Всё, что я всегда искала – нашлось!

Мирянка из нижегородчины Анастасия Паранина, основатель Христианского молодежного движения «НаВстречу» старается послужить Христу и Его Церкви. «Стол» узнал, кто её на это благословил и поставил?

14.01.2025

Андрей Васенёв

церковь церковь и общество верные служение мирян служение верных рпц православие христианство свидетельство миряне

Фото: vk.com/na.vstrechu

– Скажи, пожалуйста, какое дело в церкви ты можешь назвать своим?

– Работать с людьми.

– Слишком широко. И киллеры могут сказать, что они работают с людьми, и патологоанатомы.

– Я не киллер, не патологоанатом. Моё дело – объединение молодежи, которая хочет быть ближе ко Христу и которой не хватает единомыслия и дружеского плеча рядом.

– Не могу не задать тебе душный вопрос: а кто же тебя на это благословил?

– Хороший вопрос. Так вышло. Когда Бог 6 лет назад пришел в мою жизнь, я сразу попала в молодежку, которая была организована детьми отца Андрея Юревича с матушкой Ольгой, и молодёжка у нас была очень активная, и она всегда была Христоцентричной. Мы собирались, читали Библию, обсуждали прочитанное, а потом уже песни пели, общались, ездили куда-то, и я в этом выросла в церкви. Только спустя какое-то время, я вдруг узнала, что такое есть далеко не у всех. Огромное количество молодёжи, особенно которая пришла в сознательном возрасте в церковь, страдает от нехватки общения и верующего окружения в своей среде. Молодёжка наша в какой-то момент, грубо говоря, развалилась. Все просто выросли, переженились и сразу стали редко встречаться. А мне этого не хвало, вспоминалось, как мы в 2019 году ездили вместе к другой молодёжке в Томск и за 5 дней вдруг стали такими близкими друг другу людьми, как будто мы лет десять дружим, не переставая. Мы с подругой после этого подумали, что, наверное, мы так сдружились, потому что Бог есть любовь, Он Сам вне времени и нас в Своей любви вне времени соединил. Мне показалось, что это вообще ключевые ценности в жизни – отношения с Богом, с людьми и с самим собой; и захотелось делать что-то, что будет об этом напоминать и на ступенечку выше такие отношения возводить. Не было там формального благословения, если в этом ключе смотреть, но с учётом того, как всё развивалось, мне кажется, что Божие благословения всё-таки было и есть, а потом уже было получено и от батюшки, и от матушки-игумении, с кем мы общались по поводу нашего проекта. Но изначально это было просто – захотелось, и оно родилось.

– А в итоге от отца Андрея было получено благословение?

– Отец Андрей тоже благословлял, но я об этом не распространяюсь, потому что тогда это выходит в разряд – «кто у вас духовник», а у меня нет духовника. Я не говорю ещё и потому, что сейчас несу ответственность я. Если я где-нибудь «косякну», между нами говоря, то мне не хочется, чтобы этот косяк вылился на батюшку, который благословил. Никто же меня не контролирует – я что делаю, то и делаю.

– Всё-таки важно прояснить: шесть лет назад ты пришла в церковь к Богу, или Бог пришел в твою жизнь, что-то случилось?

– Всё было хорошо. Просто я с четырнадцати лет была достаточно дотошным подростком в плане поиска ответа на вопрос, зачем мы живем. После вращалась в бизнес-среде, занималась рекламой, потом продвигала каналы на ютубе. Я на всё это смотрела и думала: ну как-то всё неразумно, ведь всё это – конечно. В чём смысл жизни? Если в заработке и отдыхе – ну неинтересно. Даже если в отдыхе на Мальдивах – тоже сомнительно. Если в детях – дети умрут. Если в хороших делах – я умру и все забудут про эти хорошие дела. Всё упиралось в то, что если нет какого-то высшего смысла, то можно выйти в окно и, собственно, ничего не изменится. Я не собиралась выходить в окно, так как всегда была очень жизнелюбивым человеком, но эти вопросы, меня одолевали, и никто мне на них ответить не мог.

Я родом из Нижегородской области, и у меня был единственный верующий друг, сын священника из Сибири – Даня. Мы виделись с ним два раза в жизни, остальное время переписывались, но он никогда не довлел надо мной. В 2018-м году, в мае, я приехала в Москву второй раз поступать в театральный вуз на актёрский, в «золотую пятёрку» ( «Золотой пятёркой» называют ГИТИС, ВГИК, Театральный институт имени Щукина, ВТУ им. Щепкина и школу-студию МХАТ. – «Стол»). Мы встретились с Даней и я его попросила сходить со мной в церковь – ну так очень мягко намекнула. Хотела поставить свечку за поступление. Это была суббота, Даня сказал, что завтра в воскресенье будет служба. «Идём?» И мы с ним пошли на службу в храм Всемилостивого Спаса в Митино, там как раз служил отец Андрей Юревич. Даня был с ним знаком, потом и меня познакомил. В храме он решил брать быка за рога, раз уж такое дело, и отвёл меня на исповедь. Я никогда не была до этого на исповеди, но я знала, что нужно там перечислить всё, что когда-либо я сделала нехорошо.

Храм Всемилостивого Спаса в Митино. Фото: hramspasa.ru

– Стыдные факты из биографии.

– Ну да, да, да. Он меня поставил в очередь, сам пошёл первый, возвращается, толкает меня так вперёд и говорит: «Ну иди, батюшка хороший». И мне только доносится вслед: «Скажи, что ты в первый раз». Исповедовал отец Геннадий Войтишко. И в тот момент встреча с Богом случилась. Я в процессе исповеди вдруг поняла, что я как будто носила тяжёлый рюкзак с кирпичами и с каждым моим словом на исповеди оттуда по кирпичку достаётся, достаётся... Я никогда не думала, что носила до этого такой рюкзак неприятный. И в один момент отец Геннадий сказал… А нет, он не сказал, я подняла глаза и увидела икону Спасителя. Сейчас, зная как всё расположено в храме, я понимаю, что от того места, где я стояла, эта икона далеко по диагонали. Она маленькая вообще-то, но у меня воспоминания, вот я подняла взгляд и прямо ровно напротив меня большой лик Христа. Я посмотрела на Христа, и поняла, что всё чего-то я искала всегда – теперь нашлось. Думаю, не знаю, что дальше, но я дома и без Церкви больше не хочу. Буквально через минуту отец Геннадий мне то же самое и сказал, что нужно сделать выбор либо я возвращаюсь в прошлую жизнь, либо я остаюсь с Богом в Церкви. Ну и всё. Для меня то 20 мая такой переворотный день – я зашла одним человеком, вышла другим.

– В моём любимом фильме «Человек с бульвара Капуцинов» есть эпизод, когда главного героя, мистера Фёрста, грабит бандит, и у них завязывается беседа, в которой мистер Фёрст беседует с ним именно как миссионер, бандит в ответ на его миссионерскую проповедь говорит: «Моя матушка говорила мне, если ты в чём-то и виноват, Джек, так это в том, что не встретил в своей жизни хорошего человека». Так что твоя встреча, конечно, не случайна. Кем же ты теперь работаешь?

– В основном я сейчас работаю в проекте «НаВстречу».

– Что это для тебя: работа, твоё доброе дело или служение?

– Я думаю, что всё в совокупности. Работа — это всё-таки какой-то стабильный заработок. «НаВстречу» же всегда «плавающая» история. Я прекрасно понимаю, что в один момент это может закончиться, поэтому параллельно веду православные свадьбы, иногда меня просят поучаствовать в каком-то проекте, что-то организовать – в общем есть ещё подработки проектного характера.

– Можно ли назвать «НаВстречу» твоим служением?

– Я себе задаю этот вопрос регулярно. У меня это как раз упирается два другие вопроса: можно ли назвать служением то, за что я получаю деньги, и можно ли самолично поставить себя на служение?

– И какие ответы?

– Нет особых ответов. Я живу, и когда собираются люди, стараюсь себя настроить на то, что это служение, я это делаю не для себя, и сейчас эти два дня нужно очень постараться не искать своего, а послужить, чтобы другим было хорошо, и чтобы максимально наша встреча отвечала какими-то духовным задачам. Если эта внутренняя настройка может считаться служением, то...

Фото: vk.com/na.vstrechu

– В укрепление я напомню эпизоды из жизни апостола Павла, который был поставлен на служение самим Христом профетически через ослепление и прозрение. И апостол потом говорил, что не пошёл ни с кем из людей советоваться – никто его на служение не поставлял. Что касается денег – он зарабатывал на жизнь шитьём палаток и говорил, что научился жить и в бедности, и в богатстве и благодарил за подаяние тех, к кому обращал своё слово. Получал он деньги, не получал – это не было существенно, он от этого своего служения служением считать не переставал.

В мае этого года Священный Синод нашей Русской православной церкви, решил вдруг поставить тысячу и один вопрос о церковном служении мирян: о понятности богослужения для мирян, о посткрещальной катехизации для них, о катехизации перед венчанием, о приходской активности и ещё там большой-большой перечень вопросов сформулирован и передан на рассмотрение Межсоборного присутствия РПЦ. Почему, ты думаешь, Синод этот вопрос поставил теперь?

– Неплохо бы поглубже знать контекст, конечно. Во-первых, мне кажется, что церковь не разделяется принципиально на священнослужителей и мирян в деле проповеди. И к проповеди, и к миссии призван каждый верующий человек. Мы все Церковь Христова. Никак нельзя согласиться с тем, что миряне у нас ничего не делают, а вся миссия лежит на священнослужителях. Мы же вместе составляем народ Божий его. Но как-то отошло после лихолетья и после девяностых, что миряне второстепенную роль приняли в церкви. И теперь всё-таки нужно разобраться в вопросах кто, и как, и что делает.

– Но что такое служение мирян? По каким критериям человеку можно понять служит он Богу и Церкви или нет?

– Наверное, зависит во многом от того, какая мотивация у человека, что им движет, для чего он делает то, что делает, что это для людей и какое место занимет его дело в общем служении церкви.

– Может, приведёшь какие-то примеры, проиллюстрируешь свои слова?

– Можно же делать всё от сердца. Господь зрит на сердце человеческое будь это миссионерское служение или молодежное, с которым я сейчас часто сталкиваюсь. Есть миряне, которые делают какие-то невероятные вещи для объединения молодых людей и проповеди для них. Тот же «Orthodox house». Поскольку мы часто пересекаемся, работаем вместе над одним из проектов, я знаю их руководителя Павла Чухланцева. У них нет ни никаких доходов, первичная их мотивация – послужить Богу и рассказать о Нём другим людям. Думаю, когда мотивацией является карьерный рост и заработок – это не может называться служением. Мне кажется, это вредительство.

– С Павлом мы уже поговорили на эту тему. А кто ещё?

– В Томске живут прекрасные Фасты. Недавно рукоположенный отец Иаков Фаст с матушкой Анастасией делают какие-то потрясающие локальные проекты в разных форматах собирающие молодежь. Очень их люблю. Опять же огромное количество наших батюшек, которые занимаются миссией в соцсетях, в том числе отец Александр Сатомский, отец Павел Островский, и многоточие из тех, кто именно обращен к молодежи. Сейчас запускается огромное количество молодёжек просто ребятами-мирянами. В Ярославле молодёжка замечательная – проект “Паче снега” – там Лена Брылевская как раз с отцом Александром Сатомским взаимодействуют. В Москве в Преображенском братстве Молодёжный круг запускает библейские завтраки по нашей методике. Если так посидеть и вспоминать, то много из разных городов вспоминаются.

Отец Александр Сатомский. Фото: vk.com/pachesnega

О служении и работе в практике православной церкви

Своим видением поделился Павел Чухланцев, руководитель молодёжного миссионерского проекта «Orthodox House»

13.11.2024

рпц миряне верные православие служение служение мирян служение верных христианство свидетельство

– В каком церковном поле служение мирян, ты думаешь, сейчас наиболее востребовано? Где сейчас интереснее и важнее всего трудиться?

– С учётом того, что в мире происходит, мне кажется, это социальное служение и миссия в целом – потому что не ценят пророков в своём отечестве. У нас православие часто воспринимается как что-то как раз неинтересное, отжитое; огромное количество стереотипов до сих пор у невоцерковленных людей. Я ведь не так давно вышла из нецерковной среды. У меня все родные семьи неверующие. Мамы сейчас ходят, слава Богу, в храм, но я вижу, что там у людей просто нет понимания и знания, кто такой Христос, зачем Он приходил и как это к ним относится. У нас в цене сейчас часто карты Таро, Вселенная, кришнаиты. Я сама до прихода в христианство какое-то непродолжительное врем считала себя кришнаиткойя, потому что православие — это же скучно, это же близко, это же бабушкино, это же вот в храме все толкаются, а «Харе Кришна» — это очень необычно, далеко, это из страны, где тепло, и поэтому, наверное, получше, чем у нас. Нужно развеивать такие стереотипы и просто показывать свою жизнь, что христиане абсолютно адекватные люди, которые выстраивают свою систему координат по-другому, так как именно сегодня необходимо. Я вижу, что это молодым люядм очень нужно, именно этого им не хватает. Это и подтверждается тем, сколько взрослой молодёжи сейчас приходят в церковь в осознанном возрасте.

– Ты себя считаешь в своём служении членом какой-либо церковной общины?

– Общины? Я бы сказала, что «НаВстречу», но у нас не община.

– Как ты понимаешь, община это или не община? Она может быть не приходская община – внеприходская или межприходская? Такого опыта много в православии.

– Я смотрю в эту сторону, чтобы были какие-то регулярные встречи, без регулярности община теряется и затухает. Важно, чтобы община была собрана Христом и вокруг Христа. Мне, как девушке, еще и незамужней непонятно, каким макаром «НаВстречу» может быть общиной, потому что я была в приходской общине, во главе которой стоял отец Андрей Юревич. Для меня патриархальная система – это правильно и естественно, поэтому я всячески увертываюсь от того, что мы община, мне проще сказать «молодежка».

Фото: vk.com/na.vstrechu

– Связано ли, на твой взгляд, служение человека и твоё в частности служение с общинной жизнью?

– Должно быть связано напрямую, потому что община – это замечательно, это уклад, который призван быть в церкви, но который мы, к сожалению, сейчас отчасти потеряли. Мне повезло, потому что когда я только пришла к Богу, то сразу попала в общину. И когда мне говорили, что это секта, я отвечала: «У нас не секта, а абсолютная норма жизни». Но до сих пор на выездах я иногда слышу какие-то шутки про секту и понимаю, почему они возникают – потому что у большинства людей совершенно нет этого опыта. Сейчас ты заходишь на службу в церковь и, слава Богу, если ты хоть пару людей знаешь и тебе есть с кем поздороваться – на этом твоя церковная жизнь в целом и закончилась. А должно быть по-другому! Нас узнают, говорит Христос, если мы «будем иметь любовь между собою». Церковь – это объединённость, народ Божий, общность людей, посреди которых стоит Христос. И как раз служение, когда оно для кого-то и с кем-то, то оно делается понятней и проще, потому что ты не в пустоту, куда-то незримо ведёшь. У тебя есть твоя церковная семья, вы вместе заняты каким-то делом, и если ты что-то делаешь, то понятно для кого. Поэтому в идеале служение и община, мне кажется, неразрывно связаны.

– Если понимать мир как общину, то, считал Аксаков, мирянин – это как раз член реальной церковной общины. У нас же что прихожане, что миряне, это что-то не очень определенное, и в этом смысле не очень качественное. Как, ты думаешь нужно было бы называть в церкви людей служащих и тех, которые еще, можно сказать, ещё на подступах, у стен церкви, просто крещеные, но, как печально шутят, от крещения до отпевания в храм не заходят. Надо ли их различать?

– Надо. Неплохо было бы всем понять (может надо как-то сверху сказать), что мирянин – активный член церкви и общины. У меня не официальная церковная организация, это частный проект, поэтому периодически можно столкнуться с вопросами из разряда «а вы от кого? почему этим занимаетесь? чьё благословение?» И если ты привозишь верующую молодежь куда-то, то иногда возникает сложность, что у тебя нет какой-нибудь официальной бумаги, хотя вот же двенадцать верующих членов церкви стоят, хотят приближаться к Богу и общаться. И дело здесь не только в словесном обозначении, а в в понимании, кто вы, что делаете и куда ведёте людей. И может быть, когда даёшь название, люди дозревают до его смысла, до сути, а может название прийти, когда появится сама суть служения и церковной жизни в людях.

Если бы везде были общины, то вопрос о названии их членов не стоял бы, сразу было бы всё видно и понятно, а так это только одна большая куча людей.

Фото: vk.com/na.vstrechu

– Более-менее всем очевидно, что общинная жизнь – это нормальная церковная жизнь, а не что-то сверхестественное. Но мы очень мало знаем общин в нашей церкви. Есть у тебя идея, какие шаги нужно было бы предпринять, чтобы прийти в церкви к нормальной общинной и братской жизни?

– В первую очередь, все в церкви должны знать, что это нормальное состояние христианина – разделять жизнь друг с другом. Огромный вопрос, кто будет заниматься созданием общин. Я знаю батюшек, которые молодежкой не занимаются, потому что они не могут физически, ни у кого нет ресурсов. И вот здесь надо помочь мирянам (я пока не придумала как заменить это слово) быть вместе соучастниками возрождения общинной жизни. Когда мирянин включён и понимает, какой есть запрос и где он может себя применить, то сразу и хочется браться за дело. Так было у отца Андрея, после встреч общины – какие-то сборы, придумки, служения. Все знали, как они могут участвовать в общем деле. Церковь — это наше общее дело. Я не прихожу туда, чтобы понаблюдать и чтобы меня обслужили. Если дать человеку понимание, что церковь это место, в котором его ждут, в котором он может что-то предлагать, то, наверное, что-то и поменяется. Пока же чаще встречается позиция, что страшно предлагать и браться за что-то – как бы тебе потом не прилетело.

– От себя замечу, что эта ситуация неизбежная, обязательно прилетит, просто этого не надо бояться. Есть ли люди, на которых ты ориентируешься в своей христианской жизни? Твои современники, или какие-нибудь святые, или библейские персонажи, глядя на которых, ты делаешь то, что ты делаешь так, как ты делаешь?

– Мне откликается то, что говорил владыка Антоний Сурожский касательно встречи, которая всегда таинство и Божье чудо. Невозможно самому с кем-то встретиться, можно этого желать, можно об этом молиться, но встречу всегда даёт Господь – будь эта встреча с Ним или с другим человеком, или с самим собой. И может быть самые важные слова для меня – это слова Христа в Евангелии: «любите друг друга, как Я возлюбил вас» и уже упомянутые мной – что Его учеников в нас узнают по любви друг ко другу. Я просто себе напоминаю эти слова и молюсь, чтобы смотреть на людей именно Его глазами. Ещё пример служения Христу для меня – мать Мария (Скобцова), которая всю себя посвятила служению людям.