Это слово, конечно, никакое не открытие: отец Александр Мень – действительно совесть и слава нашей церкви на рубеже советского и постсоветского периодов. Число людей, приведённых им, его словом и заботой ко Христу и в Церковь, измеряется тысячами. О его достойной жизни и служении говорили и патриарх Алексий II, и нынешний – Кирилл. Святость отца Александра, посвящённость всей его жизни Христу и людям оспариваются только неверующими и обскурантами, то есть врагами благовестия и Церкви, которые бывают не только умышленные, но и нечаянные. Прославление отца Александра Меня – дело чести для Русской церкви. Причём прославление как нового мученика, то есть свидетеля Христова, как переводится с греческого слово «мученик», «мартир». Задержка этого прославления объясняется двумя всем известными причинами: тем, что церковь наводнена этими самыми врагами просвещения, обскурантами и фундаменталистами, и тем, что убийство наверняка совершено руками советских спецслужб, которым официально и по духу наследуют спецслужбы РФ.
Отец Александр Мень у престола, 1963 год. Фото: Виктор Андреев / alexandrmen.ruИменно поэтому дальнейшие слова митрополита Илариона об отце Александре оставляют такой неприятный осадок в душе и унижают Русскую церковь. Я имею в виду его «богословский» анализ взглядов отца Александра, которые, по мнению высокопоставленного чиновника, имеют «спорный характер», «смущали и продолжают смущать». Я знаю десятки людей, которым Евангелие открывалось вместе с чтением меневских «Сына Человеческого» и «Вестников Царства Божьего». И не знаю ни одного пока, кого привёл бы к покаянию и обретению веры новый катехизис митрополита Илариона. На дух не переносят творчество отца Александра лишь псевдоправославные фундаменталистские меньшинства, горластые и очень часто аффилированные с силовыми структурами. Что касается спорного характера отдельных взглядов человека, то, во-первых, спорный – это интересный, вызывающий дискуссию, а не по-советски «подозрительный». Как раз новый катехизис РПЦ споров не вызывает, при его чтении мухи дохнут от скуки. Во-вторых, споры по поводу взглядов кого бы то ни было в церкви – то есть своих братьев – разве выносятся на обсуждение всех и вся через политические информагентства? Вот это как раз не по-христиански и достойно порицания как нецерковное и неправославное поведение, в лучшем случае – сплетня.
Александр Мень в Республиканской Детской Клинической больнице, 1990 год. Фото: Сергей Бессмертный / alexandrmen.ruЕщё больше смущает и продолжает смущать меня рассуждение митрополита о том, что нужны «доказательства» обстоятельств смерти отца Александра, насколько она мученическая. Кажется, XX век нас мало чему учит. То, что убийство верного сына Церкви отца Александра Меня – коварное, тщательно спланированное, с многолетним заметанием следов, то есть заказное, а не бытовое преступление, ограбление или там хулиганство, убедительнейшим образом доказывает его нераскрытость и все известные обстоятельства следствия (с заменой следователей и проч.). И все три наиболее вероятные версии его гибели свидетельствуют о настоящем христианском мученичестве: убийство государственными спецслужбами, потому что влияние его в Русской церкви и обществе стремительно росло; убийство псевдорусскими псевдопатриотами, потому что он был еврей; убийство его какими-то еврейскими шовинистическими силами, потому что он обращал в христианство и крестил многих евреев.
Что хочет исследовать митрополит? Какие слова были на устах умирающего, его мысли и чувства? Мученичество всё же имеет источником то, как жил христианин и за что был приговорён силами зла и убит.
Помню, какая волна света и радости за нашу церковь накрыла нас, русских паломников, в Риме, на Тиберийском острове, в храме Сан-Бартоломео, где на престоле, посвящённом мученикам Русской церкви, сияют потир и лжица отца Александра Меня. Если суждено в нашей церкви всерьёз восстановиться институту канонизации, избавившись от идеологической и политической конъюнктуры, то это произойдёт не раньше, чем будут прославлены знаковые имена последних новомучеников – отца Александра Меня и отца Павла Адельгейма. Причём так, чтобы слово их свидетельства, неудобное и острое, и пример их жизни были открыты всем.
Церковь св. Варфоломея на острове Тиберина, Рим. Фото: Larry Koester / Flickr* * *
Отец Александр Мень
Протоиерей Александр Мень (22.01.1935–09.09.1990) – богослов, проповедник, автор книг по истории христианства и других религий, основам православия и православному богослужению. Его убийство недалеко от дома в Подмосковье осталось нераскрытым. В конце 1980-х годов он был самым ярким и самым известным проповедником православного христианства в нашей стране, влияние отца Александра выходило далеко за пределы круга его учеников и прихожан. Священник открыто говорил о Христе не только в храме, его слово звучало в залах советских домов культуры, на радио и телевидении, в университетских аудиториях, что было раздражителем и для фундаменталистских, антицерковных и националистических кругов, учитывая еврейское происхождение отца Александра. Во время выступлений священник неоднократно получал записки с угрозами. Отец Александр был связан с традицией исповедников XX века – с церковью «непоминающих», мечёвскими кругами, со старцами, он стремился к общине и общинному устроению православной жизни. Вероятно, те, кто вынашивал идею его устранения, старались не допустить возрождения православия в современной России в духе новомучеников и исповедников – тех, кто пострадал от большевиков на русской земле, и тех, кто был изгнан за пределы страны. Убийство отца Александра стало серьёзным ударом по церковной православной традиции, хотя и сделало его проповеди, книги, видео- и аудиовыступления, благодаря которым немало людей пришли к Богу и в церковь, ещё более популярными.
