На фоне громких и масштабных геополитических процессов судьбы маленьких церквей в маленьких странах проходят в теневом режиме. Но, как свидетельствует история, именно судьбы тех, кто собирается жить вечно, влияют на всё.
Тихий скандал в Сурученах
В отличие от Украины, православная Молдавия почти не поставляет в Россию «громких» новостей. Здесь, слава Богу, нет драк в храмах, нет митингов и медийных антиклерикальных перформансов. В республике, где преобладает степенное сельское население, не принято решать церковные вопросы кулаками и раздувать скандалы. Как шутят сами про себя молдаване: «Майдан у нас невозможен, потому что мамалыга не взрывается!» (мамалыга – местное национальное блюдо из отварной кукурузы, символ Молдавии и одновременно шуточное самоназвание молдавских крестьян; местные жители утверждают, что шутка эта в местном контексте совсем необидная).
Тем не менее в последний год напряжение в местном церковном сообществе нарастает. Главное событие последнего месяца: в Молдавию прибыл новый румынский архиерей, епископ Богданский Нектарий (Клинч). 19 февраля он побывал в Свято-Георгиевском Сурученском женском монастыре в 25 км от Кишинёва, одном из самых известных в Молдавии. Владыка зашёл в монастырский Георгиевский храм, поклонился нетленным мощам святителя Дионисия (Ерхана), настоятеля обители в 1908–1934 годах, канонизированного Румынской православной церковью в 2018 году, затем проследовал в алтарь и поставил свою подпись на напрестольном Евангелии.
Епископ Богданский Нектарий (Клинч) в Свято-Георгиевском Сурученском женском монастыре. Фото: mitropoliabasarabiei.mdС точки зрения духовенства Православной церкви Молдовы, это скандал. То есть церковно-политическая акция.
Во-первых, Молдова с точки зрения мирового православия остаётся канонической территорией Московского патриархата, и значит, ни один архиерей другой Поместной церкви не может приезжать сюда с визитом и служить здесь без ведома предстоятеля Православной церкви Молдовы, в данном случае митрополита Владимира (Кантаряна). В частности, Сурученский монастырь состоит в подчинении последнего. По правилам, епископ Нектарий не может являться туда без его приглашения.
Во-вторых, епископа Нектария официально назначил викарием своей Бессарабской митрополии патриарх Румынский Даниил, что, с точки зрения местного духовенства, является грубым вторжением предстоятеля РумПЦ в зону канонической ответственности патриарха Московского Кирилла (строго говоря, это уже четвёртый епископ, которого румынский патриарх незаконно направляет на служение в Молдавию).
В-третьих, епископ Дионисий (Ерхан), мощам которого прибыл поклониться Нектарий, – крайне спорная для Молдавии фигура, символ румынского национализма и румынизации молдавского православия, известный как активный сторонник присоединения Бессарабии (то есть современной Молдовы) к Румынии.
Епископ Дионисий (Ерхан). Фото: общественное достояниеВ-четвёртых, часть православных молдаван смутил титул епископа Нектария: «Богданский». Поскольку он считается турецким. «Нам неоткуда знать, где Румынский патриархат его откопал и почему остановился на этом названии. Достоверно известно лишь, что название “Богдания” было дано Молдавии Османской империей (всегда считавшейся по отношению к нам державой оккупационной, придерживающейся другой религии). Вероятно, название происходит от имени исторического основателя страны – господаря Богдана I, выходца из Марамуреша», – отмечает клирик Православной церкви Молдовы иерей Анатолий Журавель.
По словам моего собеседника из числа молдавского духовенства, верующих смутили также слова епископа Нектария, так как гость, по сути, открыто заявил о необходимости перехода молдавских храмов и монастырей из Московского патриархата в Румынский: «Он заявляет, что приехал сюда, чтобы “соединить людей”. Что Румынская и Молдавская церкви должны соединиться (это мне так представляется), ведь у нас “общая история”, “общие святые”. Непонятно, что об этом думает Москва. Что будет дальше – будем смотреть. В целом ситуация очень опасная. Есть все предпосылки для прерывания канонического общения между Московским и Румынскими патриархатами. Понятно, что патриарх Кирилл не хочет этого, так как конфликтов между Церквями и так хватает. Но то, что делает патриарх Даниил в Молдавии, – это по сути то же самое, что делает патриарх Варфоломей на Украине».
«Разбой с большой дороги» или «восстановление исторической справедливости»?
О церковном расколе в Молдавии до недавнего времени знали немногие. Ситуация возникла в 1992 году и долгие годы была в замороженном состоянии. Вскоре после распада СССР и образования независимой Молдовы группа клириков Кишинёвской митрополии во главе с викарным епископом Петром (Пэдурару) под воздействием местного «Народного фронта» приняла решение выйти из состава Московского патриархата, чтобы разорвать связь с Русской церковью как символом советской оккупации. Священнослужители образовали самостоятельную религиозную организацию – Бессарабскую митрополию (официально она была зарегистрирована только в 2002 году), которую принял в свой состав Румынский патриархат.
Епископ Петр (Пэдурару). Фото: Andrei Tinu / WikipediaПатриарх Московский Алексий, несмотря на канонические основания, не стал разрывать канонического общения с Румынским патриархатом и попытался сохранить межправославный мир. Тем более что другие молдавские священники в «раскольническую» организацию не спешили и громких конфликтов из-за церковного имущества не было (попытка властей передать Бессарабской митрополии бывшее здание Кишинёвской духовной семинарии в 2023 году оказалась практически единственным и безуспешным прецедентом).
За самовольный переход в юрисдикцию Румынского патриархата Синод РПЦ объявил митрополита Петра запрещëнным в служении (впрочем, не лишённым сана). При этом московская и румынская сторона до сих пор явно не хотели разжигать конфликт. «При патриархе Алексии обсуждалась красивая идея: если община хочет перейти в “бессарабскую” юрисдикцию и перевести храм, то она должна помочь оставшимся прихожанам построить новый храм для себя. А если она уходит без храма, то те, за кем остался храм, должны помочь уходящим построить новый храм, – отмечает в беседе с автором клирик Свято-Георгиевской церкви Кишинёва протоиерей Виталий Шинкарь. – Изначально эта идея была впервые озвучена на Западной Украине, и здесь её тоже предлагали. Но потом конфликт у нас улёгся сам собой, Бессарабская митрополия просто не имела успеха у верующих, и вопрос был снят… Долгие годы мы тихо сосуществовали друг с другом. Было устное соглашение, что мы не отбираем их храмы, а они не отбирают наши храмы. И этот status quo благополучно сохранялся у нас до тех пор, пока не началась военная операция на Украине».
Расширение присутствия РумПЦ в Молдавии с начала 2000-х годов вызывало лишь сдержанное возмущение Московского патриархата, считающего Молдавию своей канонической территорией. Первые три епископа РумПЦ в Молдавии были поставлены ещё в 2007 году (это епископы Бельцкий, Южной Бессарабии, а также Дубоссар и всего Приднестровья). Представитель Московского патриархата епископ Тираспольский и Дубоссарский Юстиниан назвал эти действия РумПЦ «разбоем с большой дороги». Однако Московский патриархат молчал. Главная причина: вплоть до 2022 года Бессарабская митрополия оставалась малозаметным маргинальным явлением в жизни Молдовы.
Кафедральный собор Святых Константина и Елены в Бельцах. Фото: Sandhu / WikipediaЛишь в последние три года уже полузабытая «румынская» структура в Молдове резко активизировалась. В частности, в воскресенье, 16 февраля, Румынская церковь поставила уже четвëртого по счëту архиерея для своей Бессарабской митрополии на территории Молдовы. Им стал уже упомянутый епископ Богданский Нектарий (Клинч). Ожидается также визит патриарха Румынского Даниила в Кишинëв. Кроме того, Румынская церковь уже оспаривает в суде право Молдавской церкви Московского патриархата пользоваться историческими храмами в Молдове.
Румынская иерархия воспринимает происходящее как «восстановление исторической справедливости», так как считает Бессарабию (Молдавию) исторической территорией РумПЦ. Дополнительный повод для торжества румынской стороны: в этом году отмечается не только столетие Румынского патриархата, но и столетие со дня основания Бессарабской митрополии (4 мая 1925 года). Со своей стороны портал молдавских православных журналистов уже обвиняет РумПЦ в намеренном уничтожении Молдавской православной церкви и в ереси этнофилетизма: «Мы сталкиваемся с этнофилетической трактовкой 34-го апостольского правила (“епископам каждого народа подобает знать первого среди них…”): в Бухаресте продолжают считать, что подавляющее большинство населения Республики Молдова составляют румыны (хотя данные переписи 2024 года свидетельствуют, что молдаванами у нас считают себя 77,2 %, а румынами лишь 7,9 %), и бесцеремонно навязывают нам идеологию румынизма. Причём делается это не только по политической, информационной, образовательной линиям, но и по церковной».
С точки зрения молдавской стороны, Бессарабская митрополия – это националистический проект, идеологи которого целенаправленно уничтожают в республике молдавскую идентичность и стремятся заменить еë румынской. Фактически же протесты Молдавской церкви уже многие годы остаются без ответа. Пока русский и греческий миры выясняют отношения друг с другом, румынский мир продолжает расширяться, подобно «идеальному газу» заполняя всë предоставленное ему пространство (в данном случае пространство Молдавской православной церкви Московского патриархата).
При этом Румынский патриархат в Молдавии активно «играет» в историю. С точки зрения румынской иерархии, Бессарабская митрополия – не новая религиозная структура, а восстановленная. Действительно, существовала так называемая историческая Бессарабская митрополия РумПЦ с центром в Кишинёве. Впервые она была создана в 1925 году на фоне распада Российской империи после отъезда из Румынии русского духовенства. В период первого вхождения Молдавии в состав СССР, в 1940–1941 гг., приходы митрополии были вновь присоединены к Русской православной церкви. В 1941–1944 гг., когда Бессарабия входила в состав Королевства Румыния, Бессарабская митрополия была восстановлена. В 1944 году, когда территория вернулась в состав СССР, еë место опять заняла Кишенëвская митрополия РПЦ. Сейчас же, как считает румынская сторона, она просто возвращает себе свои исторические земли.
Бессарабская митрополия. Фото: mitropoliabasarabiei.md«Чтобы не путали нас с “Румынской” митрополией»
В последние годы Бессарабская митрополия стала привлекать священников из Церкви Молдовы при помощи денежных выплат: для небогатой Молдавии это серьёзный инструмент. «У нас в принципе всё развивается по тому же сценарию, что на Украине, но со стороны Румынской патриархии. Мы на стыке востока и запада. По народу и священники разделились. Кто-то хочет на запад, кто-то – на восток. Только вместо избиений и силовых захватов храмов у нас всё покупается за деньги», – говорит отец Анатолий.
«Платят 2000 евро за переход, и далее зарплата от 400 до 1000 евро в месяц в зависимости от статуса священника, в том числе от его образования, – отмечает другой мой собеседник в Православной церкви Молдовы. – Это играет роль, и несколько сельских приходов уже перешли. Но священник может перейти только в случае определённой настроенности своих прихожан. Румынскую церковь интересует не сам по себе священник, а священник с приходом. А с этим у нас очень сложно. Большинство прихожан в наших храмах – нормальные “стабильные” люди, которые не болеют этой политической темой». «Я слышал, что в Старых Дубоссарах каноническому священнику предлагали большую сумму за переход. Что-то вроде 30 тысяч евро. Он отказался. Этим занимался (а может быть, и сейчас занимается) бывший благочинный Криулянскаго района Теодор Пелин, перешедший в раскол, сейчас священник Бессарабской митрополии в Старых Дубоссарах. Ещё один пример разделённого села. Вам бы тут репортаж сделать... Но всё равно доказательств нету. Потому что всё это известно со слов. Хотя митрополит наш где-то по телевизору сказал, что из-за денег переходят священники в раскол», – говорит другой священник.
Священник Теодор Пелин с воспитанниками летнего лагеря. Фото: mitropoliabasarabiei.mdВ последнее время количество «переходов» стало больше, но не столько из-за денежных вливаний с румынской стороны (фактами, доказывающими подкуп, мы не располагаем), сколько из-за появления в Бессарабской митрополии нового румынского епископата. «Среди местного духовенства есть разные мнения касательно канонического статуса бессарабской иерархии, – говорит один из священников Кишинёвской митрополии. – Часть священников, перешедших в раскол, ранее не хотели переходить к митрополиту Петру, так как он вышел из Московской патриархии. Его рукополагал ещё патриарх Алексий, и теперь он запрещён здесь в служении. Но они согласились перейти к епископу Южно-Бессарабскому Вениамину (Горяну. – Прим. авт.), потому что он был рукоположен в Румынии патриархом Даниилом. Поскольку у нас не разорвано евхаристическое общение с Румынским патриархатом, то Вениамин для нас как бы канонический епископ. Хотя бы более каноничный, чем Пётр. Хотя он по факту тоже был рукоположен для служения в неканонической организации. Я считаю, что мы всё равно не должны его признавать, так как он служит на чужой канонической территории и сослужит с раскольниками. Если он пересёк границу Молдавии без сообщения с местным архиереем митрополитом Владимиром – он уже зашёл в раскол. Но это моё личное мнение, и не только моё. По идее, хорошо бы, если бы наша митрополия высказала своё официальное мнение по этому поводу». Известно, что под омофор епископа Вениамина уже перешли бывший проректор и бывший декан Духовной академии в Кишинёве протоиерей Вячеслав Казаку и протоиерей Андрей Ойстрик. В Кишинёвской митрополии они запрещены в служении за уклонение в раскол.
Параллельно среди местного духовенства усиливаются настроения в пользу коллективного и узаконенного перехода в Румынский патриархат. Из священников, открыто выступающих за объединение Кишинёвской митрополии с Бессарабской, сегодня называют секретаря Кишинёвской митрополии протоиерея Вадима Кейбаша, а также кишинёвского благочинного протоиерея Павла Борщевского. «Они не хотят поодиночке переходить в Бессарабскую митрополию, а хотят, чтобы вся Молдавская митрополия каким-то методом вошла в Румынскую патриархию. Для этого они открыто высказываются в СМИ против патриарха Кирилла», – отмечает наш собеседник в ПЦМ. «Протоиерей Павел Борщевский, выпусник МДА, настоятель самого крупного прихода в Кишинёве, предложил нам всей митрополией перейти в Румынский патриархат вместе с митрополитом, – рассказывает второй источник. – Он самый влиятельный священник в Молдавии, у него окормляется огромное количество политиков, и президент наш его посещала. Она не очень религиозный человек, но, почуяв этот воздух, она посетила этот приход. Но кишинёвское духовенство очень жёстко высказалось по этому поводу. Он взял свои слова обратно, – но надо понимать, что есть и такие настроения».
По словам отца Виталия Шинкаря, те священники, которые переходят в Бессарабскую митрополию, переходят туда не из-за языка, так как в обеих митрополиях, по сути, служат на одном и том же языке: «Язык никогда не был проблемой. Церковно-молдавский язык – это тот же язык, который использует в богослужении Румынская церковь. Книги богослужебные у нас одни и те же. Наши священники спокойно используют румынские богослужебные книги. Наше издательство часто просто переиздаёт румынскую богослужебную литературу – тут нам даже не надо ничего придумывать». Церковно-славянское богослужение, рассказывает отец Виталий, и так совершается сегодня лишь в небольшом числе приходов: «Наш Георгиевский приход в народе называют “русским”. Это место особого присутствия людей, для которых русский язык родной. Он объединяет всех русскоговорящих молдаван. Есть ещё один храм, который условно называется “украинским”. Начиная с 90-х годов, ещё с довоенного времени. Они тоже пользуются церковно-славянским языком. Другие храмы Кишинёва используют церковнославянский язык как часть богослужения, где-то больше, где-то меньше, где-то совсем не используют».
Отец Виталий Шинкарь. Фото: Alexey Morgunov / vk.comВ то же время, как отмечает отец Анатолий Журавель, молдавская церковная традиция – это уникальная смесь русской и румынской, и многие священнослужители хотели бы её сохранить: «Румынские церковные песнопения в основе своей – это византийская псалтика. А молдавские основаны на русских мелодиях. Служим по тем же богослужебным книгам, что и румыны. У нас есть и свои книги, но они переписаны, насколько я знаю, с румынских изданий. Но при этом последовательность частей богослужения у нас – как в Русской церкви, и мы используем “Богослужебные указания” из Московского патриархата».
По словам одного из моих собеседников, местами различия между митрополиями приобретают слегка комедийный характер. Например, сегодня клирики Кишинёвской и Молдавской митрополии не только сознательно поют по-разному, но и используют разный стиль облачений, чтобы не быть похожими друг на друга: «Бессарабская митрополия использует облачения в греческом стиле, чтобы не быть похожими на “русскую” митрополию. Именно из-за этого в Кишинёвской митрополии не одобряется, чтобы мы носили облачения греческого стиля – просто чтобы не путали нас с “румынской” митрополией».
Молдаване или румыны?
Молдавский церковный вопрос вырастает из прошлого. Современная Молдова – бывшая советская республика со сложной историей. Во времена Римской империи здесь была провинция Дакия. В ходе Великого переселения народов здесь побывали готы и гунны. В X–XI веках территория входила в состав Киевской Руси, а потом Галицко-Волынского княжества. Потом было татаро-монгольское завоевание, период самостоятельного Молдавского княжества (XIV–XV вв.), существование в рамках Османской империи (XVI–XVII вв.) и постепенный переход под протекторат России. В 1812 году основная часть Молдовы, расположенная между реками Прут и Днестр, стала Российской губернией – Бессарабией. В новейший период страна больше ста лет находилась в составе России (1812–1917), 26 лет – в составе Румынии (1918–1940, 1941–1944) и последние 33 с небольшим года существует как независимое государство.
Современный молдавский менталитет – сложная производная от румынской и русской культур, на стыке которых возникла уникальная молдавская нация. Согласно переписи населения 2024 года, большинство граждан республики (71,7%) считают себя молдаванами. Лишь 11% назвали себя румынами. Также 5,7% определяют себя как русские, 3,1% – как украинцы и 2,4% – как гагаузы. При этом государство проводит активную политику румынизации Молдавии. В ходе переписи населения премьер-министр республики Дорин Речан заявил, что считает себя румыном, и призвал граждан страны записываться румынами, а родной язык указывать как румынский. Сам премьер, а также президент страны Майя Санду, спикер парламента Игорь Гросу, многие министры и депутаты парламента от правящей Партии действия и солидарности называют себя румынами и имеют румынское гражданство. В 2023 году официальным языком страны был законодательно признан румынский (фактически языки не различаются, тем не менее для граждан, считающих себя молдаванами, это был оскорбительный жест со стороны власти).
Парламентское большинство активно агитирует за переход Молдавии в состав Румынии. Лозунг так называемых «унионистов»: «Trăiască, trăiască şi-înflorească, Moldova, Ardealul şi Ţara Românească!» («Пусть живут и процветают Молдова, Трансильвания и Валахия!»). «Среди политической элиты Бухареста существует многопартийный консенсус по поводу идеи поглощения Молдовы Румынией. Возможны разные нюансы, но никто не ставит под сомнение саму цель, над достижением которой румынское государство работает последовательно и настойчиво. Академические структуры, связанные с правительством и спецслужбами Румынии, разрабатывают различные “дорожные карты” присоединения Бессарабии к Румынии, подсчитывают, сколько на это надо потратить денег, предвкушают, какие фонды можно будет выбить под этот проект у Европейского Союза, и даже предлагают этакую “soft ethnic cleansing” (мягкую этническую чистку) в виде обмена-переселения “румын” и “нерумын” между правым и левым берегами Днестра», – отмечает молдавский журналист Дмитрий Чубашенко.
По сути, политики-унионисты отрицают существование самостоятельного молдавского народа и полагают, что молдаване – это местная «географическая» разновидность румын. Так называемый «молдовенизм» признан в республике идеологией, «угрожающей национальной безопасности». В местных масс-медиа активно продвигается тезис «молдовенизм – дело рук СССР», а молдавскую нацию описывают как «выдумку России». В результате общество, в том числе и церковное, разделено. «Идентичность – это вопрос, до сих пор в Молдавии не разрешённый, – говорит отец Виталий. – Молдавская власть сегодня явно педалирует румынскую идентичность. Но Церковь всё-таки консервативный институт. Огромное количество наших людей до сих пор считают себя молдаванами, и среди духовенства тоже. Среди священников я нередко встречаю разговоры о том, что всё-таки молдавский язык древнее румынского. Этноним “румыны” появляется поздно, в XIX веке. А молдавский язык появляется в XV–XVI веках. Этот спор не закончен...».
По мнению отца Виталия, идеология «румынского мира» распространена исключительно в узких кругах, и в основе её скорее желание отстроиться от России, нежели восхищение собственно румынской культурой: «“Румынский мир” – это то, что царит в сердцах университетских людей. Что касается Церкви, то эта идея распространена в городских храмах, где консолидирована наша молдавская интеллигенция. Но как-то ясно сформулировать это зачастую эти люди не могут. Обычно всё ограничивается тем, что мы “румынский мир”, потому что мы “не русский мир”. Они могут говорить, что они принадлежат румынской культуре, но реально они и ей-то тоже не принадлежат».
«Молдаване – это очень хороший простой народ, – говорит отец Виталий. – В силу того что Молдавия всегда была аграрной страной, у нас до сих пор сохраняется наследие крестьянского духа с его доброй простотой. Соответственно, молдаване несут на себе отпечаток земли, тёплой сельской культуры. Я вырос среди них и очень их люблю. Наше духовенство – часть нашего народа со всеми его правдами и неправдами. Мы же, священники, не из космоса сюда прилетаем. И когда я вижу, что кто-то из молодых молдаван вдруг посчитал себя румынами, у меня такое ощущение, что “шанели в щи накапали”. Это порой несколько смешно выглядит, особенно со стороны духовенства. Отдельные образованные священники могут копировать румынский акцент… Но реально я не вижу, чтобы “румынский мир” существовал здесь, в Молдавии, как большое культурное содержание. Они могут посещать какие-то мероприятия памяти румынских писателей, какие-то акции. Но ещё не вызрело поколение людей, которые срослись бы с румынской культурой так, чтобы стать частью этого культурного “дерева”. Такого я пока и близко не вижу». «Я смотрю с печалью на наших людей, которые объявили себя румынами и тем самым говорят о своей молдавской “недостаточности”. Как будто раньше они были уродами, а теперь стали людьми», – резюмирует священник.
По словам отца Виталия, один из аспектов разделения между духовенством, ушедшим в раскол и оставшимся в Православной церкви Молдовы, – это вопрос о румынской и молдавской идентичности: «Тема Бессарабской митрополии питается, конечно, новой идентичностью, ощущением себя частью румынского мира. Тот, кто ощущает себя молдаванином, – тысячу процентов не пойдёт в “бессарабскую” церковь. Конечно, всё бывает на свете. Но в целом вопрос идентичности очень важен». По его наблюдениям, увлечение идеологией «румынского мира» в Бессарабской митрополии порой приводит его клириков к вынужденному оправданию румынского фашизма: «Бессарабская митрополия пытается сейчас “родить” новую историю православия в Молдавии. А для этого ей надо создать образ прошлого, не связанного с бывшим “старшим братом”, то есть с Россией и Русской Церковью. Отсюда тяга к героям “румынского мира”. А эти герои в основном были прислужниками Гитлера. Но Бессарабская митрополия вынуждена участвовать в героизации этого спорного прошлого. В Молдавской митрополии этого нет. Даже молдавский антисемитизм в церковной среде носит вполне терпимый градус. Молдаване в целом очень далеки от фашистских идей». При этом, полагает священник, даже клириков Бессарабской митрополии не стоит клеймить как «фашистов до мозга костей», – скорее это люди, подверженные конъюнктуре: «Переход в основном совершают два типа людей. Первый – это те, у кого есть какие-то проблемы со своим церковным руководством. Второй – те, кто по тщеславию гонится за какими-то преимуществами и деньгами. По сути, по своей культуре это те же самые наши родные молдаване, среди них нет фашистов. Просто они слегка “заболели”. Они могут начать вынужденно оправдывать румынских героев точно так же, как рядовые украинцы часто вынужденно оправдывают Бандеру. Мол, «он же нас от Москвы спасал». Но это максимум. Я бы сказал, они, конечно, чуть-чуть помазаны этим дерьмом, но оно не касается глубины их сердца. Они вынуждены петь эти песни, чтобы как-то оправдать свой переход. Чтобы как-то показать братьям-румынам, что мы с вами заодно. Но фашистских идей у них нет».
Со слов отца Виталия, сам румынский мир при этом не спешит раскрывать молдаванам свои объятия: «Бессарабия для румын – это “кусочек румынской земли, которую у них отобрали”. Мы для румын из Центральной Румынии являемся некими “непервосортными своими”. Они готовы нас принять, но только как румын, а не как молдаван». Отец Анатолий Журавель согласен и рассказывает, что в реальности современному молдаванину непросто адаптироваться в Румынии: «Я четыре года учился в лицее в Румынии, и там меня считали русским. Хотя я окончил лицей 17 лет назад. Сейчас, наверное, всё более размыто…. Вообще если молдаванин едет в Румынию, там его считают русским. Хотя в России мы – молдаване. По менталитету мы ни румыны, ни русские». «В Румынии молдаванина могут спросить: “Как там у вас, в Москве?”. Для них Молдавия – это такая “Сибирь”, – говорит отец Анатолий. – Румыны боятся русских, и через это и молдаван. А молдаване в Румынии часто переходят на русский язык, когда хотят, чтобы румыны их не понимали. Хочешь не хочешь, а мы же часть русской культуры благодаря языку. Это правда, даже если для некоторых это скандальная правда. Есть румыны, которые именно это ценят в молдаванах. Считают, что это такая интересная, оригинальная “фишка” молдавского народа. Нам надо это продвигать, это надо ценить. Мы могли бы быть мостом между Румынией и Россией. А может быть, так оно и есть, но скрытно, духовно. Ведь мы все братья во Христе, и мы уже соединены через нашу единую веру. В идеальных условиях наша Молдавская церковь могла бы стать мостом между Бухарестом и Москвой. Но пока это не получается».
Отец Анатолий отмечает, что населению Молдавии в целом не свойственен национализм и молдавского национализма не существует в природе: «Молдавия – маленькая, но многонациональная страна. В церковной среде у нас молдавского национализма нет, есть только румынский национализм». «Румынский патриархат всё-таки очень националистически настроен, и это их явная ошибка в Молдавии, – отмечает отец Анатолий. – Они постоянно говорят о румынах. Но согласно последней переписи населения, людей, которые считают себя румынами, даже восьми процентов нет у нас в Молдавии. Преимущество Московского патриархата для нас в том, что мы здесь можем оставаться сами собой, молдаванами».
Отец Виталий Шинкарь также полагает, что перспективы у Румынского патриархата в Молдавии небольшие именно ввиду его националистической направленности: «Они – Церковь своего народа. У них румынский флаг висит на каждом здании храма. Они расписывают храмы фресками в цветах своего триколора. У них нет претензии на “вселенскость”». По словам отца Анатолия, у большинства местного духовенства слова о величии «румынского мира» скорее вызывают отторжение и только отталкивают большинство молдавских священников от Румынского патриархата: «По сути, это ересь этнофилетизма. У них есть даже термин “церковь рода”. В последнее время в Бессарабской митрополии его реже используют. Но в самой Румынии это очень распространено. Даже кафедральный собор в Бухаресте они называют “церковь спасения нации”, но точнее переводить как “церковь спасения рода”».
Новый румынский архиерей, епископ Нектарий, по впечатлению некоторых моих собеседников, почувствовал эти настроения. «Мне кажется, что с приходом нового митрополита Нектария Бессарабская митрополия начала менять свой дискурс, – говорит священник из Кишинёвской митрополии. – То есть он стал говорить не столько про “румынский мир”, а про то, что давайте все будем вместе – и Молдавская митрополия, и Бессарабская…». Среди молдавского духовенства есть мнение, что перед новым епископом в РумПЦ уже поставлена задача соединить Кишинёвскую и Бессарабскую митрополии в одну «общемолдовскую» или «бессарабскую» церковную структуру. Впрочем, это догадки, пока не подкреплённые фактами.
«Русский мир» – понятие токсичное?
«Русский язык в Кишинёве свободно звучит на улицах. На бытовом уровне мы не чувствуем прессинга. Но, конечно, нынешняя власть – откровенно русофобская. Русские телеканалы, конечно, у нас закрыты. Интернет-каналы – под постоянным давлением. Но ощущение того, что эта власть уже на издыхании, – всеобщее. Мы ждём результатов парламентских выборов», – рассказывает отец Виталий.
По словам священника, так или иначе отрыв Молдавии от русского мира сегодня объективно прогрессирует: «Молдавия уже сейчас очень далеко ментально от России. К сожалению, надо констатировать этот факт. Очень глубоко проросла другая, новая жизнь. Сейчас у нас уже принципиально невозможна, например, партия с промосковской ориентацией. Только люди старшего возраста, условно за 45 лет, ещё видят необходимость в поддержке отношений и укреплении связей с Россией. А молодая поросль уже считает румынский мир своим. Чем меньше молодёжь знает русский язык, тем меньше их сердце смотрит на Россию. Кстати, русское кино ещё нас удерживает. Потому что молдаване не любят смотреть фильмы с титрами, как принято в Европе. Они не любят читать, они хотят слушать. После того как в кинотеатрах у нас стали показывать фильмы с титрами, люди просто стали меньше ходить в кино. И русскую музыку молдаване очень любят, она звучит у нас на всех свадьбах и во всех телефонах».
Как отмечает отец Виталий, антирусская пропаганда в Молдавии особенно усилилась после начала СВО РФ на Украине: «Про войну в публичном пространстве говорится постоянно. И даже у умеренных молдаван где-то в сердце уже прописано, что “Россия – агрессор”. Долгие годы у нас невозможно получить спонсорскую поддержку ни на что русское, ни на какие проекты, связанные с русской культурой. Русский театр вынужден маневрировать, “продавать себя”, чтобы выжить. Была ужасная история, когда они поставили спектакль с русофобским содержанием (речь о “Машинерии Чехова”. – Прим. авт.). На этот спектакль тут же пришла президент страны и вся верхушка. Считывается любой “прогиб”. Особенно ценятся русские, перешедшие на “правильную” сторону. Например, наша русская журналистка Наталья Давидович, – она теперь участвует во всём этом, пишет про “русский фашизм”… Сейчас эта пропагандистская машина слегка “тормознулась” из-за Трампа. Но посмотрим, чем всё это кончится».
Со слов отца Виталия, в Кишинёвской митрополии нет единства в оценке текущей политической ситуации и всего, что связано с действиями РФ на международной арене: «У нас в митрополии есть священники разных политических взглядов. Есть такие, которые запросто с амвона могут сказать в проповеди нелестные слова о России и о Путине. Это лояльные нашему митрополиту священники, и они не хотят переходить в Бессарабскую митрополию, – но они далеко не испытывают любовь к России, и взгляды их далеко не “русско-мирные”. Само выражение “русский мир” сейчас токсично. Очень сложно это выражение в Молдавии сейчас озвучивать. Хотя бесспорно молдаване являют собой часть этого огромного русского мира. Кириллица существует в Молдавии более тысячи лет, а латинская графика существует пока что сто лет», – замечает отец Виталий. Тем не менее, как полагает священник, в молдавском церковном мире сохраняется пиетет перед Русской церковью и русской церковной традицией: «У нас, например, очень почитают царскую семью, во многих молдавских храмах есть её иконы. То же, кстати, и в Румынии. Если вы зайдёте в румынскую церковную лавку, там на каждой полке будет Иоанн Кронштадтский, царская семья, Серафим Саровский. Они переводят на румынский практически всю русскую православную литературу, которая выходит. Вот в России румынского почти ничего не издаётся. Это удивительно. Румыны очень почитают русских святых, несмотря на то что к современной России у них отношение очень прохладное». При этом к новейшей румынской церковной истории, и в частности к недавно канонизированным румынским новомученикам, по словам отца Виталия, у верующих в Молдавии меньше интереса: «Румынские канонизации вообще никак не касаются нашей приходской действительности. Они не попадают в наши календари и не затрагивают наших прихожан. Это интересует узкий круг интеллектуалов, связанных с Румынией. Некоторые молдавские священники, которые оканчивали румынские семинарии и интересуются историей, ездили в Румынию на эти канонизации. В Румынской церкви это действительно носит характер общественного настроения. Но для наших прихожан это всё равно что события где-то очень далеко».
