В современном городе стёрты многие визуальные характеристики людей из разных этносов. Одежда, украшения, утварь, оформление интерьеров часто не имеют никаких этнических особенностей или не связаны с принадлежностью владельца вещей к своему народу.
Татары – один из крупнейших этносов в России. Что значит для женщины, живущей в российском городе, быть татаркой? Многие из них никогда не надевали традиционные одежды, не знают язык, не готовят национальную еду. Они живут в пространстве, сформированном европейским христианским наследием и массовой культурой эпохи индустриализации. С одной стороны, современный город, брак с мужчиной другого этноса и религии освобождают их от этнической принадлежности и даже необходимости подобной идентичности, но, с другой стороны, связь с традициями своего народа не рвется окончательно. Не выраженная внешне этническая идентичность остаётся важной для многих женщин.
Женщины сфотографированы в одежде, которую они не носят. Многие из них никогда прежде даже не примеряли татарские наряды; часть костюмов позаимствована в коллекциях этнического платья. Красивые и нежные, героини съёмки примеряют перед фотографом и костюм, и идентичность. Но, сфотографированные сквозь тюлевые занавески, как сквозь фату, они оказываются видимы через экран другой культурной традиции. На фотографиях эти женщины – «татарские мадонны». Традиции европейской живописи, память искусства вступают в спор с традиционной одеждой и аксессуарами, так же как жизнь в современном обществе приводит к стёртости этнических традиций.
Алена, 22 года, учитель танцев: «Я не на 100 % татарка, только по папиной линии. Мама наполовину удмуртка, наполовину марийка».
Женя, 24 года, работает менеджером.
Деревня Уфа-Шигири.
Фаузия, 28 лет, экономист: «У меня муж русский, сама же татарка по маме и папе. Несмотря на православного мужа, продолжаю ходить в мечеть».
Регина, 27 лет, копирайтер: «Во мне намешано много крови: наполовину я башкирка, на четверть татарка. Время от времени хожу в мечеть и реже держу пост. Стараюсь не терять связей с верой своих предков»
Река Уфа в Нижнесергинском районе Свердловской области.
Венера, 34 года, стилист: «Была замужем за татарином, но не сложилось».
Лия, 33 года, находится в декрете: «У меня есть татарская кровь, но вот какой процент – не знаю. Хотя в детстве меня всегда дразнили татаркой».
Вид на пруд в деревне Акбаш.
Гузель, 25 лет, инженер РЖД: «В семье у меня все татары, и я разговариваю на татарском, особенно когда мы находимся вместе».
Ксюша, 25 лет, домохозяйка: «На Урале всё запутанно, в некоторых деревнях до сих пор спорят, татары они или башкиры».
Окраина деревни Уфа-Шигири.
Оксана, 24 года, учится в архитектурной академии: «Хотя муж у меня русский, он был не против проведения обряда никах».
Елена, 31 год, работает в общественной организации «Общее дело»: «Моя семья ассимилировалась, и традиции утерялись. Папа у меня наполовину башкир, наполовину волжский булгар»
Поддержать автора этой истории можно здесь.
