– «Церковь нельзя бросать под предлогом того, что она грешная, но и нельзя обожествлять её как не имеющую греха в своём историческом проявлении», – пишете вы, ссылаясь на о. Сергия Булгакова. Это прямая его цитата или некоторый вывод из того, что он писал о церкви?
– Моя работа заключалась в том, чтобы то, что о. Сергий говорил о церкви, перевести в более конкретные принципы церковности. Этот принцип я вывела, он не пишет таким языком. Он говорит, что семена Софии тварной – отражение Софии Божественной – присутствуют в этом мире в становлении. То есть он говорит об онтологии церкви, о её природе. И выведенный мной тезис – скорее производная из этого мысль.
Отец Сергий Булгаков. Фото: wikipedia.org– То есть вы показываете, как богословие может работать на разрешение очень конкретных проблем и противоречий современности?
– Да, и не только современности. Это приложимо к церкви как таковой в любой период её существования.
– Если церковь грешная (как и все мы люди грешные), чем лучше она любых других «грешных пространств»: ночного клуба или просто весёлой компании?
– Здесь важно уточнить: говорить, что в церкви изначально есть грех, не совсем правильно. Говоря словами о. Сергия, можно сказать, что в церкви, как и в человеческой природе в целом, есть «удобопревратность ко греху» – возможность согрешить. Есть ещё очень точное высказывание о. Валентина Свенцицкого: «Всякий грех в церкви, есть грех не Церкви, но против Церкви». И тут надо различать церковь с маленькой буквы и Церковь с большой буквы. Церковь с маленькой буквы – это институция, иерархическая, каноническая и мистериальная (место, где совершаются таинства). Это то, что можно потрогать. Церковь с большой буквы – это Тело Христово. Границы той и другой церкви в идеале должны совпадать, но на практике они совпадают не всегда. Мы не знаем абсолютно точно, кто принадлежит к Церкви как Телу Христову, а кто не принадлежит. «Дух дышит, где хочет», поэтому одному Богу это известно.
– Правильно ли я понимаю, что рассуждения о грехе в церкви могут относиться только к её институциональной части?
– Да, в церкви, в её человеческом проявлении, может быть грех. Но грех в церкви с маленькой буквы не есть грех Церкви с большой буквы, а грех против Неё. Возвращаюсь к ответу на вопрос, чем отличается церковь от других «грешных пространств». Есть две крайние точки зрения. Первая – это то, что церковь божественна, и тот, кто говорит, что в церкви что-то не так, тот преступник, «кому церковь не мать – Бог не отец»... Эта точка зрения исходит чаще всего от духовенства, особенно высокопоставленного (если высокий сан – какой тут грех может быть?). Человек чувствует здесь фальшь, совесть его отказывается её принимать. Что ему остаётся делать? Признать, что он не прав и еретик и согласиться с тем, что его сердце не принимает? «Церковь безгрешна, и её нельзя критиковать» – эта позиция не выдерживает критики. А кто такая церковь? Только духовенство? А миряне – это не церковь? И священники бывают разные. Есть среди них высокообразованные, а в сельской церкви, например, можно услышать, что католики – еретики и другие немыслимые вещи, которые сеют вражду, разъединяют Тело Христово.
– То же самое и о мирянах можно сказать. Все знают сердитых бабушек, которые выгоняют «грешников» из храма. В сумме это даёт то, что многие образованные люди с подозрением относятся к церкви и свою духовную жизнь стараются устроить вне её: увлекаются духовной литературой и искусством, участвуют в круглых столах по христианским вопросам, имея «бога в душе». И что тут возразить? «Дух дышит, где хочет».
– Это и есть вторая крайняя точка зрения. Человеку свойственно скатываться в ту или другую крайность. Обожествление чего-либо или кого-либо (пояса Богородицы, епископа, святых) – это язычество. Оно основано на принципе «ты – мне, я – тебе»: вот я отстою обедню три часа, ни разу не присяду, или очередь на 10 часов – приложусь и получу то, что хочу. Об ученичестве у Христа здесь нет и речи. Другая позиция – это то, о чём вы спрашиваете: если церковь такая же грешная, как любое другое сообщество людей, зачем мне туда идти? Это тем более противно, что они из себя ещё и делают святых. Но здесь, как говорится, с водой выплёскивают и ребёнка. Да, «Дух дышит, где хочет», но он всё равно приведёт человека в церковь, потому что церковь – это Тело Христово, и Христу нужно собирать своих учеников, свой народ, которому Он даёт свои Святые Дары. Для этого и нужны канонические и мистериальные границы церкви. Понятно, что Святые Дары человек должен усвоить, а это происходит в церкви.
Очередь верующих к кресту апостола Андрея Первозванного в Храме Христа Спасителя в Москве. Фото: Константин Чалабов/РИА Новости– А что делать человеку, который всерьёз ищет Бога, но в канонических границах церкви, с которой он соприкасается (ближайшие приходы), он видит то, что его отталкивает? Куда податься?
– Достаточно человеку серьёзно помолиться и попросить Бога о том, чтобы Господь ему дал дорогу и открылся, и он обязательно найдёт. Потому что Господь никогда не оставляет. Даже в самые тяжёлые для церкви времена Он даёт компенсаторные вещи. В XIX веке, когда церковь сильно не соответствовала евангельскому представлению о ней, возникает старчество. Это было движение даже не внутри духовенства: старцы часто были простыми монахами. Появляется Достоевский с его пророческим духом. Он несёт пророческое слово за пределами церкви, но приводя при этом людей в церковь. Все его книги, по сути, о вере. Его старец Зосима – мудрый сердцевед, любящий людей, но у таких, как он, почти всегда есть некоторое напряжение в отношениях с церковными структурами, потому что ему завидуют. В советское время, в самые годы застоя, появляется о. Александр Мень – огненный проповедник, а в академической среде – Сергей Сергеевич Аверинцев, который очень много сделал в защиту веры, когда и слова нельзя было сказать. Он продвигал христианские идеи через научные энциклопедии и свои статьи. Аверинцев показывал красоту и глубину христианства, христианского искусства. Похожую роль сыграл роман «Мастер и Маргарита». Да, Иешуа не похож на евангельского Христа, но это образ такой силы, что способен был в людях совсем не верующих зарождать веру. На изломе советского периода почти всё духовенство состояло из людей, тщательно отобранных КГБ, целые отделы работали на то, чтобы достойных верующих людей там не оказалось. В храмах – старенькие бабушки, молодых людей в церкви не было. И в это время появляется о. Георгий Кочетков, который тысячами приводит людей к вере. Поистине, Бог «из камней» творит себе детей. Поэтому стоит человеку только захотеть – он всегда найдёт этот живой источник. Задача в том, чтобы его опознать, потому что, повторяю, такие люди в церкви всегда были гонимы: о. Александра Меня убили, о. Георгий Кочетков всё время своего служения – уже более 30 лет – подвергался гонениям, даже на какое-то время был лишён сана.
– То есть нужна молитва и внимательный глаз – и все найдётся?
– Нужен запрос к Богу – и Бог ответит. Я не знаю таких периодов, когда совсем бы ничего не было.
