Иерей Виссарион снова требует изгнать из Ново-Афонского монастыря архимандрита Дорофея. Абхазское общество – недоумевает.
«Скажите, какой Церкви это территория?!»
16 ноября, выступая перед прихожанами, настоятель Сухумского кафедрального собора иерей Виссарион Аплиаа провëл подобие плебисцита. Видео быстро разошлось по сети. На вопрос, «скажите, какой Церкви это территория, Грузинской или Абхазской?!», присутствующие громко возглашали: «Абхазской!».
Абхазскому церковному вопросу больше тридцати лет. Грузино-абхазский конфликт 1992–1993 годов сделал невозможным присутствие Грузинской церкви на территории Абхазии, в результате страна оказалась в «серой канонической зоне», то есть без архиереев и «законного» духовенства (подробнее см. «Абхазский церковный треугольник»). В отсутствие священноначалия местная православная община, и без того небольшая, к тому же разделилась на две части – Абхазскую православную церковь и Священную митрополию Абхазии (и та, и другая не признаны в мировом православии и считаются неканоническими церковными структурами). С тех пор грузино-абхазский церковный конфликт дополнился конфликтом между самими абхазскими священниками.
На этот раз иерей Виссарион (единственный в Абхазии священник ГПЦ, впрочем, давно переставший поминать cвоего грузинского архиерея (а с 2013 года это сам патриарх-католикос всея Грузии Илия II), начал акцию протеста и уже в третий раз объявил всем приходам своей организации об «интердикте» – иначе говоря, о прекращении богослужений во всех подконтрольных ему храмах республики (прошлые интердикты были в 2019-м и в 2020 годах; правда, на этот раз интердикт был объявлен не полный, а частичный: в Сухумском кафедральном соборе иерей Виссарион приказал богослужения продолжать).
В качестве условия возобновления служб иерей Виссарион выдвинул два требования, одно – к президенту и правительству Абхазии, второе – к руководству Русской православной церкви. По его мнению, власти республики должны были «вышвырнуть» (терминология самого священника) из Ново-Афонского монастыря его настоятеля, архимандрита Дорофея (Дбара), – бывшего «протеже», а ныне главного «конкурента» иерея Виссариона, руководителя враждебной ему СМА. Московская же Патриархия, по мнению священнослужителя, в свою очередь, должна была признать каноничность АПЦ и отказаться от поддержки прав Грузинской православной церкви на территорию Абхазии (как известно, последние РПЦ официально подтвердила своим особым синодальным постановлением 2013 года).
Иерей Виссарион Аплиаа. Фото: Leonrid/WikipediaВ устном обращении к пастве отец Виссарион увязывал длительность «интердикта» с реакцией президента РА Бадры Гунба и патриарха Московского Кирилла и высказывал надежду, что его вопросы будут решены «уже к следующему воскресенью». Но вышло иначе. «Интердикт» пришлось прекратить уже через трое суток. По случайному совпадению, 19 ноября в Москву с официальным визитом прибыл представитель Грузинской православной церкви митрополит Кумурдойский и Ахалкалакский Николай (Пачуашвили). В результате уже вечером того же дня иерей Виссарион, также находившийся в Москве, выпустил заявление о прекращении интердикта. Продолжая, впрочем, настаивать в своих телеграм-каналах, что его церковная структура «не имеет административных связей с Грузинской православной церковью» и что АПЦ имеет «законные права на Ново-Афонский монастырь», а настоятель монастыря архимандрит Дорофей, которого он называет «вероломным монахом», должен оставить «захваченную им святыню».
Архимандрит Дорофей в тот же день продемонстрировал свою готовность спуститься в катакомбы: 16 ноября, в день «протестного» выступления отца Виссариона, он совершил первое за пятьсот лет богослужение на руинах храмового комплекса Бжилюа в селе Анхуа. Храм XI века, разрушенный, предположительно, после XV столетия, был раскрыт в ходе четырёх сезонов археологических раскопок под руководством о. Дорофея (2022–2025 гг.) с участием студентов и сотрудников Абхазского госуниверситета. В богослужении приняли участие около пятидесяти человек.
«Он хотя бы точно не управляется из Грузии»
Московская и Грузинская Патриархии официально не комментировали произошедшее, как, впрочем, и все события в церковной жизни Абхазии со времён окончания грузино-абхазской войны 1992–1993 годов, которые они явно привыкли обсуждать кулуарно и в тени.
Абхазия при этом дала понять, что своих не сдаёт и требования иерея Виссариона в части настоятеля Нового Афона выполнять не будет. «Руководство нашей страны отлично знает, что значит для нашего народа отец Дорофей, и надеется, что в Москве тоже это понимают. Помимо того, что отец Дорофей находится в монастыре на законных основаниях (по договору с Министерством культуры республики. – Прим. авт.), дело в том, что про него, в отличие от духовенства АПЦ, все точно знают, что он наш, абхазский. Что он хотя бы точно не управляется из Грузии. Ведь для России это тоже, по идее, важно», – сообщил автору один из высших чиновников республики на условиях анонимности (Россия и Грузия с 2008 года, как известно, состоят в конфликте и не имеют дипломатических отношений. – Прим. авт.).
«Власти Абхазии прекрасно понимают, что значит отец Дорофей для абхазского общества, – говорит секретарь Совета Священной митрополии Абхазии Герман Маршания. – Он выразитель чаяний народа. Люди же не просто так идут за ним. Они идут за ним, потому что у них срабатывает инстинкт самосохранения. Они видят в Дорофее плоть от плоти своей. Не знаю, понимают ли это в Московском Патриархате. Где-то пишут, что отец Дорофей “объединяет националистическую часть интеллигенции”. Но он – представитель абхазского этноса, а не каких-то маргиналов». По словам Маршании, то, что иерей Виссарион называет «упорным неповиновением» отца Дорофея (речь о том, что он и его окружение не подчиняются указу патриарха Московского Кирилла о лишении сана, ссылаясь на его принадлежность к Элладской православной церкви, подробнее см. «Зачем творить врагов из людей лояльных?»), на самом деле является просто жертвенным служением собственному народу: «Мне кажется, если бы отец Дорофей служил в какой-то епархии Русской православной церкви, он бы покаялся и подписал бы всё, что необходимо. Он не стал бы “стоять до конца” ради личной выгоды. Он мог бы признать свою вину в Майкопе, Воронеже, Липецке… Но мы говорим об абхазском церковном вопросе, который связан не только с ним одним. Это связано с судьбой Абхазии и её народа. Поэтому он занял принципиальную позицию. Потому что есть абхазский народ, и у народа есть свои чаяния».
Архимандрит Дорофей. Фото: Константин Грецов/WikipediaАрхиерей РПЦ, знакомый с церковной ситуацией в Абхазии, на условиях анонимности сообщил автору, что согласен с этими словами: «Бедный отец Дорофей, рафинированный академический ум, и ему приходится во всём этом вариться! Ему бы цены не было в наших академиях, лишённых по-настоящему одарённых богословов. Но он патриот своей родины, это его судьба и выбор…».
Герой Абхазии, известный абхазский политик, экс-министр внутренних дел республики Аслан Кобахия говорит прямо: «Отец Дорофей – наше национальное достояние». Он также отмечает, что требования иерея Виссариона по выдворению отца Дорофея из монастыря противоречат светскому характеру абхазского государства и абхазская власть не сможет их выполнить: «Когда кто-то начинает требовать у абхазской власти изгнать одну церковь и отдать монастырь другой, я хочу сказать: послушайте, абхазская власть ориентирована не на какую-то определённую церковь. Она ориентирована на всё абхазское общество. Они не могут одного оттолкнуть, а второго приблизить, понимаете?». Он также предостерёг сторонников АПЦ от попыток силового изгнания отца Дорофея из Нового Афона и нового штурма монастыря (в 2019 году неудачную попытку такого штурма АПЦ уже предпринимала. – Прим. авт.): «У нас ничего нельзя решать через насилие. Тем более они духовные люди. Они обязаны избегать насилия и друг с другом общаться. Такие вопросы улица никогда не решала и решать не будет». «Этот конфликт не выгоден абхазскому обществу, – рассуждает Аслан Алексеевич. – Обе эти организации у нас зарегистрированы по закону, у них равные права. Если спросить в Грузинской или в Русской церкви – вам скажут, что они обе неканонические... Ну и что? Власти Абхазии признают их равными. В конце концов, если вопрос пока не может быть решён каноническим путём, то пусть пока у нас будут две церкви. Пусть кто-то приходит к Богу через Дорофея, кто-то – через Виссариона. Абхазец вообще всегда обращался к Богу напрямую, а не через какого-то посредника. В Абхазии нет чинопочитания, в Абхазии есть только человеколюбие».
Российский чиновник, близко знакомый с абхазским контекстом, в свою очередь, на условиях анонимности, говорит, что российская сторона сегодня не поддержит стремления АПЦ к монополии в местной церковной жизни, так как, в отличие от предыдущих лет, стремится учитывать специфику абхазского общества: «В Абхазии ведь не только церквей больше одной, в ней и политических партий сильно больше, чем у нас».
«Я говорю об универсальности абхазской культуры»
Многих абхазов сегодня привлекает в Ново-Афонский монастырь именно богослужение на абхазском языке (если быть точнее, чередование абхазского, церковно-славянского и греческого). Во многом из-за вопроса языка и вообще богослужебного стиля в своё время, в 2011 году, раскололась православная община Абхазии: местных жителей возмутило, что назначенный из Москвы при поддержке иерея Виссариона новый настоятель монастыря игумен Ефрем (Лакербая) стал насаждать «московские» традиции и попытался перевести весь приход исключительно на церковно-славянский язык; в результате состоялось «церковно-народное собрание», которое потребовало вернуть старые порядки и поставить во главе монастыря священнослужителей-абхазов.
