Этот текст из разряда «давно интересовались, но боялись спросить». Поводом послужил запрет в служении одного молодого священника, который постом не стал запрещать секс в браке и даже сказал по этому поводу апологетическую проповедь, написав об этом в ВК.
Там он вспомнил и слова апостола Павла («не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве»), и Иоанна Златоуста («можно и с женою совокупляться и молиться: но при воздержании молитва бывает совершеннее»), и даже древнерусскую литературу.
В XII веке монах Кирик спросил однажды новгородского епископа Нифонта: можно ли дать причащение тому, кто не воздерживался от жены Великим постом. Ответ вызвал гнев владыки, тот выпалил: «Что вы учите воздерживаться от жён в говенье? Грех вам за это!».
Относиться к этим текстам надо с осторожностью. Как не вспомнить тут кейс запрещённого священника Владимира Головина, который рассказывал об опыте молитвы во время совокупления. Хорошо, что не показывал.
Так как же в итоге правильно? И почему священника, который так подкован в традиции, отправили под запрет? Неужели именно в сексе кроются основные скрепы и устои православия?
Не буду ни осуждать, ни оправдывать отца Антония: он сделал то, что сделал. Но проблема от этого не рассосётся.
Дело в том, что в России по-прежнему трудно говорят про секс. Это неудобная тема, которая начинается с ликбеза в кругу старших товарищей где-нибудь за гаражами. С вопросами об этом не идут ни к родителям, ни к священникам. А когда случается первый опыт, он становится базовым и опорным.
Меж тем как речь идёт не о психологии секса и тем более не о техниках услаждения, а о том, что интимная жизнь – это тоже жизнь, особый интимный вид общения, который предполагает доверие и заботу друг о друге.
Если речь идёт только об удовольствии и безопасности, то и проблемы нет. Но когда человек задумывается о своей духовной жизни и пытается отлепить свою сексуальную сферу от животного мира, тогда и возникают вопросики.
Священники, к слову, часто злоупотребляют этой темой на исповедях. Иные хватают пришедшую к ним молодуху «очи в пол» и начинают её пытать: блудила? мастурбировала? порно смотрела? о душе своей подумала?
Камон! Что за старчество с порнхаба?
Если не брать в расчёт иереев, которые сами находятся в плену своей похоти и смакуют на исповедях интимную жизнь прихожан со всеми подробностями, то мы увидим, что проблема здесь колоссальная.
Во-первых, ни в каких семинариях не учат разбираться в этих сферах – мол, читайте святых отцов. Эти слова, как мантру, священники потом говорят несчастным кающимся. И они действительно так читают, а там один говорит «умерщвляйте плоть», а другие «совокупляйтесь с молитвой». Умножим это на специфику восприятия текста и меру духовного опыта, получим бесконечное количество трактовок.
Во-вторых, пастыри мало того что не научены, так ещё и непонятно, откуда взять духовное видение этой сферы. Это ведь не по книгам постигается.
И тут мы подходим к ключевому моменту.
Чтобы помочь человеку увидеть духовное измерение своей сексуальной жизни, чтобы он сумел открыть именно эту сферу, а не подробности интимных экспериментов, страхов и неудач, у него должно быть доверие к священнику, а у священника должно быть знание и понимание особенностей этого конкретного человека и нюансов его жизни. Это возможно только в общине, когда есть не только эпизоды совместного стояния на службах, но и действительная общая жизнь.
В таком случае священник в общине становится духовно старшим, к которому сперва приходят с маленькими проблемами, потом с большими, а потом и со всякими. А члены общины, в свою очередь, учатся жить целостно, отвечать друг за друга и беречь эту общую жизнь, в которой с большим трудом, но всё-таки вещи постепенно встают на свои места.
Конкретно в этом кейсе отца Антония есть ещё одна ошибка резидента. Он решил поделиться своим пастырским опытом в социальной сети. Может быть, кому-то это было полезно. Ошибка же состоит в том, что пастырство, а тем более в вопросах интимной жизни, – это всегда личное обращение. Публичность всё объективирует, склоняет к обобщению, заставляет действовать по законам информационных потоков. И то, что для одного было спасительно, другого погубит, а третий так и не дойдёт до духовной жизни, предпочитая всему учиться в ютубе.
Поэтому – да, человек прекрасен и в том числе сексуален. Это дар, залог глубокого единства с любимым и возможность вместе породить плод своей любви. Вопросы поста, ограничений и канонов при всей важности всегда будут вторичны по отношению к этому. Научиться видеть этот баланс – важная целожизненная задача для всякого человека. И это возможно, если не относиться к сексу исключительно как к процессу удовлетворения своей животной природы, но помнить о цели и о духе. Тогда же, к слову говоря, рассыпается миф о гендерной неопределённости и слабеет хватка ЛГБТК+ меньшинств на шее пока ещё человеческого большинства, но это тема совсем другого разговора. Как-нибудь запасусь сердечными каплями и об этом тоже напишу.
