Весь мир сейчас наблюдает активный передел сфер влияния. Крупные формы, государства и связи проходят испытания на прочность. И на рубежах Русской православной церкви тоже «подгорает». Ситуация с молдавской паствой Московского патриархата, с одной стороны, связана с решением вопроса о русском мире, с другой стороны, с понятием о верности своей церкви.
– Виктор Иванович, молдавский церковный конфликт производит впечатление очень странное. Как будто это необъявленная война. В отличие от Украины, где вторжение Константинопольского Патриархата на территорию Московского спровоцировало разрыв евхаристического общения, в Молдове, где Румынский Патриархат точно так же создал свою Бессарабскую митрополию на территории Московского, – тишина. Ни Румынский, ни Московский патриархи даже не высказались ни разу публично на эту тему. Почему так?
– Потому что никто в высшем церковном руководстве не хочет рвать отношения окончательно. Пока по молдавскому церковному вопросу высказывается не второй, а даже третий уровень церковной иерархии. Патриархи Московский и Румынский молчат, и наша Кишинёвская митрополия тоже молчит. Высказываются лишь отдельные епископы, такие как епископ Маркелл. У церковного руководства Кишинёвской митрополии такая позиция: что мы будем опускаться до уровня этой Бессарабской митрополии? Кто они такие? Мы же всё-таки каноническая Церковь, а они – раскольники. Лично я считаю, что, конечно, в информационном поле так нельзя работать. Позиция Церкви должна звучать. К сожалению, в обществе, в том числе среди верующих, из-за этого складывается впечатление, что наше священноначалие занимает здесь робкую «позицию молчальщиков», что ли. И те, кто не согласен с происходящим, в том числе среди священников, тоже предпочитают молчать. Потому что если начальство молчит – что мы будем высказываться? И надо заниматься просвещением людей, потому что люди не вполне понимают, что такое раскол. Даже последний случай в Гринауцах – он что показал? Люди говорят: «Мы к румынам не пойдём, у нас есть своя Молдавская церковь!». Никто не сказал, что «мы в раскол не пойдём». Они просто не понимают, что там, в Бессарабской митрополии, НЕ Церковь. И им никто толком этого не объясняет. Хотя сами священники это прекрасно знают…
Виктор Жосу. Фото: @josu.victor.7– Меня удивляет такой момент. Бессарабская митрополия несколько раз заявляла, что она – единственная церковная структура, имеющая канонические права на территории Молдовы. Что Православная церковь Молдовы якобы теперь стала неканонической. Но Румынский Патриархат никаких подобных заявлений не делал.
– Да, это хитрый момент. Бессарабская митрополия ведь ещё, по уставу, и автономная. В случае чего Румынский Патриархат может всегда сказать, что он ни при чём.
– А почему такая странная динамика переходов? В 2023 году – 22 перехода, потом в 2024 году – ни одного, и теперь в 2025-м – три перехода. Почему 2024 год был для них пустым?
– Провал 2024 года связывают с таинственным исчезновением денег, выделенных из Бухареста на подкуп молдавских клириков. И якобы новый архиерей Бессарабской митрополии епископ Богданский Нектарий (Клинч) как раз таки и прибыл сюда в феврале как ревизор, и этим страшно был недоволен митрополит Пётр. Не могу поручиться за эту информацию наверняка, но она каким-то образом перетекла из Бессарабской митрополии к нашему духовенству.
– В медиа широко освещался недавний конфликт вокруг храма в селе Гринауцы, когда прихожане в буквальном смысле слова вынесли из храма на руках священника, пожелавшего перейти в Бессарабскую митрополию вопреки воле общины. Это первый такой случай?
– Да, то, что было в Гринауцах, – это был первый такой на моей памяти случай, когда люди чётко сказали: мы этого не хотим. Ну хорошо, ушёл ты сам (священник), но люди-то не хотят с тобой идти. Зачем было обострять? Ну не хотят люди, что ты с ними сделаешь? Обычно в такой ситуации Бессарабская митрополия решала проблему деньгами: они могли, например, новый храм себе построить. Но здесь почему-то пошли на обострение. Возможно, священник этот деньги получил от Румынского Патриархата, и ему нужно было их отрабатывать.
– Всё-таки, по вашим наблюдениям, из-за чего переходят из Московского Патриархата в Румынский: из-за национализма, из-за политики или просто из-за денег, потому что Румынская церковь платит священникам хорошую зарплату?
– Основной фактор, которым Бессарабская митрополия переманивает священников, – это деньги. Остальное – внешнее оправдание. Во-первых, тема войны, которую якобы оправдывает патриарх Кирилл. Во-вторых, тема «мы – румыны». Кто-то начинает действительно в это верить. Но в целом на массовом уровне вся эта пропаганда вызывает у людей отторжение. Вся эта идеология румынизма, по большому счёту, тоже не воспринимается молдаванами. Конечно, какая-то часть интеллигенции на это повелась. В основном это интеллигенция в первом поколении: родители у них были колхозниками, теперь они перебрались из села в город, и то ли им стыдно считать себя молдаванами, потому что это у них ассоциируется с селом, то ли они действительно хотят чувствовать себя в Европе… Хотя о какой Европе теперь можно говорить… После того как в Румынии фактически отменили выборы, я считаю, Румынии лучше молчать на тему демократии. Румынский политический класс покрыл себя несмываемым позором...
– Правда ли, что из-за событий на Украине в Православной церкви Молдовы усилились антироссийские настроения?
– Люди по-разному оценивают события на Украине: кто-то на одной стороне, кто-то на другой, кто-то вообще ни на чьей. Но такого, чтобы радикально отстроиться от России и отделиться от русского мира, – такого нет. Всё-таки мы все говорим на русском языке. И куда мы денемся от русской культуры?
– И духовенство Православной церкви Молдовы, и духовенство Бессарабской митрополии взаимно обвиняют друг друга в политизированности. Кто из них прав? Или обе структуры политизированы?
Собор святой Феодоры из Сихлы в Кишинёве (кафедральный собор Бессарабской митрополии). Фото: Мирослав Ротарь/Sputnik/РИА Новости– Что касается Бессарабской митрополии, то она изначально создавалась с политическими целями. «Народный фронт» принял очень активное участие в создании этого раскола, он был в очень плотном контакте с румынскими политиками. Его сторонник, артист и режиссёр Ион Унгуряну, был в 1990–1994 годах нашим министром культуры. Он не просто стоял тогда на радикальных прорумынских позициях – он утверждал, что те жители Молдавии, которые были крещены до 1990 года, были крещены в «неправильной» церкви, Московской, и что им надо «перекрещиваться» в «правильной» церкви, Румынской. Его подчинённым и главой Департамента по делам культов в 1992 году стал другой активист «Народного фронта» – Влад Кубряков. Именно он склонил митрополита Петра (Петр Пэдурару; глава Бессарабской митрополии, бывший викарий митрополита Кишинёвского Владимира. – прим. ред.) на роль главы Бессарабской митрополии. Создание этой структуры виделось руководством Народного фронта как работа по церковной линии объединения Молдавии с Румынией. Они даже сами шутили в 90-е годы, что Бессарабская митрополия – это «церковный филиал “Народного фронта”»! На самом деле всё было очень цинично. И политики, которые создавали эту «митрополию», без всякого уважения отзывались о митрополите Петре, которого они втянули в свою авантюру, как об очень недалёком человеке. Ведь, насколько я знаю, они его просто обманули. Стали возить его в Румынию, там ему рассказывали басни, что уже есть договорённость между двумя патриархами, Московским Алексием и Румынским Феоктистом (покойными). Что всё будет нормально, тип-топ, патриархи договорились, Москва согласилась, поэтому давай!.. И тут – бац! – выяснилось, что ничего такого не было. То есть его в это дело втянули обманным путём. Бессарабская митрополия, по сути, политическая организация. У них только вывеска религиозная.
Что касается обвинений в продвижении идей русского мира в Православной церкви Молдовы – это чистой воды пропаганда. У нас в Кишинёвской духовной семинарии даже отсутствует такой предмет, как история Русской церкви. О чём тут можно говорить?! Когда я начал интересоваться, почему его нет, мне ответили, что некому преподавать… И потом, русских приходов у нас очень мало. Есть самый заметный приход в Кишинёве, его возглавляет отец Николай Флоринский, он же – духовник русской общины Молдовы, и есть несколько ещё других. Большинство из 1700 общин нашей митрополии – это приходы молдавские, где служба идёт на молдавском языке. И наша митрополия всегда подчёркивает, что она вне политики. Порой мы, на мой взгляд, даже слишком осторожны.
– Правда ли, что многих священников удерживает от перехода в Румынский Патриархат личный авторитет митрополита Владимира?
– Митрополит Владимир – фигура центровая сейчас. На нём действительно держится очень много. По крайней мере об этом очень многие говорят. Пока есть митрополит – мы держимся. Если он уйдёт, кто-то ещё сломается, кто-то ещё перейдёт. Он очень многих из ныне служащих священников лично рукоположил. Он для них отец. И они знают, что наш митрополит – человек достаточно мягкий. У него есть принципы, но он не торопится выносить наказание. Он всегда предпочитает подождать: может, человек образумится, в ум придёт. Он не балансирует, он ведёт тонкую политику. Он чётко держится Русской церкви. Но есть власть, которая поддерживает Румынию и Бессарабскую митрополию, и он с властью ссориться не хочет. Он вынужден встречаться с Майей Санду как с главой государства.
– В Армении мы сегодня наблюдаем стремительный рост авторитета Церкви и сплочение людей вокруг церковной иерархии. Церковь фактически возглавляет патриотическое антизападное движение. Возможно ли нечто подобное в современной Молдове?
– В Молдавии такого сегодня не может быть. Мы ещё не перестроились. Мы тридцать лет с лишним жили в относительно комфортных условиях, и решили, что это норма. И потом, в Армении народ увидел явное предательство национальных интересов со стороны власти: сдачу Карабаха. А у нас всё происходит тихо, медленно. Просто назначают чиновников из Румынии, просто внедряют румынские законы. Люди привыкают. Многим не нравится происходящее в стране, и тем не менее порядка 40% активного электората продолжают поддерживать Майю Санду. Это достаточно высокий показатель.
Митрополит кишиневский и всея Молдовы Владимир. Фото: Дмитрий Осматеско/Sputnik/РИА Новости– Какова его идеология?
– Это националистически-ориентированный электорат. Это те, кто раньше был за «Народный фронт». Те, кто против России, РПЦ и Путина, ведь национализм и ксенофобия всегда тесно связаны.
– Как сочетается у них стремление попасть в космополитичную Европу с национализмом и румынской идеей?
– Удивительно, но сочетается. Там такой ментальный ход: давайте объединимся с румынами через Европу. То есть, только став частью Европы, мы станем частью румынского мира.
– Кем себя считают люди, голосующие за Санду, в том числе священники, – румынами или молдаванами?
– Кто-то – молдаванами, кто-то – румынами. Тех, кто считает себя румынами, по последним опросам, – процентов семь. Остальные – это молдаване, которым просто нравится свободно ездить в Европу на заработки. Их сейчас пугают тем, что это всё может прекратиться. Хотя что им пугаться – у них же у всех румынские паспорта. Но ни о какой идеологической ориентации это не говорит. Люди просто решают свои утилитарные проблемы, используют эти паспорта, чтобы зарабатывать, путешествовать… Да что говорить, даже в Приднестровье сегодня полно людей с румынскими паспортами, – хотя в Приднестровье основная масса населения румын на дух не переносит…
– Священники Православной церкви Молдовы с румынскими паспортами тоже есть?
– Конечно есть. Они берут их по тем же причинам – просто чтобы ездить в Европу без визы. Вообще Румыния раздаёт свои паспорта налево и направо. Потому что, по европейским законам, по количеству граждан страна получает дотации. Чем больше граждан – тем больше денег. Это просто меркантильный расчёт. Конечно, они там подписывают клятву на верность Румынии, когда этот паспорт получают. Но кто её читает, эту клятву…
– Бессарабская митрополия в последнем своём обращении потребовала у румынских властей отобрать паспорта у священников Московского Патриархата. Реально ли, что это произойдёт?
– Не думаю. Могут просто запретить въезд некоторым активным священникам. Такое уже было, правда, с политиками. Хуже другое: они сейчас в Бессарабской митрополии хотят запретить паломничество для молдаван, то есть ограничить доступ к мощам святых, находящимся на территории Румынии, для групп из ПЦМ. Неужели вы настолько глупы, что не понимаете, что эти святыни принадлежат всему православному миру? Как можно запретить доступ к мощам Стефана Великого или к Параскеве в Яссах? Но они об этом не думают... У них логика чисто политическая.
Кафедральный собор в Яссах, где находятся мощи Параскевы Сербской. Фото: Andrei Stroe/Wikipedia– Почему, на ваш взгляд, в целом большинство молдаван до сих пор не считают себя румынами, несмотря на 30 лет пропаганды?
– Потому что всё, что касается этно-культурного самоопределения, – это очень тонкие вещи. Как нельзя никому навязать, чтобы они считали себя румынами, точно так же нельзя заставить людей считать себя молдаванами. Каждый человек сам должен для себя определиться, кто он. Но почему-то они нас всех заочно записывают в румыны. Если кто-то из нас возражает, то тут же говорят, что «это всё пропаганда» или «проплачено». В этом есть какой-то исторический комплекс у наших соседей за Прутом. Особенно неприятно, что всё это из политики переносится на Церковь. Всё-таки Церковь должна быть вне этих националистических и этнофилетических тенденций. Составная часть румынской пропаганды – это тезис о том, что в Молдавии румыны подвергаются гонениям, которые заключаются в том, что их в Молдавии называют молдаванами. Но, простите, мы сами себя называем молдаванами. У нас большая часть общества, по данным последнего опроса, назвала себя молдаванами. Но если кто-то хочет у нас считать себя сегодня румыном – пожалуйста, никто не будет его зажимать и репрессировать. Сейчас ситуация совсем не та, что была в советское время, когда называться румыном могло быть опасно. Хотя и тогда в Молдавии были люди, в основном с территории Украинской ССР, у которых в паспорте было написано «румын». Просто все, кто рождались на территории советской Молдавии, автоматически записывались молдаванами. Сейчас, несмотря на всю румынскую пропаганду, у нас в обществе есть свобода. И, по моим наблюдениям, большинство населения всё равно не хочет менять свою идентичность. Хотя в школах у нас с 90-х годов преподаётся только «История румын». Про «Историю Молдавии» сегодня никто даже не заикается…
– Некоторое время назад обсуждалась возможность перехода духовенства Православной церкви Молдовы в состав Румынского Патриархата всей Кишинёвской митрополией. Это реальная перспектива? Действительно много священников нацелены на это?
– На данный момент это уже не актуально. Эта глава нашей истории уже окончена. Это прямо касается известного письма митрополита Владимира патриарху Кириллу по поводу финансовых проблем нашей митрополии. Первым его опубликовал Влад Кубряков. Как оно к нему попало – большой вопрос. Видимо, кто-то его выкрал непосредственно из канцелярии Кишиневско-Молдавской митрополии. И уже после того, как история была раскручена прессой, появилось письмо группы кишинёвских священников о том, что давайте всей митрополией перейдём в Румынскую церковь. Логика их в том, что они не хотят переходить в Бессарабскую митрополию, потому что это раскол. А вот если вся митрополия сменит юрисдикцию, то это, как они считают, уже не будет раскол. Хотя в реальности эта перспектива грозила, наоборот, усугубить раскол. Но, слава Богу, все наши епископы и большинство священников сказали, что они никуда не уйдут. Но даже если бы они захотели – понятно, какой была бы реакция Румынского Патриархата. Там сказали бы: у нас же уже есть в Молдавии Бессарабская митрополия, мы её признали, вот и идите туда.
– В январе Бессарабская митрополия пригласила патриарха Румынского Даниила посетить Кишинёв. Насколько вероятно, что визит состоится?
– Действительно, последние несколько лет румынские политики возмущались: сколько можно финансировать Молдову, а наш патриарх ни разу там не был. Синод Бессарабской митрополии заставили написать приглашение. Румынская Патриархия пока никак на это не отреагировала. Это и понятно: есть же понимание, что никто не хочет разрывать отношения с Русской церковью. По канонам, патриарх Даниил не может приехать в Молдавию без приглашения патриарха Кирилла, и он прекрасно это понимает, потому что Молдова – это каноническая территория РПЦ. Пока патриарх Московский его не пригласит – он никуда не поедет. Он же не патриарх Варфоломей, у которого «крыша» в Вашингтоне… В православном мире так не принято.
– Сейчас много говорится о бурном росте Румынской церкви, о том, какие у неё успехи в Европе, и о том, что она уже становится там конкурентом Константинополя. Как вы полагаете: в перспективе способна ли Румынская церковь заместить собой Константинопольский Патриархат в политическом отношении? Опять же, их претензии на романизм, на наследие Рима и Вселенской церкви...
