«За этот год в Москве заразились больше тысячи представителей духовенства: 350 православных священников и 720 насельников и насельниц монастырей. Всего в Москве умер 91 священнослужитель», – сообщил патриарх Кирилл на московском епархиальном собрании. Да кто ж там считает народ Божий? Но это в три раза больше, чем в прошлом году. Цифры печальные и – я уверен – примерные. Про регионы и спрашивать нечего.
Хотя, когда речь идёт о миллионах людей, отдельная человеческая жизнь в головах правителей превращается в статистическую единицу. Как избежать этого искушения – трудно сказать. Наверное, важно, чтобы был какой-то конкретный очерченный круг людей шире собственной семьи, ответственность за который была бы максимально предметной. Когда Россия была общинной страной, это было понятно. Когда императрицы и княжны волонтёрили в госпиталях, это было естественно. Сейчас не так.
Стоит заметить, что альтер эго первого лица государства в РПЦ – это отнюдь не святейший. По всем метрикам, эта роль скорее достанется псковскому митрополиту Тихону Шевкунову, который за прошедший год высказывался мало, но по рейтингам явно обходит патриарха, а главную свою игру ведёт тихо и подковёрно. Он сумел выгодно подать себя на фоне все проигравших архиереев, не только не растеряв очки в пандемию, но ещё и собрав материальное обеспечение священникам своей епархии и их семьям. Все хлопают в ладоши и кидают чепчики вверх, но почему-то никто не хочет переспросить: а как так вышло, что ни у каких епископов, включая патриарха, нет финансовой возможности поддержать духовенство, а у него одного прекрасного есть? Деньги – они же такие, что про них можно понятно рассказать, а можно и пробормотать что-то про доходы со свечного монастырского ящика.
Если отвлечься от частностей и выразить одной фразой происходящее, то будет так: в стране и в церкви стремительно нарастает ценностный кризис, но управляющий аппарат может дать на это только административно-экономический ответ. Что оставит свой след в отечественной истории? Принятие поправок Конституции. Реформа Конституционного суда. Смена правительства во главе с премьер-министром, генеральным прокурором и т. д. Несколько громких дел. Дело с отравлением Навального. Дело экс-губернатора Хабаровска Сергея Фургала – за Навальным-то его уже и подзабыли – и дело Юрия Дмитриева.
Контекст этих событий тоже весьма специфический. Рекордное падение нефти. Помните, она продавалась по цене с отрицательным коэффициентом? Пандемия. Острая ситуация на границах: Беларусь, Армения, Азербайджан, разворот на Запад президента Молдовы, этнические конфликты в Казахстане. И что нас связывает со всем миром? Разговоры о новой этике, попытки найти себе место в новых обстоятельствах. Это то, что растёт из почвы и на что сверху никакого ответа нет и быть не может. При этом планируемая основная повестка этого года – год памяти и славы России (75 лет победы всё-таки) – ушла на дальний план. Без труда это сейчас вряд ли кто-нибудь вспомнит. Что мы видим в церкви? Исследование о русском языке в церкви показало, что 75 % православных не против богослужебных переводов. Это был пас после слов патриарха о возможной русификации некоторых элементов служб. Пресс-секретарь Святейшего и главный по информации в РПЦ Владимир Легойда в мяч играть не стал. Прокомментировал только, что в церкви думают иначе. Вот именно, Владимир Романович, вот именно! А в конце этого года на итоговом епархиальном собрании патриарх снова вернулся к этому вопросу и сказал, что «делать текст более понятным для невоцерковлённых присутствующих во время таинств людей – это наш пастырский долг».
Также стоит заметить дерзновенную инициативу священника Георгия Кочеткова с его онлайн-трансляциями богослужений на русском языке. Покуда все стесняются и боятся поговорить со своими прихожанами или с епископом на тему переводов – о. Георгий действует.
Пока тут ведутся интеллигентные речи о просвещении и русификации, на просторах РПЦ поднимаются тяжёлые стяги черносотенцев. Дело Сергия Романова, коллизия «Тверского прихожанина» и «собор мирян» в Москве – это явления одного порядка. Они показывают, что митрополиты меняются, а эти ребята остаются на местах. Причём сила, которая их объединяет, – это борьба против чего-то. Созидать – не их конёк. А сделать православный вид – дело нехитрое.
Ни «мерседесы» игуменьи Феофании, ни интервью сбежавшего в Лондон епископа Флавиана, ни запрет его коллег в служении и ни даже расследование о деньгах патриарха Кирилла изданием «Проект» сейчас не вызывают большого ажиотажа.
https://youtu.be/RgsQOMUKJpA
Кроме того, мы проживаем время, когда в церкви с небывалой силой обостряется кадровый кризис. Священники и епископы умирают, три архиерея просто запрещены в служении. Церковный суд изверг из сана Андрея Кураева. Всё к этому шло, но приговор есть приговор, он всегда звучит как набат. Смену церковной парадигмы предвосхищает уход носителей старой парадигмы. Те, кто в 90-е годы, засучив рукава, встали за плуг церковного возрождения, не прибавили себе молодости. Их ряды быстро скудеют, а новые харизматики пока не проявились. Но сейчас в принципе обратный тренд – сидеть и не высовываться. Поэтому сверх этой проблемы мы видим чистку рядов, списки запрещённых и кадровый вихрь на архиерейских кафедрах.
https://youtu.be/gDJ3P7E-pMY
Пандемия показала, что люди не очень рвутся в храмы. «После открытия храмов для мирян число прихожан за воскресными и праздничными богослужениями снизилось на треть, а где-то и на половину», – заявил патриарх. Это подталкивает церковное руководство к большей зависимости от власти. Открытие храма Вооружённых сил – это как раз реверанс РПЦ в этом направлении.
Конечно, вишенкой на торте под занавес года стал захват Среднеуральского монастыря и арест бывшего игумена Сергия. Всё разыграно как по нотам. Тут должна звучать композиция Егора Летова «Всё идёт по плану». Как мы и писали (и говорили) ранее, такой сценарий был наиболее вероятен. Сменился архиерей – и наверху договорились, что с таким наследством в новый год входить не стоит. Вот интересно: что же есть такое у нового владыки, чем не обладал старый, чтобы решить этот вопрос? Формально Сергию вменяют призывы к суициду в присутствии детей, но следствие ещё разберётся, какая статья ему лучше подходит: экстремизм, хулиганство, свержение конституционного строя…
https://youtu.be/hptxRUCi_D0
Из больших несистемных инициатив можно вспомнить письмо в поддержку христиан Беларуси и акцию «Молитва памяти», которая в этом году оказалась неожиданно популярнее аналогичной акции «Мемориала» «Возвращение имён».
И наконец! И сегодня в Русской православной церкви в наличии 394 архиерея и 314 епархий. Это наибольшее количество архиереев и епархий за всю историю Русской православной церкви. Мы надеемся, что вся эта мощь душепопечения поможет нам стать в будущем году чуточку лучше…
