«Наша работа напоминает путешествие хоббитов»

Два первых тома «Большого словаря церковнославянского языка Нового времени» увидели свет, остальные восемь – под угрозой срыва, так как финансирование проекта приостановлено. Почему этот словарь нужен церкви, рассказывает его титульный редактор

03.07.2021

Мария Башмакова

культура статья общество филология церковнославянский язык

Презентация первого тома

Вышли два первых тома «Большого словаря церковнославянского языка Нового времени». Это первый опыт академического описания языка, на котором сейчас совершается богослужение в Русской и некоторых славянских православных церквях. Всего планируется издать десять томов. Первый том словаря получил диплом 1-й степени в конкурсе «Просвещение через книгу 2017 года (номинация «Лучшее справочное и краеведческое издание»). Александр Кравецкий, ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН и титульный редактор словаря, рассказал «Столу» о больших достижениях и первых проблемах проекта. – Александр Геннадьевич, когда, как и почему родилась идея создать подобный словарь? – Идея носилась в воздухе независимо от нас. Притом возникала она и в филологической среде, и в церковной. Вторая половина XX века стала временем появления больших словарей – и исторических, то есть описывающих состояние, в котором язык находился в прошлом, и словарей современных языков. Наличие академических словаря и грамматики означает, что данный язык хотя бы на каком-то уровне изучен. И дальше на основе этих фундаментальных пособий можно создавать что-то популярное – учебники, самоучители, задания для лингвистических олимпиад, популярные словарики. Такие полные академические словари есть для старославянского языка, то есть для того варианта церковнославянского языка, которым пользовались ближайшие последователи Кирилла и Мефодия. Близки к завершению многотомные словари древнерусского языка, из которых можно узнать о словах, которые фиксируются в памятниках XI–XVII и XIV–XVII веков, готовится словарь русского языка XVIII века. А вот словаря того варианта церковнославянского языка, на котором совершается богослужение в русской и некоторых других православных церквях, нет. Если учесть, что на этом языке ежегодно печатаются десятки книг, что на нём достаточно активно пишутся новые службы и акафисты, что ему учат в ряде учебных заведений, отсутствие современных описаний этого языка кажется чем-то невероятным.

Специальная программа помогает найти не только конкретное слово, но и посмотреть, в каком окружении оно встречается. Фото: Александр Кравецкий

– Сколько людей участвуют в подготовке словаря и как организован процесс? – Организационно наша работа выглядит так: участвуют во всём процессе 10 человек, в числе которых программист, придумавший описанную электронную экзотику, византолог, который сравнивает переводные славянские тексты с греческим оригиналом и подводит греческие параллели, и собственно составители словаря. Благодаря тому, что все инструменты и материалы размещены в Интернете, работаем дома. Так что к самоизоляции мы подготовились задолго до пандемии. Функции участников проекта чётко распределены, поэтому люди, работающие из дома, имеют возможность коллективно редактировать статьи. Административно словарная группа работает в разных местах – в Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН, Институте мировой литературы РАН, Православном Свято-Тихоновском богословском университете и в других организациях. Координирует эту работу созданный при ИРЯ РАН Научный центр по изучению церковнославянского языка. – Словарь готовится в светском учреждении. Как РПЦ относится к его подготовке? – То, что словарь готовит светская структура, а не церковная, вполне нормально. Больших научных проектов, которые осуществляет Церковь, к сожалению, очень мало. Счастливым исключением здесь является «Православная энциклопедия», но это именно исключение, а не правило. Но ведь Церковь – это не гетто. В Православной энциклопедии работают сотни светских учёных, а в нашем проекте участвуют или же выступают в качестве консультантов сотрудники различных учреждений Московской патриархии. Важным знаком поддержки нашей работы стало участие в презентации 1-го тома словаря Святейшего Патриарха Кирилла (http://www.patriarchia.ru/db/text/4890834.html), который говорил о словаре как о важном проекте, имеющем общецерковное значение. Недоуменные вопросы приходится слышать как раз не со стороны Патриархии, а со стороны антиклерикально настроенных людей, которые недоумевают, почему в академическом институте «разводят поповскую пропаганду». Правда, от коллег по институту я таких вопросов не слышал, поскольку оправданность такого проекта с филологической точки зрения очевидна. – В РПЦ есть противостояние сторонников церковнославянского языка и русского языка как языка богослужения? Что Вы об этом думаете? – Мне это противостояние кажется скорее общественной проблемой, чем церковной. В общественном сознании церковнославянский язык в богослужении ассоциируется с верностью традициям, а русский – с открытостью миру и просвещением. Людям присуще пакетное мышление. Если я считаю себя консерватором, то я должен ратовать за церковнославянское богослужение, а если демократом, то за русское. Такое примитивное противопоставление не даёт возможности говорить о содержательной стороне, о том, что необходимо для сознательного участия в богослужении. Если мы хотим, чтобы богослужебные тексты были понятны человеку, который заходит в храм от случая к случаю, то переводом здесь не обойтись. Придётся радикально упрощать сам богослужебный чин, редуцировать изысканную византийскую метафорику, а заодно и богословие. Поэтому можно сказать, что крупные переводческие проекты по своей сути достаточно консервативны и адресованы людям, которые готовы изучать богослужение и искать в богослужебных текстах новые и новые смыслы. Излишне эмоциональная дискуссия очень мешает нормальной просветительской деятельности, связанной с богослужебным языком. Аудитория ждёт от исследователя и популяризатора не столько объективной картины, сколько материала, который можно использовать для защиты того или иного партийного подхода. Такая политизированность – не самый хороший фон для продуктивной работы. – Кто помогает рабочей группе? — Прежде чем отвечать на этот вопрос, следует объяснить, почему мы нуждаемся в помощи. Причин несколько. Наш словарь не является плановой темой ИРЯ РАН. Это связано с тем, что большая часть участников проекта не сотрудники института. При общей тенденции сокращать количество сотрудников академических институтов совершенно невозможно взять на ставку всех членов группы. Поэтому до недавнего времени мы существовали благодаря грантам сначала Российского гуманитарного научного фонда, а затем Российского фонда фундаментальных исследований. После закрытия этих фондов мы остались без финансирования. Под программы Российского научного фонда, который пришёл на смену ликвидированным фондам, наш проект подходит плохо. Складывается странная ситуация, когда и академические, и церковные структуры всячески поддерживают проект и готовы оказывать помощь. Но структуры, которая могла бы финансировать нашу деятельность, не существует. В этом году благодаря частным пожертвованиям, которые сделали люди, сочувствующие проекту, удалось собрать небольшую сумму, чтобы немного заплатить части наших сотрудников. Но проблема финансирования пока не решена. Хотя сейчас появился человек, который пытается найти спонсора хотя бы на подготовку следующего тома. Сейчас, если удастся найти нормальное финансирование, мы можем готовить том за два года. Для такого словаря это очень быстро. – Когда вы планируете завершить работу? – Наша работа над словарём мне напоминает путешествие хоббитов с кольцом всевластья. Заглядывать вдаль и прогнозировать, как будет осуществлён весь проект, не хочется, поскольку преодолеть весь этот путь выше человеческих сил. Но есть ближайший переход – подготовить и издать очередной том. И ты пытаешься это сделать, отгоняя от себя мысли о том, как эта конструкция будет функционировать дальше. При этом мы продолжаем совершенствовать технологию, и если удастся найти деньги, то сейчас мы можем выпускать один том в два года. И будем пытаться ускориться сильнее. Но это прожекты. Пока же мы должны издать до конца этого года третий том словаря и продолжать работу над четвёртым. Ну а там как Бог даст.

«Наша работа напоминает путешествие хоббитов»

Спецпроекты