Текст и фото: Ульяна БеляеваЕврейский исход в Биробиджанский район Дальневосточного края начался в 1928 году, когда в Президиуме ЦИК СССР было принято постановление «О закреплении за Комитетом по земельному устройству еврейских трудящихся для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель и в приамурской полосе Дальневосточного края» — между реками Бира и Биджан, где до этого была существовала только станция Тихонькая Амурской железной дороги.
Ольга Шлюфман, правнучка одного из первых переселенцев села Валдгейм Михаила Гефена. Фото: Ульяна Беляева
Почему советское правительство решило отдать евреям вместо Ближнего Дальний Восток – для объяснения этого исторического казуса есть несколько причин. Основным было намерение укрепить границы советского Дальнего Востока из-за близости Японии и возможного вторжения японцев, которые в годы Гражданской войны уже пытались оторвать от России долину реки Амур. Кроме того, в те годы правительство СССР пыталось добиться улучшения отношений с Западом, и «Биробиджанский проект» мог повлиять на еврейское общественное мнение в Европе и Америке. Не исключалось и получение прямой финансовой помощи от богатых евреев, живших за рубежом.
Так или иначе, но в 1934 году еврейские колонии в Биро-Биджанском национальном районе получил статус Автономной Еврейской национальной области. Всего с 1928 по 1937 гг. в автономную область прибыло более 35 тысяч евреев-переселенцев.
Сегодня спустя 30 лет после распада СССР в Биробиджане проживает около 70 тысяч человек. В 90-е годы началась массовая миграция в Израиль, и доля еврейского населения снизилась до 1 процента.
Но Биробиджан до сих пор сохранил символику, которая связана с историей переселения евреев: одна из главных улиц посвящена писателю Шолом-Алейхему, возле вокзала установлен фонтан с менорой и памятник первым переселенцам, часть названий улиц продублирована на идиш. В городе есть еврейская община и две синагоги. В июне открылся молодежный еврейский центр и кошерный ресторан. Раввин города занимается с молодёжной группой, для детей работает еврейская воскресная школа. Основная часть еврейского населения проживает в городе, несколько семей ещё живут в посёлке Валдгейм, что в 12 км от города. В остальных населённых пунктах области, по словам местных жителей, евреев почти не осталось.
Раиса Свинкина, чемпионка СССР по настольному теннису. Фото: Ульяна Беляева– Я не хотела уезжать, хотя у меня было много вариантов. Могла выбрать любую страну мира. После Чемпионата Европы в Дании были предложения, за мной приезжали в Биробиджан из Америки, из Израиля. Просили, чтобы я уехала. Надо было, конечно, подумать хорошо, но если бы я в те годы уехала, мои родственники стали бы предателями. В то время нельзя было.
Орудие труда первых переселенцев из музея в Валдгейме. Фото: Ульяна Беляева
Татьяна Хайдукова, лидер молодёжной еврейской группы. Фото: Ульяна Беляева– В 1996 году был массовый отток людей. Родители решили, что не хотят вырывать меня из привычной атмосферы. Я почему-то рада. Не представляю свою жизнь в Израиле: это не мой климат. Я помню, как провожали людей: у нас уезжали соседи, на улице ставили столы, пели песни, в том числе еврейские. Пели «До свидания, Биробиджан», провожали всем двором, все плакали и прощались. Мы росли в семье с пониманием того, что мы евреи. Есть ребята, которые не знают, что они евреи. Они прям удивляются, когда мы их находим. Есть и те, кто не хочет с этим связываться. Они не ощущают себя евреями. Возможно, у них осталось ощущение того, что евреем быть стыдно. У меня никогда такого не было. Я не помню, чтобы мне кто-то в школе сказал: «ты еврейка» или «ты жидовка». У нас такого в городе нет, мы на своём месте.
Поклонный памятный крест казакам-первопроходцам в Биробиджане. Фото: Ульяна Беляева
Виктор Кургалеев, занимается с детьми в Биробиджане по программе EnerJew. Фото: Ульяна Беляева– Дедушка по материнской линии польский еврей. Во время гонений его переселили на территорию нашей области. Бабушка из Украины. Познакомились бабушка с дедушкой у нас в области. По отцовской линии папа – татарин, а мама – еврейка. Большинство моих родственников живут в Израиле. Мы сами собирались туда ехать, но когда бабушка умерла, у нас пропало это желание. Хотелось бы развиваться. Биробиджан – хороший город, мне нравится, но он очень медленно развивается.
Стела на въезде в город. Фото: Ульяна Беляева
Валентина Ожерельева в старой синагоге. Фото: Ульяна Беляева
Дом культуры села Найфельд. Фото: Ульяна Беляева
Владимир Милушин, участник молодёжной группы. Фото: Ульяна Беляева– У меня прабабушка и прадедушка жили в Украине: их добровольно-принудительно отправили на Дальний Восток, чтобы строить город на болоте. Сейчас большинство родственников живут в Израиле. Отец – татарин. Мама уже в России познакомилась с отцом, и они остались здесь. В 2000-х начали появляться детские еврейские лагеря во Владивостоке. После такого лагеря я узнал, что в Биробиджане есть еврейская жизнь, что есть поездки и молодёжные группы.
Слева: Синагога в Биробиджане. Справа: Элиягу Рисс, раввин Еврейской автономной области. Фото: Ульяна Беляева
Елена Янова, подопечная социального приюта «Маяк» села Найфельд. Фото: Ульяна Беляева– Моя бабушка приехала из Украины, город Кременчуг. Дедушка умер, я его не знала. Мама умерла два года назад. Жизнь моя не удалась, потому что люди в этом мире очень злые. Они беспокоятся только за себя. Если кому-то плохо, их это не интересует. У меня есть квартира, но она государственная, находится в двухквартирном доме. И соседи мои напротив ради этой квартиры выжили меня оттуда. Это было очень больно. Я работала в Валдгеймской больнице 24 года. Одна осталась. Мне сказали: «Иди в больницу: может, помогут, ты же там столько проработала». Я хочу выразить благодарность больнице и нашему главврачу. Если бы не они, я не знаю, что со мной бы было.
Слева: Феликс-Натан Баскин. Справа: старая синагога в Биробиджане. Фото: Ульяна Беляева
Памятник Дружбы в Биробиджане, символизирующий сотрудничество России и Китая. Фото: Ульяна Беляева
Борис Голубь, экскурсовод в синагоге. Фото: Ульяна Беляева– В Биробиджане никогда не было конфликтов на межнациональной почве. В одном классе учились и русские, и евреи. Русские парни иногда говорили по-еврейски лучше, чем еврейские, знали разные слова и выражения.
Почему я остался? Таких, как я, много ещё. Мы рассуждали так: во-первых, от добра добра не ищут, нам здесь хорошо, зачем искать лучше; а во-вторых, есть ещё могилы родных и близких, здесь похоронены мои дедушки, бабушки, мама, папа. Кто-то должен за ними следить и ухаживать.
Телевизионная башня в Биробиджане, построенная в 1971 году. Фото: Ульяна Беляева
Людмила Кесельбренер, жительница Биробиджана. Фото: Ульяна Беляева– Наша семья жила в Винницкой области, в городе Ямполь. Когда пришли немцы, мы с мамой были в больнице: я только родилась, мне было 3 дня. Папа приехал за мной, отвёз домой, а сам ушёл в военкомат, и больше мы его не видели. Потом немцы оккупировали весь город, оцепили колючей проволокой, и мы оказались в гетто. Маму забрали в лагерь Печора, а я, брат, сестра и ещё родственники были отдельно. После войны объявили о переселении на Дальний Восток, ну а нам что было делать: жить негде, холодно, голодно, кушать нечего. Мама решила поехать вместе со всеми. Приехали в Биробиджан, а тут то же самое, только ещё хуже. Меня и брата определили в круглосуточный санаторий, там мы жили до школы.
