При этом (помимо регулирования деятельности операторов) важными и отчасти тревожными в новостной повестки становятся заявления о построении в России суверенного интернета. The Bell пишет, что появление в России своего интернета и полное отключение России от интернета маловероятно.
Мы решили разобраться в природе и сущности термина «суверенный интернет» вместе с исследователем из Свободного университета Александром Исавниным.
– Что такое «суверенный интернет»?
– У нас суверенный интернет принимался как идея, чтобы обеспечить стабильность и безопасность работы. Но интернет работает стабильно сам по себе – у него идея такая. Вообще для обеспечения стабильности работы интернета не нужно государственное вмешательство. У нас под видом обеспечения стабильности введены новые регуляторные субъекты, новые объекты регулирования, новые отчетности Роскомнадзору и прочие обременения. Стабильность интернета обеспечивается свободой выбора со стороны операторов, компаний, клиентов – экономического выбора, исторически базирующегося на свободе предпринимательства и отсутствии специального регулирования.
Так что «суверенный интернет» – это приятная терминология для госорганов, придуманная маркетологами, как до этого «Рунет» – как будто что-то отдельное от существующего во всём мире..
– Но говорят, что все принимаемые меры нацелены на обеспечение безопасности: безопасность от кого?
– В пояснительной записке к законопроекту (имеется в виду законопроект Яровой) говорится о том, что нам необходимо противостоять агрессивной киберстратегии США. Поэтому, наверное, нас должны были бы защищать от угроз извне. Было бы логично, чтобы Технические средства противодействия угрозам (ТСПУ), которые устанавливаются в соответствии с новым законом, должны быть максимально близки к тому, от чего мы охраняемся, максимально близко к границе. А вместо этого они стоят максимально близко к пользователю, практически у базовых станций сотовой сети. То есть российские пользователи интернета и есть угроза? Или государство здесь пытается включить механизмы контроля за пользователями, потребляемой ими информацией.
Взять даже домен. Выдача доменов, которая происходит с помощью международной организации ICANN, – это просто две буквы из стандарта ISO, чтобы обозначить страну. Но у нас из домена «RU» сделали идею национального домена и пытаются поэтому его сделать суверенным.
Вот такая история отделения на словах.
– Если вы говорите о механизмах контроля, то как же тогда спровоцировали пользователей на повсеместное использование VPN для обхода блокировок Meta (запрещена за экстремизм в РФ)?
– Если следить за регулированием интернета в России, то делается очень много необдуманных вещей без всякой оценки последствий, лишь бы ситуативно что-то зарегулировать. Так и здесь… У нас есть реестр VPN, какие-то обязательства для тех, кого туда насильно вписали (а не то заблокируем), но о том, как всё это работает, никто не задумывается. Так что с массовым внедрением VPN, а сейчас это почти четверть пользователей интернета в России, возможности контроля со стороны государства будут падать.
– Сколько стоят операторам такие нововведения по законам для построения маркетингового «суверенного интернета»?
– Стоимость вопроса для оператора собрать узел связи на пару тысяч пользователей до кризиса была около 500 тысяч рублей, оборудование СОРМ к узлу начиналось от 5 миллионов рублей, а оборудование Яровой шло к 50 миллионам рублей. И это то, что должен платить сам оператор, повышая тарифы для пользователей.
То есть вы видите, как дурацкими предложениями работу операторов в России затрудняют, а цены для пользователей повышают.
– Возможен ли сценарий создания интернета как в других странах: Северная Корея, Китай? И в чём их разница?
– Интернет в России до 2010 года развивался абсолютно свободно, как в США, Западной Европе. И только потом, когда его аудитория начала сравниваться с аудиторией телеканалов, была поставлена задача поставить этот поток распространения информации под контроль. У Китая изначально Интернет развивался с подконтрольным подключением к глобальному, и развитие местных сервисов всячески поддерживалось. Поэтому так, как в Китае, конечно, Россия на закуклится.
В Северной Корее вообще всё иначе: там есть нечто подобное интернету, что-то, что работает по протоколам интернета. Это примерно так же, как сеть Министерства США тоже работает на протоколах IP, но частью интернета не является.
– Каковы перспективы 5G в России?
– МТС из Сколкова только собираются делать импортозамещённое оборудование, Минцифры ещё решает, какие частоты выделить операторам для построения сетей, а Китай уже покрыл сетью 5G все крупные поселения.. Мы бесконечно отстаём от других стран, какие бы победные пресс-релизы нам ни показывали.
– Какие тогда перспективы развития у российского интернета?
– Конечно, падение качества. В перспективе, например, это невозможность использовать современные сервисы, требующие современной скорости доступа (например, Метаверс от Меты*). С другой стороны, и купить шлем виртуальной реальности уже нельзя, так что, может, не стоит и начинать. Качество и уровень существующих сервисов – например звонков, видеосвязи, мессенджеров – останется на том же уровне, что и сейчас.
* запрещенная организация в РФ