Эти слова абсолютно справедливы и в отношении российской футбольной сборной: ничем иным, кроме как вмешательством Господа Бога, невозможно объяснить победу наших футболистов над сборной Испании в 1/8 финала Чемпионата мира. Да, тренер Станислав Черчесов избрал абсолютно правильную стратегию глухой обороны против непрерывно атакующих «красных фурий», измотав испанцев до самого предела. Да, наши футболисты, от которых никто не ждал подвигов, показали чудеса стойкости и воли к победе. Всё это верно. Но всё-таки исход матча решили не тренер и не футболисты, и даже не капитан Игорь Акинфеев, сумевший защитить ворота в серии пенальти. Посмотрите внимательно видеозапись: в решающем пенальти, который бил Яго Аспас – на минуточку, лучший испанский нападающий в Ла Лиге, Акинфеев вовсе не поймал мяч – тот просто отскочил от правой ноги вратаря, оказавшейся в нужное время в нужном месте траектории полета мяча. Случилось совершенно невероятное и невозможное везение. То есть, если Диего Марадона – это «Рука Бога», то Игорь Акинфеев совершенно определенно стал «Ногой Бога». И раз уж Всевышний решил подыграть нам в футболе, полагаю, стоит узнать, зачем это Ему понадобилось.
Вообще, этот Чемпионат мира стал самой неожиданной прививкой России позитивной энергетики, счастья и безудержного веселья. Еще месяц назад казалось, что Мундиаль в нашей стране мало кому интересен, кроме, разве что, самых оголтелых фанатов да чиновников, греющих руки на освоении бюджетов. Ничего хорошего не ждали и от иностранных болельщиков, полагая, что к нам, в Мордор, приедут одни отмороженные «ультрас», способные лишь пьянствовать, мусор мусорить да беспорядки нарушать. Но потом оказалось, что к нам приехали обычные весёлые ребята – причём приехали не только поболеть за свои команды, но и посмотреть на экзотическую Россию, о которой их столько предупреждала западная пресса. Конечно, поначалу их тоже встретили настороженно, но потом на Никольскую улицу, ставшую импровизированной центральной фан-зоной фестиваля, толпами пошли москвичи: посмотреть на диковинных гостей. Знакомство состоялось: причем, Россию узнали не только иностранцы. Самое главное, что благодаря гостям мы будто бы заново познакомились с нашей страной. «Как будто мы не в России», – писали в сетях сограждане, удивляясь тому празднику непослушания, в который погрузились принимающие Мундиаль города. Оказалось, что мы тоже умеем быть свободными и счастливыми – можем лежать на газонах, купаться в фонтанах, танцевать на улицах, скандируя лозунги, при этом не опасаясь никакой полиции.
Апофеозом этого праздника стал импровизированный товарищеский матч по футболу между испанскими болельщиками и омоновцами в скверике на Театральной площади – полицейским, видимо, надоело томиться без дела в своих автобусах и они решили присоединиться к празднику. «Переобулась на ходу» даже британская пресса, поначалу объявившая бойкот чемпионату. Но потом в Guardian опубликовали удивленный репортаж о пребывании британских туристов в России. «Я вчера разговаривал с русским ультрас из числа фанатов, – рассказал болельщик Алекс Пирс. – Но все, чего он хотел, это обнять меня». Более того, в Волгограде на матч сборных Англии и Туниса многие русские футбольные ультрас пришли в футболках английских клубов и начали скандировали речёвки вместе с англичанами. Британцы тоже решили в долгу не оставаться, выучив наши речевки, с удовольствием скандируя «Оле-оле-оле-оле! Россия, вперёд!» на следующих матчах.
И холодных чванливых бритов просто прорвало на комплименты. «Россия показала своё лучшее, улыбающееся лицо, – писали ошеломленные британские репортеры. – Это самое страшное русское оружие: их потрясающее гостеприимство и любовь». «Наверное, так и выглядел мир до Вавилонского рассеяния», – с восторгом написал один православный батюшка. Сравнение, честно говоря, не очень хорошее: все помнят, что именно горделивый Вавилон вызвал гнев Божий. Стоит напомнить, что отцы церкви весьма неодобрительно относились и к такому спортивному единению, и к спорту вообще. Вспоминается история, описанная в «Исповеди» блаженного Августина Гиппонского, случившаяся с одном молодым христианином, который приехал в Рим изучать право. Друзья «с ласковым насилием» затащили его в амфитеатр, где шли гладиаторские бои, хотя тот и уверял их, что они могут повести туда лишь его тело, но не душу, так как он будет сидеть с закрытыми глазами, то есть фактически отсутствовать. Он так и поступил. Но неистовый вопль, поднявшийся в кульминационный момент боя, заставил его открыть глаза. Блаженный Августин пишет: «И душа его была поражена раной более тяжкой, чем тело гладиатора, на которого он захотел посмотреть; он упал несчастливее, чем тот, чьё падение вызвало крик, ворвавшийся в его уши и заставивший открыть глаза. Как только увидел он эту кровь, он упился свирепостью; он не отвернулся, а глядел, не отводя глаз; он неистовствовал, не замечая того; наслаждался преступной борьбой, пьянел кровавым восторгом. Он был уже не тем человеком, который пришёл, а одним из толпы, к которой пришёл, настоящим товарищем тех, кто его привёл. Чего больше? Он смотрел, кричал, горел и унёс с собой безумное желание, гнавшее его обратно. Теперь он не только ходил с теми, кто первоначально увлёк его за собой: он опережал их и влёк за собой других».
Святитель Василий Великий обличал любителей скачек: «А страстные охотники до конских ристалищ и во сне состязаются о конях, перепрягают колесницы, переменяют возничих, и вообще даже в сонных мечтаниях не покидают дневного безумия». С ним был согласен и святитель Иоанн Златоуст, отмечавший, что «помешавшиеся на зрелищах и глазеющие на конские ристалища никогда не насыщаются этими непристойными зрелищами». «Ходить на зрелища, и смотреть на конские ристалища, и играть в кости – для многих не кажется преступлением, но всё это вводит в жизнь тысячу зол», – писал Иоанн Златоуст. Григорий Богослов прямо называл эти спортивные состязания болезнью: «И зрелище конских ристалищ, которое кажется для многих не столько жестоким, также есть болезнь и язва для души». Возможно, именно затем Господь и попустил нашему новому испытанию – искушению Победой, чтобы проверить нашу гостеприимную душу. Ведь испытание победой не менее трудное и суровое, чем испытание поражениями. Мы были рады всем зарубежным гостям, понимая, что нам самим ничего не светит, мы улыбались гостям не как соперники, но именно как радушные хозяева. Сможем ли мы сохранить свое радушие, когда у нас появился шанс на победу? Сможем ли мы сохранить это ощущение волшебного праздника, эту свободу и позитивную энергетику? Или же на смену чарующей иностранцев русской душе придут не менее знаменитые русское чванство и высокомерие? И, согласитесь, сохранить для себя ту Россию, что открылась нашим глазам и сердцам в первые две недели Мундиаля будет гораздо сложнее, чем победить соперника на футбольном поле. P.S. А может быть, это был просто подарок Всевышнего для России, так истосковавшейся по ощущениям счастья и победы?
