют. Поэтому, давая мне какое-то поручение от епархии, диакон Олег строго наказывал мне сделать фото и прислать ему.
Закончилась наша молодёжка довольно печально. После диакона Олега нам назначили в председатели нового священника, который (наконец-то!) стал искренне интересоваться нашими делами и в них активно участвовать. Но, как это часто бывает, через некоторое время его перевели в другой город, а председателем поставили другого молодого, но очень амбициозного священника, – отца Фёдора. В отличие от предыдущего священника, который старался включиться в нашу жизнь, отец Фёдор решил стать полновластным владыкой, а во мне увидел конкурента.
Как попасть в еретики и изгои
К тому моменту я познакомился со священником Георгием Кочетковым и с Преображенским братством, стал общаться с членами братства и перенимать их опыт церковной жизни. Для нашего нового председателя это стало отличным поводом, чтобы меня дискредитировать. В сети он отыскал много материалов, где отец Георгий обвиняется в ересях, расколе и сектантстве. Хотя ни одно из обвинений никем никогда реально подтверждено не было, все собранные комиссии вынуждены были признать отсутствие каких-либо ересей в трудах отца Георгия, в сети осталось много откровенно клеветнических материалов. Отец Фёдор стал за спиной распространять эти материалы среди членов СМП, звонил моим наиболее близким друзьям из молодёжки и настраивал против меня. Также на приходе отец Фёдор стал всем говорить, что я опасный еретик. Он подговорил другого не очень эмоционально устойчивого священника с прихода отца Дмитрия, который записал меня в главные враги православия, слал гневные смс и отказывался меня причащать на литургии.
В связи со всеми этими событиями настоятель вызвал меня на разговор, где убедился, что я никакой ереси не исповедаю, почитаю православный Символ веры. Он убрал отца Фёдора с должности председателя молодёжки, поняв, что тот просто разрушает довольно неплохую по приходским меркам организацию. Но было уже поздно. Клевета дала свои плоды. Многие из СМП просто ушли, опасаясь, что они осквернятся какой-то ересью, мне на приходе перестали доверять, я стал своего рода персоной нон-грата. На мой вопрос, как мне быть с отцом Дмитрием, который отказывается меня причащать, настоятель отправил меня к духовнику епархии архимандриту Зосиме. Мне пришлось поехать в Тобольск, поймать после богослужения отца Зосиму, но какого-то плода разговор тоже не принёс. Архимандрит сказал, что он не очень понимает, что я от него хочу, что при случае сам поговорит с отцом Дмитрием.
Фото: из личного архива
Закончилось всё тем, что молодёжка окончательно развалилась, меня уволили из гимназии. На приходе я стал изгоем: кто-то просто делал вид, что меня не знает, кто-то даже мне в сети угрожал расправой. Отца Фёдора перевели в другой город, но судьба его сложилась трагично. Он совершил ДТП, где по его вине погиб человек. Он постарался обмануть следствие, сказав, что не был за рулём. В результате заступничества высших сил он отделался каким-то минимальным наказанием и сейчас служит в одном из городов Югры, хотя, согласно канонам церкви, человек, проливший кровь, не может быть священником, даже если сделал это неумышленно. Другой персонаж моего рассказа, священник Дмитрий, бросил семью, уехал в другой город, где повторно женился, после чего был лишён священнического сана.
Мой печальный опыт показывает, что найти в нашей церкви какое-то служение молодому верующему человеку крайне трудно. Когда вся непосредственно церковная жизнь концентрируется в богослужении, то и церковным воспринимается только то служение, которое как-то связано с храмовой молитвой. Но всех мирян не поместишь в алтарь или на клирос (место для церковного хора. – «Стол»). Даже у подсвечников места ограничены. Неизбежно ключевой фигурой в церкви становятся священнослужители. Согласно канонам, конечно, богослужения могут совершать и миряне (кроме большинства таинств), но клирики обычно не поощряют такую практику (почему меня настоятель и не благословил на чтение акафиста с молодёжью). Что вполне объяснимо: если священник потеряет центральное место на богослужении, то что ему останется?
Как остаться мирянином и не стать мирским
Молодой возраст – время, когда человек ещё не перегружен тяжёлым жизненным, часто отрицательным опытом и находится в поиске серьёзных ориентиров. Но молодёжные православные организации, создавая подчас хорошее пространство для социализации, мало затрагивают собственно церковную жизнь. До какого возраста резонно быть членом молодёжной православной организации? Что делать человеку после молодёжки? Как правило, люди уходят из молодёжных групп, как только появляется своя семья: такую роскошь, как встречи на досуге и приходское волонтёрство, позволяют себе немногие. При этом человек, если не перестаёт ходить по воскресеньям в церковь, то никакого ущерба для себя не переживает – ведь самое главное в духовной жизни у него как-будто остаётся. Получается, что для служения мирянину надо перестать быть мирянином и стать священником, то есть сделать церковную жизнь своей работой, а мирянке устроиться в воскресную школу или в церковный хор.
Если же мирянин и организует какое-то служение на приходе, то всё это может быть в одночасье самочинно разрушено священством, которое по умолчанию старшее на приходе, как это было в моём случае. Справедливости ради надо сказать, что и дело священника может, в свою очередь, быть разрушено епископом, что в какой-то мере и произошло, когда из нашего города перевели в другой священника, с которым у молодёжки сложилось хорошее взаимодействие.
