Сергей Борник. Фото: facebook.com/sergii.bortnyk.3
Предоставляя томос об автокефалии Украине в 2018–2019 году, Константинополь надеялся одним махом решить две разные проблемы: предоставить автокефалию и решить проблему раскола. В этом главная причина неудачи всей этой затеи.
В одном из своих знаковых интервью патриарх Варфоломей говорил, что «Вселенскому патриархату удалось вернуть каноничность целой многомиллионной нации, которая находилась вне церкви». Однако можно поставить под сомнение такое пафосное утверждение. По количеству приходов и священнослужителей Украинская православная церковь, находящаяся в единстве с Московским патриархатом, и сегодня вдвое превосходит новообразованную структуру – ПЦУ. Фактом является и то, что на значительном пространстве центральной и юго-восточной Украины приходов нынешней Православной церкви Украины в разы меньше, чем приходов УПЦ в единстве с Московским патриархатом.
Вселенский патриарх Варфоломей I. Фото: Адміністрація Президента УкраїниНапример, на сайте, поддерживаемом Днепропетровской епархией ПЦУ, признаётся, что в трёх районах – Петриковском, Межевском и Юрьевском – приходы ПЦУ вообще отсутствуют. На другом сайте, поддерживаемом ПЦУ, говорится, что в Днепропетровской области (а это Восточная Украина) за два с лишним года лишь шесть приходов перешло в эту новообразованную структуру. И это из 643 приходов, входивших в состав УПЦ, то есть меньше 1 %.
Если мы говорим об «украинской нации» как о совокупности граждан Украины, исповедующих православие, то тут есть существенные проблемы. Статистика о переходе приходских общин в ПЦУ, которую ведут её сторонники, показывает чёткое разделение Украины на пророссийскую и антироссийскую. Например, во Львовской области в ПЦУ перешло больше 25 % приходов – 15 из 74. А в Волынской области – больше 18 %, то есть 125 из 669. В то же время в шести областях Украины перешло меньше 1 % приходов, а ещё в шести областях – от 1 до 2 %.
Всё та же статистика свидетельствует о том, что сегодня приходы УПЦ намного лучше представлены в большей части областей Украины, за исключением Галиции. Лидерами тут являются Хмельницкая область, где больше 900 приходов, и Винницкая область, где больше 850 приходов УПЦ. Также приходы УПЦ преобладают в ряде областей Западной Украины. В Закарпатье больше 600 приходов, в Ровенской области больше 500 приходов. Ещё более преобладающей в процентном соотношении УПЦ остаётся во всех остальных частях Украины – в центре, на юге и востоке.
Таким образом, автокефалию от Вселенского патриархата приняли скорее структуры ранее неканонических групп – Киевского патриархата и Автокефальной церкви (УАПЦ. – Прим. ред.), представляющих меньшинство верующих Украины.
Напомним, что из более чем 100 архиереев УПЦ в новообразованную Православную церковь Украины перешло лишь двое. Некоторые социологи религии даже называют сложившуюся ситуацию «ребрендингом» Киевского патриархата.
Чем же руководствовался патриарх Варфоломей, желавший «вернуть каноничность целой многомиллионной нации»? Вероятно, в основе его решения была другая статистика, а именно – социологические опросы населения Украины. Одной из авторитетных считается статистика Центра Разумкова, которая уже на протяжении 20 лет готовится при поддержке Фонда Конрада Аденауэра. Вот некоторые данные из их публикаций за 2019 год. Эти данные свидетельствуют о постоянном росте числа приверженцев Киевского патриархата: от 15 % в 2010 году до более чем 28 % в 2019 году. В этой же диаграмме видно стабильное падение числа приверженцев УПЦ Московского патриархата: от 23,8 % в 2010 году до 10,6 % в 2019 году.
На первый взгляд, это безусловно свидетельство в пользу популярности структуры Киевского патриархата и необходимости его легитимации. Однако эта статистика может не вполне отражать настроения внутри Украинской православной церкви. Ведь и по своему названию, и по идентичности большинства верующих это вполне украинская церковь. Это означает, что люди, выражающие в опросах свою приверженность Киевскому патриархату, могут и не догадываться, что при случае они посещают приходы УПЦ Московского патриархата.
Ещё более любопытно в представленных диаграммах то, что вполне соразмерной и достаточно стабильной является третья группа, которая называется «просто православные». За период с 2010-го по 2019 годы она варьировалась от 21 % в 2016 (это минимум за 10 лет) до 30 % в 2019 году. Поразительным здесь является то, что количество «просто православных» в большей части страны (кроме Западной Украины) является большим, чем количество приверженцев всех трёх конкретных юрисдикций, вместе взятых, – ПЦУ, УПЦ Московского патриархата и даже Киевского патриархата, который сейчас формально расформирован. В частности, на юге Украины «просто православных» более 41 %, а приверженцев трёх конфессий, вместе взятых, – 27 %. На востоке их соотношение 40 к 25 %.
Это означает, что вследствие информационной кампании в поддержку томоса об автокефалии существенная часть православных украинцев отказалась идентифицировать себя с какой-либо из конкурирующих церквей. Наверное, у этих людей просто иная мотивация принадлежности к православию, для них это скорее культурная идентичность. Такая аморфная идентичность подтверждается и данными аналогичных исследований Центра Разумкова за 2016 год. Так, на вопрос о принадлежности к конкретной религии православными называли себя 65 %. Однако этот высокий процент компенсируется достаточно либеральным отношением многих опрошенных к обязательности конфессиональной принадлежности: почти две трети (63 %) считают, что человек может быть просто верующим и не исповедовать конкретную религию.
Поэтому сомнительным видится предоставление автокефалии всей украинской нации. Вспоминается тезис Сергея Аверинцева о том, что эпоха христианских наций осталась в XIX веке, а уже XX век был временем сознательного и индивидуального выбора религиозной идентичности.
Хочется отдельно обратиться к фигуре Филарета Денисенко. В цитированном выше интервью патриарх Варфоломей утверждает, что в октябре 2018 года синод Вселенского патриархата «восстановил каноничность двух лидеров канонических групп, признав их архиерейский статус, но не их ранг». Имеется в виду митрополит Макарий Львовский, руководивший так называемой Автокефальной церковью, и Филарет, возглавлявший Киевский патриархат.
Патриарх Филарет. Фото: cerkva.infoВ сегодняшнем поведении Филарета можно увидеть прежде всего тактическую ошибку людей, сделавших ставку на развитие новой автокефальной церкви Украины. Стоит напомнить, каких значительных усилий стоило заинтересованным сторонам убедить Филарета отказаться выдвигать свою кандидатуру на пост предстоятеля на объединительном соборе. А уже через полгода после создания ПЦУ Филарет практически обособился от этой структуры, в которую вошли все архиереи и большинство священников, рукоположенных им за последнюю четверть века.
Это парадокс, но после получения автокефального статуса для ПЦУ Филарет и дальше борется за подлинно автокефальную церковь, полностью независимую, в том числе и от Константинополя. В таком его отходе можно видеть надежду на постепенное изменение мышления верных ПЦУ, а вместе с ним и будущее примирение украинского православия. За свою долгую жизнь Филарет четверть века возглавлял Украинскую церковь в советское время и ещё четверть века в условиях независимой Украины – образованный им Киевский патриархат. Причём на протяжении обоих периодов он занимал государственническую позицию: сначала защищал православие от автокефальных поползновений, а после провозглашения независимости Украины боролся за независимую церковь в независимом государстве.
Ошибка Вселенского престола состоит в признании неразрывной связи церкви и нации (и даже больше – церкви и государства). Это можно было видеть в вовлечённости президента Петра Порошенко и парламента Украины в предоставление томоса об автокефалии. В частности, в оправдание своего решения патриарх Варфоломей всё в том же интервью упоминает создание независимого украинского государства в 1991 году, аннексию Крыма в 2014 году и в целом «совсем другие геополитические обстоятельства, сделавшие присутствие Московского патриархата в Украине нежелательным».
Действительно, политические обстоятельства вынуждают руководство Украинской православной церкви меняться. Сейчас остро стоит вопрос о необходимости её переименования в Российскую православную церковь в Украине. Другой вопрос: где центр управления УПЦ – в Киеве или в Москве? Этот вопрос рассматривался, в частности, на архиерейском соборе РПЦ в 2017 году. В ответ руководство УПЦ акцентирует принцип разделения церкви и государства, закреплённый в 35-й статье Конституции Украины. Речь здесь идёт не столько о мистической составляющей церкви, сколько об УПЦ как о социальном институте, присутствующем в украинском обществе. С одной стороны, многие критики УПЦ видят в ней пособника российского влияния в Украине и угрозу национальной безопасности государства, а потому фактически стремятся её разрушить. С другой стороны, руководство УПЦ в лице её митрополии стремится сохранить структуру церкви, выстроенную за 30 лет её существования. Косвенным подтверждением церковности позиции УПЦ в отличие от идеологичности позиции её противников служит состояние монашества.
Согласно официальной статистике Министерства культуры, количество приходов двух украинских церквей вполне соотносимо: 12,5 тысячи приходов УПЦ и до 7 тысяч приходов ПЦУ. Совсем иначе обстоит дело с монашеством: 4 700 монахов и монахинь УПЦ против 230 монахов и монахинь ПЦУ – в 20 раз меньше. Есть схожая статистика посещения богослужений. Общее количество реальных прихожан УПЦ (которые регулярно посещают богослужения) в 7 раз больше, чем количество реальных прихожан новосозданной ПЦУ.
– Поэтому внутри Украины мы стоим перед вызовами совсем иного рода, нежели это видится Вселенскому патриархату, – отмечает Сергей Бортник. – Есть достаточно аморфное общество, которое по преимуществу относит себя к православию. Именно УПЦ в значительной степени удалось стать для него основой притяжения и христианской миссии. Я полагаю, что настроения среди сознательных прихожан УПЦ в разных регионах страны в целом отражают различия настроений граждан, они не являются радикально пророссийскими и тем самым не представляют угрозу национальной безопасности. Такому статус-кво существует альтернатива в виде государственного православия, в которое рискует превратиться ПЦУ. Оно будет готово поддерживать государство в затянувшемся конфликте на востоке Украины и в целом подставит ему плечо в ситуации политической нестабильности. В некотором смысле это искушение, через которое проходило православие в синодальную эпоху. Это вполне привычные обстоятельства для Филарета, сформировавшего идентичность большинства клириков ПЦУ. В моём понимании, УПЦ больше соответствует народному православию. Пожалуй, здесь не хватает только миссионерского запала и богословского образования.
