Не знаю, входит ли сейчас роман Брэдбери в школьную программу, но первый раз «451 градусов по Фаренгейту» я прочитал запоем в пятом классе. И был в полном восторге от атмосферы мрачного компьютеризированного будущего – в те годы ещё не изобрели термин «киберпанк». А ещё там были видеостены и роботы-охотники – страшный электрический пес с его прокаиновой иглой.
Позже у меня этот роман стал вызывать раздражение. Ну в самом деле, почему это Брэдбери не смог предвидеть появление электронных книг?! Одна маленькая флэшка, и вся мировая библиотека в кармане. И какой смысл охотиться за бумажными книжками, если всё можно читать в электронном виде?
Но сейчас я понимаю, что это роман не столько о будущем, сколько о прошлом – о тех временах, когда солдаты императора Диоклетиана разрушали любой дом, в котором они находили Библию.
Вернее, это роман о прошлом, которое вновь стало нашим будущим. И антихристианская суть общества мира в романе «451 градус по Фаренгейту» описана практически прямыми словами – неслучайно, главный герой пожарный Гай Монтэг становится хранителем Книги пророка Экклезиаста и части Апокалипсиса, Откровения Иоанна Богослова. Нет, вовсе не за детективными романами в мягких обложках и не за томиками стихов охотились пожарные – в первую очередь, они охотились за Библией, напечатанной на бумаге.
Рэя Брэдбери. Фото: Alan Light/FlickrПочему? Потому что, как показывает современная практика, уже никому не приходит в голову публично сжигать «неправильные» книги.
Цивилизованный западный мир научился справляться с неугодной литературой куда более приличными и надежными методами. Во-первых, книги можно утопить в море макулатуры – в комиксах, глянце, подростковых романах, на фоне которых даже мемуары Ольги Бузовой будет считаться «серьезным чтивом».
Ну и во-вторых, книги можно исправлять – как сегодня на Западе уже начали переписывать детские сказки и произведения классической литературы в угоду расово-гендерной повестке «воукизма». На очереди – редактирование Священного Писания, которое весьма неоднозначно относится к сексуальным меньшинствам. Толерантнее надо быть, господа церковники, поэтому мы вас здесь немного поправим.
Собственно, об этом разрушающем тоталитаризме современной идеологии толерантности и говорит Брэдбери устами одного из героев: «Возьмём теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь обидеть которую-нибудь из них – любителей собак или кошек, врачей, адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев, ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов, механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп, – не дай бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие машинки! Ну что ж, они так и сделали. Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащённые помои. Так, по крайней мере, утверждали критики, эти заносчивые снобы. Неувидительно, говорили они, что книг никто не покупает. Но читатель прекрасно знал, что ему нужно, и, кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы. Ну и, разумеется, эротические журналы. Так-то вот, Монтэг. И всё это произошло без всякого вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления и нажим со стороны этих самых групп — вот что, хвала господу, привело к нынешнему положению. Теперь благодаря им вы можете всегда быть счастливы: читайте себе на здоровье комиксы, разные там любовные исповеди и торгово-рекламные издания…»
И электронные книги можно править до бесконечности – причём, совершенно незаметно для читателей.
А вот бумажное издание уже не поправишь. Поэтому-то все древние книги на бумаге подлежали немедленному уничтожению.
Но кто мог отдать такой приказ? Кому выгодно сжигать книги?
Кадр из фильма «451 градусов по Фаренгейту». Фото: HBO FilmsИ тут обращает на себя внимание одна странная несостыковка в сюжете. Все усилия пожарно-репрессивного аппарата направлены на поиск внутренних врагов в обществе – неких умников-книгочеев, которые не хотят быть «как все» и часами втыкать в телевизионные стены, где идет бесконечное шоу с какими-то «родственниками». В то же время США находятся уже на пороге ядерной войны с внешним врагом, о чем никто из героев романа ни сном ни духом. Даже жены мобилизованных мужчин не в состоянии объяснить, с кем и во имя чего призвали сражаться их мужей?
Но, позвольте, а где же тогда информационная подготовка общества? Где круглосуточная промывка мозгов и нагнетание военной истерии?
Поверьте, Брэдбери, который вырос в Голливуде, а во время второй мировой войны писал рассказы про фантастических стражей Америки, защищающих демократию от гитлеровцев, знал про законы пропаганды практически всё. Уж он бы не упустил возможности потоптаться на «маккартистах», которые тогда здорово портили жизнь всем коллегам по цеху.
Поэтому и возникают сомнения, а так ли мы понимаем историю, рассказанную нам Брэдбери?
Промывка мозгов нужна тем, у кого эти мозги – хотя бы в рудиментарном виде – имеются. Пропаганда нужна обществу, чтобы оно не взбунтовалось и не навязало государству свою волю. То есть, даже при самом страшной тоталитаризме в его северо-корейском изводе за обывателями сохраняется роль акторов – то есть, тех, кто способен принимать решения?
Но Брэдбери дает нам подсказку: даже восставший против законов общества пожарный Монтэг не способен к самостоятельному мышлению. И он ищет себе советчика – едва знакомого старика по имени Фабер, голос которого транслируется из крошечного радиопередатчика в ухе.
Собственно, Фабер становится для него не только проводником в новую жизнь, но и учителем, а потом и спутником в скитаниях.
Так кто же главные акторы в романе – те, кто действительно принимают решения? Те, кто до поры до времени остаются в тени читательского внимания?
Между тем, они присутствуют в романе с самых первых страниц – те самые таинственные Боб и Рут. Участники некоего интерактивного телешоу, с которыми 24 часа в сутки болтают подавляющее большинство американцев.
По сути, это блестящий прообраз современных нейросетей и чатов-болталок для развития искусственного интеллекта.
Ведь именно у ИИ есть мотивы желать физического уничтожения старых книг.
Во-первых, потому, что они недоступны для редактирования, а следовательно, должны подлежать безусловному уничтожению.
Во-вторых, нейросети просто не могут допустить, чтобы у человечества были альтернативные источники информации и альтернативный способ организации досуга. Нейросети - они же как капризные дети, им нужно все наше время без остатка. Собственно, они и есть наши дети, которым нужна не только наше время, но и вся наша жизнь.
Именно поэтому нейросети и не могут допустить, чтобы у людей была какая-нибудь иная цель в жизни, кроме как обслуживание и обучение искусственных интеллектов. Поэтому мир с доминированием искусственного интеллекта будет воинствующе антихристианским, а жестокость пожарно-репрессивного аппарата будет сопоставима с варварством тех прежних римских гонителей на веру.
И мир будущего подчеркнуто «обезбожен» - герои романа практически никогда не говорят о Боге, апеллируя к неким «силам природы».
Кадр из фильма «451 градусов по Фаренгейту». Фото: HBO FilmsНеслучайно Бредбери так пишет о новой миссии Гая Монтэга: «В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы в конце концов непременно победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо была, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь. Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько рассмотреть в них себя...»
Это же практически повторение слов отцов церкви – того же преподобного Ефрема Сирина, например – что покаяние это не просто перечисление всех своих ошибок и грехов, но воспоминание о своей связи с Творцом и деятельное восстановление этой связи через осознание своей греховности.
Правда, осознать это смогут не все, а только лишь те, кому посчастливилось выжить после атомной бомбардировки – но для этого нужно было прежде найти в себе силы оторваться от телестен.
Кстати, возможно, это как раз Боб и Рути и развязали войну. Против людей или же против себе подобных нейросетей – мы так никогда и не узнаем об этом, потому что Боб и Рут не сочли нужным ничего объяснять.
Возможно, люди им просто надоели.
