Святитель Тихон никогда не считался главным претендентом на Патриарший престол. Тем не менее после четырёх туров голосования на Всероссийском поместном соборе в 1917 году делегаты избрали трёх кандидатов. Первым оказался архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) – 101 голос. За ним следовал архиепископ Тамбовский Арсений (Стадницкий) – 27. И, наконец, митрополит Московский Тихон (Беллавин) – всего лишь 23.
Однако на соборе было принято решение: окончательный выбор определит жребий – случайно вытянутая бумажка с именем кандидата.
И 5 ноября в Успенском соборе Кремля старец Алексий (Соловьёв) вытянул жребий с именем «Тихон, митрополит Московский».
И современники удивлялись: дескать, это Сам Господь распорядился так, что одиннадцатым по счёту патриархом Русской православной церкви в её самые роковые годы стал не самый образованный митрополит, не самый строгий и не самый искушенный в придворных интригах. Но самый добрый и кроткий.
И действительно, сразу же после Поместного собора Православная церковь столкнулась и с клеветой, и с красным террором, и с новыми идеологическими экспериментами большевиков по созданию «обновленческой церкви».
Что мог бы противопоставить этому бешеному натиску любой патриарх? Только кротость, верность церкви и надежду на помощь Бога.
Даже в своих письмах, яростно обличая новые власти, которые сами себя отлучили от Церкви, патриарх Тихон призывал верующих не к оружию, а к созданию духовных союзов и приходских общин. Потому что подлинная жизнь Церкви происходит вовсе не в стенах храмов, но среди христиан. Храм можно отобрать, как это происходит сейчас на Украине, закрыть или снести до основания, но вот справиться с духовной семьёй, сложившейся в приходе, так просто уже не получится.
Именно поэтому уже в январе 1918 года патриарх Тихон призывал: «Братие Архипастыри и Пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав Церкви Православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою Креста Христова, ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца: “Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ее”».
* * *
Следом – в октябре 1919 года – было опубликовано второе программное обращение Святителя: «Памятуйте же, отцы и братья, и канонические правила, и завет святого Апостола: “Блюдите себя от творящих распри и раздоры”, уклоняйтесь от участия в политических партиях и выступлениях, “повинуйтесь всякому человеческому начальству” в делах мирских (1 Пет. 11: 13), не подавайте никаких поводов, оправдывающих подозрительность Советской власти, подчиняйтесь и ее велениям, поскольку они не противоречат вере и благочестию, “ибо Богу”, по апостольскому же наставлению, “должно повиноваться более, чем людям” (Деян. 4: 19; Галат. 1: 10).
Посвящайте все свои силы на проповедь слова Божия, истины Христовой, особенно в наши дни, когда неверие и безбожие дерзновенно ополчились на Церковь Христову. И Бог любви и мира да будет со всеми вами. Аминь».
* * *
Такая позиция явно спутала карты большевикам, которые рассчитывали втянуть церковь в политический конфликт.
Тогда они сами пошли на обострение, инициировав против церкви кампанию по изъятию церковных ценностей – якобы для помощи голодающим.
В ответ патриарх Тихон начал свою кампанию по сбору помощи. И призывал приходы жертвовать «драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления», ради преодоления катастрофы в Поволжье.
Также он отправил письменное обращение к епископу Нью-Йоркскому и архиепископу Кентерберийскому – Тихон много лет работал в США, поэтому у него были хорошие отношения с «коллегами». Текст этого обращения был опубликован в New York Times и тут же получил отклик от Герберта Гувера, который возглавлял благотворительную организацию ARA (American Relief Administration – Американская администрация помощи). Уже летом 1922 года почти 11 миллионов советских граждан каждый день получали помощь от АRА (это не только еда, но и одежда, обувь, медикаменты).
Герберт Гувер. Фото: Library of CongressСам патриарх координировал деятельность организации, письменно указывая, куда нужно направить прибывшую помощь для передачи голодающим. Суммарно за два года деятельности ARA в страну поступило около 50 миллионов долларов.
Но, несмотря на гигантские объёмы помощи, советская пресса по-прежнему называла патриарха «людоедом».
* * *
Из инструкции Л.Д. Троцкого для печати по поводу изъятия церковных ценностей от 24 марта 1922 года: «Газетная кампания по поводу изъятия ценностей ведётся неправильно. Она направлена против духовенства вообще. Печатаются весёлые сатирические стишки против попов вообще. Эта сатира бьёт по низшему духовенству и сплачивает духовенство в одно целое. Политическая задача данного момента совсем не та, а прямо противоположная. Нужно расколоть попов или вернее углубить и заострить существующий раскол. И в Питере, и в Москве, и в провинции есть много попов, которые согласны на изъятие ценностей, но боятся верхов. Недовольство верхами, которое ставит низы духовенства в трудное положение в этом вопросе, очень велико.
Мы должны в агитации исходить из этого основного сейчас факта. Мы считаемся сейчас с попами не как с жрецами какой-то религии, а как с группой граждан, которым государство доверило на известных условиях ценности. В этой группе граждан раскол. Одна её часть независимо от своих религиозных предрассудков, нас сейчас не интересующих, признаёт необходимость передать ценности для спасения голодающих, другая часть – князья церкви, жадные, хищные, развращённые, противународные, – всемерно борется против этого, терроризуя низы. Задача агитации – поддержать сейчас эти низы против верхов, дать им понять и почувствовать, что государство не позволит верхам терроризировать их, поскольку они стремятся обеспечить исполнение декретов рабоче-крестьянской власти.
Ещё раз: политическая задача состоит в том, чтобы изолировать верхи церкви, скомпрометировать их на конкретном вопросе помощи голодающим и затем показать им суровую руку рабочего государства…»
* * *
Суровая рука рабочего класса вскоре проявилась в демонстративном аресте патриарха, которого отправили в спецтюрьму ОГПУ, устроенную на территории Донского монастыря. Допросы шли конвейером, но вскоре чекисты убедились, что сломать этого «старичка» с железной волей просто невозможно.
Донской монастырь. Фото: общественное достояниеИз протокола Секретного Совещания Президиума ГПУ об отношении к патриарху Тихону и о процессах против духовенства от 3 мая 1922 года: «Постановили: ТИХОНА вызвать и затребовать от него в 24 часа публикации отлучения от церкви, лишения сана и отречения от должности вышеуказанного духовенства, а также потребовать от него издания специального послания заграничному православному духовенству и выдаче представителям Соввласти ценностей, находящихся в заграничных церквах. В случае если ТИХОН откажется от исполнения вышеуказанных требований, такового немедленно арестовать, предъявив ему все обвинения, совершенные им против Советской Власти по совокупности.
Ввиду предстоящего процесса ТИХОНА развить против него самую бешеную агитацию, как устную, так и в печати, в Республиканском масштабе, о чем просить Ц.К. соответствующих указаний местным парторганизациям. Признать, что газетная кампания, как в столичной, так и местной печати, против попов чрезвычайно утихла».
* * *
Из «Следственной сводки» 6-го отделения СО ГПУ по делу патриарха Тихона (9–10 мая 1922 года): «В показаниях ТИХОН на вопрос о том, осуждает ли он агитацию попов против изъятия церковных ценностей, ответил “Осуждаю в смысле открытой агитации, причём открытой агитацией я считаю, если священнослужители по собственной воле и желанию распространяют свои мысли, направленные против изъятия церковных ценностей, в любом месте, не осуждаю агитацию такую, которая выражена священнослужителем на задаваемые ему вопросы верующими с просьбой разъяснить им церковное правило или учение по сему поводу».
Также Тихон не признал врагом рабочих и крестьян России митрополита Киевского Антония Храповицкого – бывшего Управляющего Высшим Церковным Управлением при Деникине, яром контрреволюционере и черносотенце.
* * *
Из Постановления Политбюро ЦК РКП(б) об организации процесса над патриархом Тихоном (от 8 февраля 1923 года):
«1) Предложить антирелигиозной комиссии принять меры к окончанию следствия в ближайший срок с тем, чтобы можно было поставить дело к слушанию в последних числах марта.
2) Ограничить до минимума количество обвиняемых и свидетелей, чтобы процесс тянулся не более 6 дней.
3) Обвинение против Тихона и его ближайших сотрудников поддерживать по четырем пунктам:
a) активная борьба против проведения декрета об отделении церкви от государства,
b) противодействие вскрытию мощей,
c) противодействие изъятию церковных ценностей,
d) систематическая контрреволюционная] деятельность.
Председатель антирелигиозной комиссии Емельян Ярославский».
* * *
Из письма наркома иностранных дел Г.В. Чичерина в Политбюро ЦК РКП(б) И.В. Сталину с предложением «о невынесении смертного приговора Тихону»: «НКВД предлагает Политбюро заранее принять решение о невынесении смертного приговора Тихону. Факты показали, какой громадный вред мы себе причинили казнью Буткевича. В Америке сенатор Бора и его единомышленники собирались создать комитет для ведения агитации за восстановление сношений с Россией, но ввиду крайне неблагоприятной обстановки, созданной казнью Буткевича, они решили временно задержать эту работу и не оформлять комитета… В Англии, как известно, Морель отсрочил своё парламентское выступление в пользу нашего признания.
Георгий Чичерин. Фото: общественное достояниеОдним словом, вынесение смертного приговора в деле Тихона ещё гораздо больше ухудшит наше международное положение во всех отношениях. Выносить же смертный приговор и потом отменять его как будто под давлением других государств для нас крайне невыгодно и создаёт в высшей степени тяжёлое впечатление. Предлагаем поэтому заранее отказаться от самого вынесения смертного приговора Тихону».
* * *
Из сводки Секретного отдела ГПУ о настроениях в связи с процессом над патриархом Тихоном (от 17 апреля 1923 года): «Как среди нэпманов, так и в кругах бывшей “сиятельной аристократии” главной темой всех разговоров за последнее время служит процесс ТИХОНА. Например, ходят толки, что процесс отложен в связи с тревожным настроением в Москве и боязнью погромов; что ТИХОН будет приговорён к расстрелу, но благодаря шумихе, которая уже началась на Западе, и дипломатическим вмешательствам “заграницы” расстрел будет отменён; что весь процесс инсценирован, создан искусственно. Ходят также слухи о возможности беспорядков и демонстраций во время процесса при участии рабочих некоторых фабрик.
В нэпмановских кругах говорят, что процесс отложен в связи с тем, что отложен собор, который прежде чем судить, должен лишить патриарха сана. Говорят также об усиленных мерах охраны, которые предпринимаются на время процесса.
Среди духовенства ходят также разные слухи. Так, церковный староста и священник МЕЧЕВ в церкви Николо-Путинки, что на Малой Дмитровке, говорили, что ТИХОН наверное будет расстрелян, так как с польскими попами даже не постеснялись».
* * *
Из записки председателя Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) Е.М. Ярославского в Секретариат ЦК РКП(б) с просьбой разрешить объявить патриарху Тихону постановление обновленческого собора о лишении сана: «Разрешить Президиуму ВЦИК дать распоряжение Верховному] Суду о допущении делегации Всероссийского Церковного Собора (”Обновленческой церкви”. – Авт.) к подсудимому Василию Беллавину (б. патриарху Тихону) для объявления ему постановления Собора о лишении его сана».
* * *
Из записки председателя Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) Е.М. Ярославского в Политбюро ЦК РКП(б) об условиях освобождения из-под ареста патриарха Тихона:
«Тов. СТАЛИНУ
Необходимо срочно провести следующее постановление по делу Тихона:
1) Следствие по делу Тихона вести без ограничения срока.
2) Тихону сообщить, что по отношению к нему может быть изменена мера пресечения, если:
а) он сделает особое заявление, что раскаивается в совершенных против Советской власти и трудящихся рабочих и крестьянских масс преступлениях и выразит своё теперешнее лояльное отношение к Советской власти;
б) что он признает справедливым состоявшееся привлечение его к суду за эти преступления;
в) отмежуется открыто и в резкой форме от всех контрреволюционных организаций, особенно белогвардейских, монархических организаций, как светских так и духовных;
г) выразит резко отрицательное отношение к новому Карловицкому Собору и его участникам;
д) заявит о своём отрицательном отношении к проискам как католического духовенства (в лице папы), так и епископа Кентерберийского и Константинопольского епископа Мелетия;
е) выразит согласие с некоторыми реформами в церковной области (например, новый стиль).
В случае согласия освободить его и перевести в Валаамское Подворье, не запрещая ему церковной деятельности».
* * *
Из заявление патриарха Тихона в Верховный Суд РСФСР от 16 июня 1923 года: «Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям Уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, т. е. освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской Власти не враг. Я окончательно и решительно отмежёвываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархической белогвардейской контрреволюции…»
* * *
Большевики торжествовали: наконец-то патриарх признал их силу!
Патриарха отпустили – под домашний арест. Но Тихон демонстративно поселился в маленьком одноэтажном флигеле у самой стены Донского монастыря, показывая, что его свобода весьма условна. На дверь он повесил объявление: «По вопросам контрреволюции не обращаться».
Они и не заметили, как смирение Его Святейшества ударило по «красному православию»: тысячи священников, убедившись, что больше не нужно бить земные поклоны портрету Троцкого, стали возвращаться в каноническую церковь.
* * *
Тогда большевики решили просто избавиться от патриарха. В декабре 1924 года в его домик ворвались двое ряженых «грабителей», которые инсценировали ограбление и попытались убить Тихона. Но в последний момент патриарха закрыл своим телом келейник Яков Полозов, в которого и попали все пули.
Тем не менее после покушения патриарх слег.
23 марта 1925 года он совершил последнюю Божественную литургию в церкви Большого Вознесения, а в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы скончался от сердечной недостаточности.
Церковь Большое Вознесение у Никитских Ворот. Фото: NVO/Wikipedia* * *
Из записки начальника Секретного отдела ОГПУ Т.Д. Дерибаса помощнику Генерального секретаря ЦК РКП(б) Л.З. Мехлису о смерти патриарха Тихона (8 апреля 1925 г.
«Тов. МЕХЛИСУ
7 апреля 25 года в 23 часа 45 минут умер в больнице Бакуниных по Остоженке 19 патриарх Тихон в присутствии постоянно лечивших его врачей Е.Н. Бакуниной и Н.С. Щелкан и послушника Тихона Пашкевича.
Смерть произошла от очередного приступа грудной жабы.
Кроме перечисленных врачей Тихона консультировали профессора: Кончаловский В.П., Шервинский, Плетнев К.К. и ассистент Кончаловского доктор Покровский (бывавший у Тихона ежедневно).
В день смерти у Тихона, кроме того, была консультация специалистов по уху, горлу и носу из профессора Свержевского и докторов Генкина и Мещерского.
Утром 8.IV Тихон был после предварительного обряда доставлен архиереями в свою квартиру в Донском монастыре, где и будут организованы его похороны. Желательно, чтобы пресса сообщением такого порядка и ограничилась».
* * *
Из Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о порядке публикации сообщения о смерти патриарха Тихона:
«Не печатать в сегодняшних вечерних газетах; но в обычном газетном порядке поместить на видном месте сообщение в газетах, ограничившись извещениями:
а) где и в чьём присутствии умер,
б) от какой болезни,
в) кто лечил…»
* * *
Прославление святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси, произошло на Архиерейском соборе Русской православной церкви 9 октября 1989 года.