Недавно развёлся мой знакомый священник – довольно молодой добрый пастырь, любящий Христа и Церковь, человек творческий, талантливый миссионер, который помог прийти к Богу и в Церковь десяткам молодых образованных людей. Жена ушла к другому. Событие драматическое, но, прямо скажем, обычное не только в светской среде, но и в церковной. И писать я об этом стал именно потому, что это не первый, не второй и не пятый случай расторжения брака у священнослужителей, которых я знаю. Сперва я хотел просто взять интервью о причинах и следствиях разводов и проблеме второбрачия служителей алтаря у преподавателя Московской духовной академии, студенты которой перед рукоположением должны сделать выбор в пользу безбрачия или семейной жизни. «О нет, только не об этом, – воскликнул он. – Это страшно скандальная тема. Если говорить правду, мне не сносить головы. Вы просто не представляете масштабов бедствия».
Я не был удивлён его испугу, подумав, что он не хочет говорить о неприятном в связи с церковью, чьей честью и добрым именем он дорожит. Тогда я решил сам опросить своих знакомых клириков, как переживших развод, так и сохранивших брак, преподавателей других духовных учебных заведений; тех, конечно, кто сможет со мной говорить об этом начистоту. Поговорил… и сам вздрогнул от услышанного. И всё же думаю об этом писать, стараясь не порочить ни людей, ни церкви, но и показать глубину и разносторонность проблемы, имеющей очень печальные последствия в судьбе многих людей и жизни нашей церкви в целом.
Фото: Московская духовная академия / FlickrВ православный ходульный миф о семье и браке, конечно, мало какой человек, знающий церковную действительность, верит. Миф этот разбивается не только о реальность современной жизни, но и многократно о евангельские слова Христа: «Враги человеку домашние его»; «будут двое на одной постели, один возьмётся, а другой оставится»; «кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». И совсем уж возмутительные: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Все их принято перетолковывать в пользу крепости семейного очага, а не его опасности для жизни по вере в Бога.
Мы много найдём в сети картинок улыбающихся батюшек с матушками, окружённых стаей хорошеньких деток. За этим образом, как я понял из своих недавних разговоров, слишком часто стоит трагическая действительность: неверующие дети, неверные супруги, несчастные судьбы. Есть, слава Богу, и утешительные случаи. Не берусь сказать, каких больше. В моих материалах речь пойдёт о распадах семей «профессиональных» христиан – дьяконов и священников – и стараниях этому противостоять. Всё же у меня есть надежда, что в церкви найдётся и находится противоядие от зла нелюбви, разлуки, неверности. Где? Вот вопрос!
Миф о большей благочестивости клира, нежели мирян, обеспечивается только большой закрытостью этого сословия. Прихожане очень мало знают о жизни батюшек, матушек и их чад. Большая редкость и ценность, когда настоятель дружит со своими прихожанами, бывает у них в гостях, вместе с их семьями путешествует и проводит отпуск, отмечает дни рождения. Как правило, клирики – это отдельная каста, ангельский чин. Они причащаются в наглухо закрытом алтаре, их дома недоступны простым людям, они привычно принимают дары, но сами прихожанам редко что дарят. Считается, что они и так им всю свою жизнь (о которой так мало известно) подарили. Чего ж ещё!
Фото: Московская духовная академия / FlickrСтрашно признаться, что они просто люди. Их могут разлюбить, бросить из-за дурного характера, из-за сексуальной неудовлетворённости. Так и сами клирики бросают опостылевших жён, влюбляются как мальчишки в солидном возрасте, изменяют. Бывает, что они просто, как обещали Богу, всю жизнь посвящают Ему и Церкви, а жена не справляется с одиночеством, неверием – и происходит трагический разрыв.
Всё это стараются скрыть от прихожан. Разврат ангелоподобным, какими должны стать люди после рукоположения, не подобает. Даже сбой в семейной жизни нельзя показать «малым сим», чтобы они не разочаровались в вере: вдруг они не читали у Экклезиаста, что нет человека даже «праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы». Да и простое несчастье как будто не положено Богу допускать для своих служителей – на что же тогда надеяться простым смертным.
Развод для священнослужителя ещё возможен без потери сана, если он произошёл не по его вине. Невозможен второй брак. А если жена умерла, а у него дети, профессии другой нет, для прихожан он духовный наставник?
Я знаю историю, когда жена ушла от молодого священника, отправленного служить на дальний сельский приход. Он усердно трудился, супруга жить на селе не смогла, он не мог оставить людей, с которыми сроднился, но, пожив пару лет один, снова решил жениться, о чём честно сказал епископу. Тот отстранил его от служения, стал готовить указ об извержении настоятеля из сана, приехал в село, собрал прихожан, перед тем как поставить нового настоятеля. Прихожане сказали, что другого настоятеля не примут, а этого не отпустят: он не блудник, честный пастырь, которого любят в деревне верующие и неверующие, что в жены он взял бедную вдову с тремя детьми – поищи таких мужиков сейчас. И епископ закрыл глаза на каноны и правила, рискуя собственным положением. Верно он поступил? Что скажете?
Продолжение следует
