На днях французское издание Liberation в заметке о смерти кинорежиссёра Годара опубликовало его диалог с журналистом во время Каннского кинофестиваля в 2014 году.
– Когда вы умрёте, как можно позже… – начинает вопрос репортёр.
– Не обязательно как можно позже, – обрывает Годар.
– Но вы не спешите [умирать]? – спрашивает журналист.
– Я не горю желанием судиться с любой силой. Если я слишком болен, у меня нет никакого желания, чтобы меня тащили в тачке. Вовсе нет, – морщится режиссёр.
Вспоминая эту беседу и ссылаясь на близкого к семье человека, Liberation пишет, что Годар был не просто болен, он был сильно истощён и «поэтому принял решение покончить с этим».
Изначально понятие «эвтаназия» появилось в труде английского философа Фрэнсиса Бэкона «О достоинстве и приумножении наук». Оно означало «лёгкую смерть» в ситуации, когда всякая надежда на спасение отсутствует. Эвтаназия начала активно обсуждаться в середине XIX века, но до легализации дело дошло только в конце XX – начале XXI века.
В Швейцарии, где Жан-Люк Годар проживал с 1970-х годов, добровольный уход из жизни при помощи эвтаназии – процедуры добровольного прерывания жизни человека по его же просьбе – официально разрешён, но добиться этого непросто. В уголовном кодексе государства есть статья, предусматривающая ответственность для тех, кто, «движимый корыстными мотивами», подстрекает человека к самоубийству или оказывает ему помощь в доведении до самоубийства. За такое преступление можно получить пожизненный срок. Трактовка статьи очень уж широка, и быть наказанным за «благие» намерения не хочется никому.
Жан-Люк Годар. Фото: Patrick Messina / Encyclopedia of Film Techniques and Technologies / TECHNÈSПри этом в Швейцарии совершенно легально могут помочь умереть иностранцу. По последним данным, получить услугу можно было за сумму примерно в четыре тысячи евро. И Швейцария остаётся одной из тех стран, где существует «суицидальный туризм». Расстаться с жизнью сюда в основном приезжают тяжёлые пациенты с онкологическими заболеваниями в последней стадии, поскольку эвтаназия находится под запретом в большинстве стран мира.
Тем не менее помимо Швейцарии есть и другие страны, где процедура официально разрешена. С 2002 года она легализована в Нидерландах и Бельгии, затем в Люксембурге, Канаде, Колумбии, Испании, Новой Зеландии и некоторых штатах Австралии. Стоит различать эвтаназию и ассистированный суицид – помощь медика при смерти пациента. Это значит, что пациенту прописывают летальную дозу препарата, который он принимает самостоятельно. Именно эта процедура легализована в Швейцарии, а активная эвтаназия запрещена.
Как объяснил «Столу» младший научный сотрудник кафедры философии наук Института философии РАН Алексей Антипов, эвтаназию классифицируют по двум ключевым основаниям: учитывая роль и участие врача и наличие просьбы пациента. На основании роли врача выделяют активную эвтаназию, когда врач ускоряет наступление смерти с помощью, например, введения смертельной инъекции, и пассивную – когда прекращают поддерживающее лечение и врач не предпринимает специальных действий по наступлению смерти. А вот с желанием пациента всё не так однозначно.
– Добровольная эвтаназия – это когда есть чётко сформулированное и подтверждённое желание пациента совершить процедуру, – объясняет Алексей Антипов. – Недобровольная эвтаназия применяется в ситуациях, когда прямое желание пациента узнать невозможно; например, Гронингенский протокол в Нидерландах, который регламентирует возможность детской эвтаназии в «безнадёжных случаях». Но здесь инициирование процедуры и принятие решения ложится на плечи родителей. Есть принудительная. По своей сути это убийство. Такой вид эвтаназии использовался в нацистской Германии.
Когда говорится о легализации эвтаназии, в большинстве случаев подразумевается активная эвтаназия. Но, помня о печальном опыте прошлого, в большинстве стран видят здесь слишком много подводных камней.
– Принятие решения о проведении процедуры активной добровольной эвтаназии предполагает наличие страданий и высказанной не один раз просьбы со стороны пациента, которая должна быть оформлена определённым образом, – рассказывает Алексей Антипов. – Коллективно врачи, психологи и юристы определяют, насколько пациент соответствует критериям. Врач должен быть убеждён в твёрдом намерении пациента. Последнему также даётся некоторое время (обычно несколько месяцев) на обдумывание решения. Сама процедура описывается как безболезненная, поскольку перед введением летального вещества пациент подвергается воздействию обезболивающих препаратов.
Как конкретно производится процедура, зависит от государства, в котором она проводится. Но обычно, как следует из слов научного сотрудника, для проведения активной добровольной эвтаназии (а часто и ассистированного врачом самоубийства) необходимым является тяжёлое заболевание, сопровождающееся непрекращающейся болью. Активно обсуждается эвтаназия при психических расстройствах – например, клинической депрессии. Но единого решения по этим основаниям нет.
Наиболее прогрессивное законодательство в отношении тяжёлых пациентов сейчас действует в Нидерландах. Эвтаназия в этом государстве уже составляет более 4 % всех смертей. Недавно в голландский парламент подали законопроект, расширяющий применение эвтаназии для пожилых без медицинских показаний. По нему все, кому исполнилось 75 лет, независимо от состояния здоровья, могут добровольно уйти из жизни, так как, утверждают авторы проекта, к этому возрасту «жизнь уже состоялась».
У жителей Голландии также есть «право на смерть» – согласие на невмешательство медиков в случае остановки сердца и последующее донорство органов после наступления смерти.
– Для этого нужно написать заявление и отправить его в Министерство здравоохранения. Это не обязательно, но у многих к смерти практичное отношение. Сколько людей годами ждут органы для пересадки! Если можешь помочь тому, кто нуждается в органах, после своей смерти, почему бы и нет. Многие из моих знакомых подписали такое согласие, – объясняет жительница Нидерландов Анастасия.
В России закон определяет эвтаназию как «ускорение смерти пациента по его просьбе»
Статья 45 ФЗ № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» запрещает эту процедуру. Сейчас она попадает под статью об убийстве Уголовного кодекса и РФ и может караться 15 годами лишения свободы. Впрочем, вопрос не только в законе. Тема табуирована даже в околонаучном сообществе, не говоря уже о простых обывателях. Эвтаназию в России многие рассматривают как нечто несовместимое с моралью.
– Когда у человека есть время перед смертью, когда он знает, что у него жизнь скоро закончится, не оборвётся, а именно закончится, когда он более-менее понимает, какие сроки (а запущенная онкология – это вещь в плане сроков достаточно прогнозируемая), то это позволяет ему совершенно иначе взглянуть на жизнь вокруг себя. Оценить то, что происходит. Как говорила Вера Васильевна Миллионщикова, «долюбить и доцеловать» тех, кто рядом. Простить и проститься. Доделать дела. И для многих семей такой постепенный уход, конечно, при условии, что он минимально мучителен, муки снимаются, – это фактически дар, – говорила в своё время благотворительному порталу «Милосердие» руководитель фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер.
По её мнению, медицина сейчас продвинулась настолько, что любую боль можно снять. И в странах, где хорошо развита паллиативная помощь, лишь малая часть пациентов пользуется услугой эвтаназии.
– Я не знаю бельгийскую историю (известно, что в Бельгии несовершеннолетнего ребёнка впервые подвергли эвтаназии в сентябре 2016 года – прим. ред.). Я не знаю, что послужило причиной для принятия такого закона, кто из детей пострадал так, что эвтаназию для него сочли лучшим выходом. Какой у него был диагноз? И ещё важный вопрос – кто те люди, которые будут это делать? Кто возьмёт на себя эту ответственность? Как и когда в своей жизни и чем они смогут это оправдать? – говорила Нюта Федермессер.
Сегодня ни фонд помощи хосписам «Вера», ни какой-либо другой фонд помощи тяжёлым пациентам не комментирует тему эвтаназии. Мы отправили запросы в три десятка существующих на сегодняшний день НКО. Все, кто откликнулся, решили «воздержаться» от комментария или оказались «не готовы комментировать».
– Паллиативная помощь – это альтернатива эвтаназии. Паллиативная помощь не приближает смерть, – говорит главный внештатный специалист по паллиативной помощи в Ростовской области Марина Абрамянц. – Она позиционирует жизнь и только жизнь. Я считаю, что если человеку предоставить обезболивающее, обеспечить его необходимыми медицинскими изделиями и должный уход, то, поверьте, люди, которые перестают испытывать боль, не хотят эвтаназии. Я за качество жизни. В любой ситуации, с любым диагнозом главное – максимально обеспечить качество жизни. А эвтаназию я никак поддержать не могу.
По мнению Алексея Антипова, проблема эвтаназии сама по себе носит дилеммный характер – есть аргументы и «за», и «против». С легализацией процедуры и проведением её на практике вскрываются и риски, которые были не очевидны в теории.
– Причины запрета эвтаназии и практик ассистированного самоубийства в большинстве стран мира – это те аргументы, которые, как правило, приводят её противники, – говорит Алексей Антипов из Института философии РАН. – Приведу некоторые из них. Сторонники паллиативной помощи уверены, что она помогает сохранить достоинство человека и приемлемое качество жизни, но не требует отказа от неё для прекращения страдания. Есть аргумент о том, что человеческая жизнь – это абсолютная ценность, а отказ от жизни, тем более искусственное умерщвление в виде эвтаназии, не совместимо с абсолютной ценностью. Кроме того, с одной стороны, всегда могут возникать сомнения, что просьба об эвтаназии отражает действительное желание человека, с другой – в медицине возможны ошибки и полностью негативный прогноз может не реализоваться. На основании этого небезосновательны опасения о том, что легализация активной добровольной эвтаназии приведёт к практике недобровольной и принудительной эвтаназии, а также что легализация активной добровольной эвтаназии приведёт к злоупотреблениям
И этих аргументов придерживается большинство. В обществе на тему эвтаназии реагируют болезненно. Для многих эта процедура остаётся убийством без приставки «из милосердия».
– Насколько процедура эвтаназии является милосердием по отношению к тяжелым пациентам – вопрос сложный, поскольку включает в себя вопрос о том, может ли вообще быть применима категория милосердия к причинению смерти, – считает Алексей Антипов. – В данном случае важной представляется проблема моральной ответственности: возможно ли (и готовы ли врачи) привести к смерти другого человека, даже если последний просит об этом? Поэтому вопрос об эвтаназии – это ещё всегда вопрос об ответственности и границах допустимых вмешательств в жизнь другого человека, её прекращение. Как мне кажется, абсолютная ценность жизни человека перевешивает всё остальное, поэтому эвтаназия (а для многих искусственное прекращение жизни) воспринимается негативно.
