1. Религия как основа стабильности
Бюст Цицерона. Фото: Anthony Majanlahti / FlickrЛатинское слово religio довольно просто перевести с помощью современного слова «религия». Однако смыслов, содержащихся в нём, гораздо больше. Цицерон вопрошает в «Речи о своём доме» (II, 4): «То, что является самым большим недостатком неискушенной толпы, – колебания, непостоянство, склонность к частой смене мнений, напоминающей перемены погоды, – ты готов приписать этим вот людям [понтификам], которых от непоследовательности ограждает их достоинство, от произвольных решений – строгие и определенные правила религии (ius religionum), давность примеров, значение (auctoritas) [то есть власть] записей и памятников?» В этом пассаже отражается желание Цицерона видеть в религии некую основу стабильности, незыблемость которой гарантируется благоразумием понтификов и авторитетом традиции. Речь идёт о том, что могло бы уберечь римское государство от потрясений, вызванных сиюминутными интересами политиков и изменчивыми настроениями толпы: religio выступает как устоявшаяся властная институция, требующая себе подчинения. Другие цитаты того же автора трактуют religio как нечто, что «есть в каждом государстве»: «отдельная сфера жизни общества»; «иерархически организованный социальный институт»; «властная структура»; «инструмент установления порядка». Не только у Цицерона, но и у других древнеримских авторов слово religio и производные от него часто появляются в контекстах не совсем «религиозных». Это слово значило и чувство, удерживающее человека от того или иного поступка, и страх, и внутреннюю потребность в скрупулёзном выполнении запретов и предписаний. При этом уже в самых ранних своих трактатах Цицерон демонстрирует последовательное желание справиться посредством religio с проблемой социальной нестабильности.
2. Религия как добродетель
Эпоха Средневековья, в целом скупая на использование слова religio, особенно часто упоминается теми, кто любит говорить, что понятие «религия» возникло в Новое время, а до того никогда не существовало. Действительно, средневековые авторы используют это слово в значениях, ещё более сложных для прямого перевода с помощью нашего слова «религия», чем это делали Цицерон, Лактанций и Августин. Фома Аквинский объясняет, что в своём первичном значении religio относится к внутренним действиям. Это посвящение себя Богу и молитва. И эти внутренние побуждения важнее любых внешних проявлений «религии», хотя различные виды внешнего поведения могут быть связаны с религиозными обетами, внесением десятины, пожертвований и т. д. Понятие «религия» в Средние века – это качество, добродетель. Религий не может быть несколько, как не может быть много «доброт» или «гневов». Разнообразие «религий» возникает только тогда, когда речь заходит о разных уставах и жизненных укладах монашеских орденов.
3. Религия как естественный инстинкт
Начало Нового времени заставило задуматься о «религии» Эдуарда, первого барона Герберта из Чербери, одного из самых выдающихся теоретиков религии своего времени. Герберт попытался встать над схваткой между сторонниками разных христианских учений и достичь согласия между всеми религиями. Он излагает свои представления о религии в работах «Об истине» (“De veritate”, 1624), оказавшей глубокое влияние на многих мыслителей того времени, и «О религии язычников» (“De religione gentilium”, 1663), вышедшей уже после смерти автора. В основе его теории лежит утверждение, что человеческий разум обладает некоей способностью, которую он называет «естественный инстинкт» и суть которой в том, чтобы обеспечить нас доступом к пониманию божественного. Это понимание предшествует любому чувственному восприятию, переживанию и даже рассуждению. Непосредственно из этого естественного инстинкта происходят «пять общих понятий религии». Герберт полагал, что между разными религиями можно установить мир, если люди увидят и признают, что в основе различных жизненных укладов, обрядов и традиций лежат общие универсальные положения.
4. Религия как «внутреннее состояние»
Портрет Джона Локка кисти художника Германа Верелста/ Фото:Национальная портретная галерея
Эпоха Просвещения без влияния английского философа Джона Локка была бы немыслима. Локк развивает линию рассуждений о роли государства в управлении религией, и здесь мы впервые сталкиваемся с той теорией веротерпимости, которая нам лучше знакома и, можно сказать, привычна. Локк излагает своё учение в знаменитом «Послании о веротерпимости» III (первое издание вышло на латыни в 1689 году). Для Локка религия – это в первую очередь внутреннее состояние человека, «ведь именно в вере заключается сила и смысл истинной и спасительной религии». Однако это внутреннее состояние уже не имеет однозначного содержания добродетели, как в Средние века, а становится как бы «вещью в себе». По этой причине Локк отказывает правителям в праве на любое навязывание религии: ни у кого нет ни права, ни возможности проникать в область совести каждого отдельного человека, в которой и пребывает истинная религия, неподвластная объективной оценке.
5. Религия как универсальный товар
Возникновение буддизма как особой религии было связано с открытием санскритских текстов: их использовали, чтобы проследить происхождение довольно разрозненных форм обрядовых практик в разных регионах Азии. Буддизм открыли филологи, не покидавшие своих старых университетов, а не путешественники, колониальные администраторы и миссионеры. Главный из ныне живущих сторонников идеи буддийского модернизма – это нынешний Далай-лама. Он предлагает миру образ буддизма, который лишён специфичных атрибутов тибетской культуры и опирается на универсальные общечеловеческие ценности, такие как, например, сострадание. В то же время Далай-лама многое делает для того, чтобы искоренить среди тибетцев-мигрантов своеобычные практики, непонятные и неприятные для западного потребителя, репрезентуя их как достойные сожаления свидетельства деградации изначально чистого классического буддизма. Создавая образ чистого буддизма как универсальной религии, Далай-лама предлагает транскультурный идеальный буддизм, легко доступный западному потребителю.
