Очередную волну дискуссии относительно полезности физического наказания детей спровоцировал инцидент на Ставрополье, где офицер-воспитатель кадетской школы ударил подростка плетью. Оказалось, что это обычная практика в учебном заведении. Педагога уволили, против него возбудили уголовное дело. Однако часть родителей требуют восстановить его на работе, считая, что он таким образом делал из детей «настоящих мужчин». А представители общественной организации «Родительское собрание Ставрополья» настаивают, что подобные методы нужно практиковать во всех школах.
Масла в огонь подлил митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений (Кульберг), также одобривший физические наказания детей. Оговорившись, что «чаще всего» телесные наказания «только вредны», он призвал полностью не отказываться от них.
«Создание ребёнку картины мира, в которой нет самой перспективы получить болезненное наказание, лишает его возможности подготовиться к реальности взрослой жизни, в которой такая перспектива есть. Вы никогда не слышали о случаях, когда ребёнок, выросший в благополучной семье, где его пальцем никто не трогал, подростком вдруг попадается на распространении наркотиков?» – написал митрополит в своём telegram-канале.
По его мнению, подростки, к которым не применялись телесные наказания, не боятся уголовной ответственности, потому что в «рафинированном детстве» самым страшным наказанием для них было лишиться карманных денег или телефона, «и они оказываются не готовыми к переходу во взрослую жизнь, где есть суровая ответственность и уголовный кодекс».
В то же время глава епархии не считает телесные наказания более неприемлемыми, чем остальные. Так, игнорирование детей родителями, по мнению митрополита, «по степени разрушительности для души» хуже, чем порка.
Физическое наказание может иметь обратный эффект
«Я вырос в семье, где был принцип: “в нашем доме нет насилия”. Это касалось не только телесных наказаний, но очень многих вещей, в том числе отношения к еде и не только. Это не значит, что не было возможностей для усилий. Но насилия не было, и я считаю, не должно быть», – поделился священник Павел Бибин в интервью «Столу» .
«Воспитание детей, сознательно испытывающих телесные наказания, – я думаю, ни морально, ни физически не обеспечено. Они к этому не готовы. Мы рискуем просто искалечить их», – сказал отец Павел.
Павел Бибин. Фото: Андрей Подоров/psmb.ru«Часто ссылаются на наказания, которые были в XIX веке и раньше, в том числе по отношению к взрослым, но это был другой народ, другие силы. Сейчас это повторить невозможно. Мы сильно истощены преступлениями против человека в XX веке. И ставить эксперименты на детях нельзя», – убеждён он.
Кроме того, отметил священник, остаётся вопрос: где родитель сможет остановиться. Взрослые «не чувствуют меры, чаще всего их несёт гораздо быстрее, чем детей».
В числе самых тяжёлых последствий отец Павел назвал разрыв отношений между ребёнком и родителем: «человек может замкнуться на себе от такого наказания». «Живые связи, которые существуют между взрослыми и детьми, – это большая ценность. А такое наказание может разорвать их. Родитель будет пытаться “готовить” ребёнка к взрослой жизни, но при этом рискует потерять его».
Другим, не менее тяжелым последствием для ребёнка может стать невозможность освободиться от той агрессии, которой его «заражает» родитель.
«Я знаю таких людей, отцов, которые сами выросли в опыте физического наказания, и в их жизни умножились не добро и ответственность, а агрессия. Уже их ребёнок вырастает преступником, а он говорит: “Я мало тебя порол в детстве”. Может быть, наоборот, ты его слишком много порол?» – делится священник.
«Люди, которые получают этот опыт в детстве, потом начинают его транслировать, проявляя агрессию по отношению к своим сверстникам, к животным, к природе, ко всему. Вот эта изуродованность подъездов наших домов – именно оттуда: дети не знают, куда девать эту отрицательную энергию», – подчеркнул отец Павел Бибин.
А если взрослые всё понимают, но не могут не поднимать руку на детей?
«У взрослого всегда больше возможностей, чем у ребёнка, потому что он взрослый. Он может обратиться за помощью к друзьям, родственникам, коллегам, может в какое-то сообщество вступить, такие существуют. В конце концов, есть и медицинская помощь, если это связано с какими-то особенностями ребёнка. Главное, чтобы сами взрослые этого не боялись. Потому что проявление агрессии – это всегда проявление бессилия», – комментирует отец Павел.
Фото: DANNY G/UnsplashОн признал, что взрослые зачастую не знают, как бороться с этим проявлением зла в себе, поскольку их в своё время этому никто не учил. «Тут, конечно, очень важно слово церкви, и церковь должна предлагать помощь, которая помогала бы людям обретать новую меру ответственности за свою жизнь и своих близких. Многие ответы можно найти в Священном писании – например, в так называемых учительных книгах», – сказал священник.
Применения физической силы по отношению к младшему, по его словам, – «это всегда недостаток силы любви». «Если смотреть в корень – это свидетельство кризиса старшинства как такового: человек стал взрослым, но зрелости не обрёл, что неизбежно ведёт к проявлению агрессии во многих сферах жизни – и в том числе по отношению к детям. Старшие должны с себя спрашивать больше, и только тогда они смогут помочь младшим», – подчеркнул отец Павел.
Если не бить, то как реагировать на поведение ребёнка?
«Дети должны очень хорошо знать закон – “что такое хорошо и что такое плохо”. И если закон нарушается – должно следовать наказание. Иначе будет вседозволенность. А она, вспомните Достоевского, там, где Бога нет, а значит, нет предела злу и греху. Маленького ребёнка достаточно шлепнуть, чтобы ему было стыдно, но не больно. Бить детей нельзя – культивировать свои садистские наклонности греховно. Неслучайно слово “наказание” – от слова “наказ”, а не от слова “мщение”: в христианском воспитании невозможны жестокость, унижение», – продолжает тему священник Георгий Кочетков.
По его словам, «даже самым маленьким детям категорически нельзя делать замечание в присутствии других». «Исключение возможно, только если совсем нет другого выхода, но это бывает крайне редко. Ведь когда вы делаете замечание при других людях – вы невольно вносите озлобление. А свою злобу никому нельзя показывать, даже если вы это не всерьёз. Нельзя ею никого заражать. У нас в народе и так слишком много злобы, обид, зависти, гнева, страстей», – подчеркнул священник.
Фото: Jelleke Vanooteghem/UnsplashВ качестве действенных наказаний он предложил запрет пользоваться компьютером, телевизором, мобильным телефоном, например, на месяц; отказ взять ребёнка с собой в храм, вместе помолиться. «Всё это очень тяжёлые наказания за действительно тяжёлые проступки. Нужно помнить, что наказание всегда должно соответствовать проступку», – добавил отец Георгий.
Кроме того, он призвал «прощать и показывать пример простой доброты, иногда даже нужно сделать вид, что вы чего-то не видели и не слышали, ведь мы не в концлагере, чтобы наказывать за любой проступок».
А как же трудный возраст?
Всем известный переходный возраст не всегда был таковым, считает отец Георгий. По его мнению, ребята «стали много внимания уделять жизни внешней, плотской: во что одеваются, чем питаются, где живут, резко возрос интерес к сексуальной сфере по сравнению с ХIХ веком». Кроме того, большое влияние на подростков оказывает кризис семьи: ссоры, разводы, подчёркивает священник.
«Главное, что нужно делать с подростками (начиная с 12 лет), – это отпустить их на свободу, ведь они уже не дети. Конечно, это должна быть ограниченная, но всё-таки реальная свобода – по крайней мере по всем принципиально важным вопросам нужно с ними советоваться», – призвал он.
По его словам, современные дети, подростки, молодёжь не умеют выбирать, просто не попадают в ситуацию выбора. «Подростки, например, в отличие от детей, не будут просто так повторять что-то за старшими, им нужно всё пропустить через горнило сомнений. Это самое опасное, но им нужно через это пройти». Нужно ставить вопросы перед их совестью, умом и чувствами и уметь уважать их выбор, конечно, если он не приводит к грехам и страстям. При этом уважение совсем не означает одобрения. Так же и подросток должен научиться уважать свободу родителей, это взаимная задача. И, конечно, если подросток хочет проявлять свою свободу – то пусть отвечает за её последствия. Если он поступил благородно – не скупитесь на благодарность, но и тут нужна мера», – подчёркивает отец Георгий.
Фото: Joshua Rawson-Harris/UnsplashПодростки, по его словам, должны понимать, что в их возрасте люди часто делают такие ошибки, которые могут мучить их потом всю жизнь. «Об этом подросткам нужно говорить обязательно. Проблема в том, что им хочется быть свободными, а чувства ответственности у них ещё нет, часто нет даже простого чувства самосохранения. Когда им хочется всё попробовать, я говорю: не экспериментируйте в области этики, этика не терпит эксперимента, ну а если вляпались – старайтесь быстро исправляться и делайте выводы», – сказал священник.
А если бьёт преподаватель?
«Телесные наказания – это такой вариант наказания, за который, вообще-то, надо увольнять педагога, потому что это самое простое, самое примитивное, ну и не самое умное», – комментирует «Столу» известный российский педагог, разработчик социоигровой методики, кандидат педагогических наук, внучка педагога-просветителя конца XIX века А.А. Штевен-Ершовой Александра Ершова.
«В своё время была разработана теория наказаний и поощрений. Теория заключается в том, что у каждого ребёнка есть права и обязанности. Так вот наказание – это уменьшение прав и увеличение обязанностей, а поощрение – наоборот – расширение прав и уменьшение обязанностей. Вот такое простое решение», – рассказала эксперт.
«В своей жизни я пыталась этим пользоваться. Но если действенный педагог-воспитатель не представляет, какие у данного ребёнка права и обязанности, и если вопрос не проработан в коллективе, то и всё – безвыходное положение. Но наказание должно быть, иногда без него не обойдёшься, но об этом надо подумать как следует, что и какому ребёнку будет наказанием. Просто боль или просто лишение чего-нибудь вкусного – это слишком упрощённо и примитивно. Этого надо избегать. Надо подумать, сильно-сильно придумать, что может быть наказанием для ребёнка, иногда суровое общение с ним, иногда не обращать на него внимания, иногда – наоборот – терзать его по каждому вопросу и по каждому поводу. А так просто треснуть – это самый дурной путь».
«Телесные наказания в официальном учреждении, то есть когда так называемый педагог шлёпает или бьёт ребенка, – по-моему, за это надо просто увольнять. Когда любимый родитель бьёт, иногда тоже надо лишать родительских прав. Но иногда надо перетерпеть... Правда, может быть его потом возненавидят, но в этом он уже сам будет виноват», – подчеркнула Александра Ершова.
