Необыкновенно удачная формулировка, выбранная авторами опроса, позволяет вскрыть болячки общественного мнения в образовательной области (в той среде, которой вопрос был адресован, разумеется) и проанализировать его состояние. Этим мы сейчас и займёмся (не обращая внимания, идёт ли речь об основном тексте или комментариях к нему). За скобками – как совершенно отдельный вопрос – оставим сексуальное просвещение.
1. Общие рекомендации. Основные школьные предметы
Важнейший критерий – польза. «Надо просто задать вопрос: что из школьной программы пригодилось в реальной жизни? Иностранный язык, уроки труда (шили и готовили), математика (но это лично мне, т.к. потом пригодилось в вузе). Всё! Русский и литература – я и так до 12 лет перечитала всё в районной библиотеке и имела абсолютную грамотность. Физика с химией? Ни разу в жизни! Обществоведение, НВП и прочее – аналогичная бесполезная трата времени! Что добавить – тут уже много написали, я б добавила больше реальных умений и знаний, которые пригодятся каждому в жизни». Участники дискуссии предлагают «предметы разделить на два уровня». Это, пожалуй, самая мощная рекомендация, распространяющая подход старшей школы на предшествующее звено. Есть и такие суждения: «И вообще раздражает школьная программа, слишком много информации, много лишнего и всё на бегу», «Оставила бы половину от программы по большинству предметов, чтобы дети могли окончить школу без репетиторов и учиться с удовольствием, а не с утра до ночи вместо жизни. Разделила бы программу по каждому предмету на простую, нормальную и сложную и дала бы детям выбор. Знания потом можно восполнить – а вот здоровье так легко не восстановишь». «Коммуникативные навыки, креативность, творчество и умение анализировать воспитывается в проектной работе – не той, что сделана для галочки, а в настоящей – на ней же у детей есть возможность погрузиться в экологические проблемы современности, освоить (самостоятельно) какие-то общественные алгоритмы или научиться (с помощью учителя) перерабатывать данные соц. опросов. Для этого не нужно городить дополнительные уроки. Хочется добавить больше природы, больше прикладных навыков». «На самом деле не хватает больше практических предметов».
При этом повышенная нагрузка, по мнению читателей (не всех), возникает вовсе не из-за сложности и насыщенности учебной программы, а от совсем других причин: «лично я поняла, что школьная программа укладывается (причём легко!) в 2 урока в день с перерывами на выходные и праздники. Она ведь совсем не сложная, и объемы там не такие уж устрашающие. В жуткую загруженную тягомотину её превращает огромное кол-во детей на одного учителя, учительское выгорание и сама система, в которой 25 минут от урока тратится только на то, чтобы организовать детей». Со своей стороны я не могу с этим не согласиться, и отчасти исходя именно из этих соображений я многого жду от домашнего образования: на освоение школьного минимума дома не должно уйти много времени. Впрочем, сравнительно с исходным наблюдением у автора этой оценки очень скромные рекомендации: «Вводить интегрированные уроки, типа русский вместе с литературой (изучаем и произведение, и особенности языка), русский и английский (схожие явления и откуда они взялись), математика и физика, история и обществознание, и т.д. И не ставить уроки в один день “русский – химия – математика – физкультура – английский”, чтобы у школьника не закипал мозг от постоянного переключения с одной задачи на другую, а подбирать хотя бы “день точных наук”, “день гуманитарных дисциплин”». И ещё одна реплика: «В целом систему надо в корне менять, так как она устарела и – мало того – прогнила… Эх…». Звучат мысли, что хорошо усваивается только интересное.
Один из участников дискуссии попытался обобщить: отмечаются проблемы с гуманитарными предметами: «гуманитарные предметы – вообще мрак, если оторваться от зубрежки терминов и дат. Они должны строиться на базовых навыках критического мышления, а по факту укрепляют чёрно-белое»; «с гуманитарными дисциплинами действительно беда, это наследие советской системы, когда эти науки использовались в целях коммунистической пропаганды и формирования новой идеологии. Историю вообще любят подстраиваться под свои нужды и взгляды. А обожествление личностей писателей и поэтов вообще ненормально». В этой области есть и весьма радикальное предложение: «гуманитарные лженауки вроде литературы, истории и обществознания убрать или сделать факультативными. За счёт освободившегося времени ввести углублённое изучение действительно полезных наук – математики, физики, химии, биологии, а также английского. Изо и музыку следует убрать вообще, вместо них преподавать экономику». Впрочем, это предложение другим участникам активно не понравилось. Со своей стороны могу сказать, что, являются ли история и литература в школе лженауками – я ответить не готов, но науками они точно не являются. Другой вопрос – стоит ли исправлять это положение?
Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»Теперь обратимся к основным предметам по отдельности.
Литература: «научить понимать художественные произведения и то, как работает литература в культурном и историческом контексте, сильнее разнообразить программу»; «лучше убрать Толстого с Достоевским и заменить на зарубежную классику. Она идеалистическая, увлекательная и хорошо бы зашла молодым людям до 17 лет. В 30, к сожалению, её читать уже поздновато, а вот Достоевского – в самый раз»; «90% классики убрать, не тот возраст для восприятия таких произведений. Какой Достоевский в 15 лет? Обязательно ввести часть зарубежной и часть современной классики»; сократить и заменить на «более современную классику»; «плохо, что в литературе нет женщин; вообще литературу обсуждают довольно активно» («И даю наводку: “классика” для большинства – это то, что утверждено Минобром для изучения. Погуглите самостоятельно, в каком году это произошло, при какой идеологии и сколько замечательных авторов, включая мужского пола, были выкинуты за борт как излишне буржуазные»). «Переработать программу по литературе. Многие произведения пихаются в детей только потому, что это классика, хотя дети к этому ещё на готовы. При этом полностью игнорируется современная литература».
Русский язык: «Написание текста в старших классах должно полностью вытеснить бесконечные разборы слов на кусочки с волнистой линией. Выкинуть в помойку учебники и раздать всем „Пиши, сокращай“. Тренироваться доносить конкретные мысли, а не заниматься абстрактными сочинениями, когда половина времени уходит на размышления, о чём вообще писать».
История: «с упором на работу с источниками». Ещё один совет – крепче связать историю и биологию с современным миром. «Изменить преподавание истории. Убрать деление на чёрное и белое, действительно изучать историю, а не „вот было так и тогда. УЧИ!“». У меня сложилось впечатление, что за этими репликами не стоит ничего продуманного – то, что есть, не нравится, а сформулировать, в чём проблема, – не получается, и в ход идёт первый попавшийся булыжник (в том числе и «источники» – тот, кто рекомендует их использование, вряд ли представляет себе или задумывается, как всё это организовать в современной школе).
Математика: «убрать лишнюю математику… Пусть школьники не будут знать синусы, косинусы и тангенсы и остановятся на уровне квадратных и кубических уравнений – зато в них дети будут разбираться намного лучше, чем сейчас»; «математика нужна не чтобы усложнить, а как раз чтобы упростить решение задач. Надо бытовые примеры приводить, чтобы люди видели это»; впрочем, есть и предложение «добавить углублённую математику», которое тотчас наталкивается на уточнения – хорошо, но, ради Бога, не для всех! Впрочем, нюансы программы вызывают интерес, прежде всего исходя из собственного опыта: «да, надо пробовать всё, но основы матана в школе – это уже далеко за пределами (ха!) пробы, это уже углублённая слишком штука для школьников. К старшим классам вообще-то многие уже уверенно понимают, какая сфера им интересна». «Я бы убрал синусы, косинусы и интегралы из школьной математики». «Я бы убрал математику и все эти синусы для тех, кому она не нужна. Я с класса 9-го перестал понимать происходящее на уроках алгебры и геометрии, для чего мне нужна была эта информация?»
Неожиданным для меня образом обсуждение информатики активным не было.
Химия: сократить.
Физика: сократить.
Биология: интересно, но отдельных суждений, посвящённых предмету, не встретилось. Некоторые считают необходимой экологию, но нет единого мнения – как отдельный предмет или как раздел биологии. В чём тут дело? То ли всех всё устраивает, то ли – наоборот – тема настолько горячая, затрагивает так много и мировоззренческой, и житейской проблематики, что к ней просто боязно прикоснуться?
Иностранные языки: «Иностранный язык преподаётся по грамматико-переводному методу, подобно мёртвому латинскому или древнегреческому. В зарубежных школах уже давно применяют коммуникативный метод». Впрочем, преподавание английского языка довольно активно обсуждается (на уровне констатаций, а не рекомендаций).
2. Второстепенные предметы
Публике нравится обсуждать ОБЖ. Есть довольно радикальные суждения («весь курс и учебники в помойку», а обсуждать то, что реально существует в жизни: «суициды, буллинг, наркотики и т.д.») и возражения («змеи кусаются, а землю иногда трясет»). «Меньше теории и больше практики. Что делать в случаях домашнего насилия, не как стрелять, а как обработать колено, если ты его разбил, порез от стекла, как помочь человеку в случае приступа панической атаки или эпилепсии…»
Фото: Зыков Кирилл / АГН «Москва»Один из лидеров по интенсивности обсуждения – обществоведение. Его тоже предлагают сократить («по 10 определений труда, общества, морали и т.д. Ну нафиг. Взрыв мозга. Сделать его более приземлённым. А не набором определений»). К обществознанию советуют отнести запланированную финансовую грамотность. Но не все хотят сокращения: «Нужно больше предметов, основанных на современной жизни: например, адекватное объяснение нашей политической системы, чтобы ребёнок знал, кто за что отвечает, кто сейчас у него муниципальный представитель и что именно входит в его обязанности. Надо объяснять, как писать резюме и рекомендательные письма» (здесь предмет не называется по имени, но понятно, что весь этот материал предназначен для него). «Преобразовала бы жалкое обществознание, где целый год проходят, что такое общество, в нормальную теорию государства и права» (что наталкивается на возражение: теория государства и права – вузовский курс). В целом предмет напрашивается скорее на расширение программы: «Я бы добавила финансовую и юридическую грамотность. Хотя это будет смешно, если это будут преподавать учителя с потребкредитами». «Изменить курс обществознания. Ввести в него политическую грамотность, экономическую грамотность, рассказывать детям о том, как работают те или иные законы, какие права у них есть и как ими пользоваться». «Про обществознание говорят почти все, и тут согласен полностью».
В программу предлагают добавить этику, экономику и психологию («чтобы они знали что с ними не так, нужен ли им психолог, литературу по самопомощи знали; чтобы могли примерно определить суицидальные намерения, признаки депрессии, психические отклонения у кого-то или у себя; понимали последствия буллинга, научились справляться со стрессом, апатией»). Отдельно звучат предложения о сектоведении.
Весьма интенсивно обсуждается труд/технология, и с особенным увлечением – одинаковый ли это предмет для девочек и мальчиков. «Нынешняя технология – древние станки времён СССР или очень дешёвые, которые даже ИП постыдится использовать».
Что касается физкультуры, изобразительного искусства и музыки – они (в особенности первая, меньше вторая, ещё меньше третья) обсуждаются, и консенсус заключается в том, что по ним достаточно зачёта-незачёта, не нужно ставить отметок («Прекращать оценивание, и нормативы. Учить правильно тренироваться. Учить определять своё состояние. А не бегать на скорость, а потом в 30–40 лет у нас инфаркты на утренних пробежках. Т.к. бегают на износ»). Но есть и суждения, радикально подвергающие сомнению пользу физкультуры для здоровья. Я склонен был бы с ними согласиться. Есть в этой области и радикальные суждения: «Убрать музыку, рисование, физкультуру. Это прикладные вещи, не каждому дан слух и быстрые ноги. Факультативно для тех у кого есть желание, пожалуйста».
Определённой популярностью пользуются критическое мышление и логика. Один из участников дискуссии предложил: «Считаю, что надо добавить предмет, где учат учиться, – это главный навык в современном мире. Техники запоминания, работа с текстом и источниками информации, поиск в интернете, структурирование знаний, выделение главного, мотивация, профориентация. Сейчас эти навыки вырабатываются методом „бросания в воду“ – авось кто-то выплывет». Суждений, которые оправдывали бы и одобряли религиозное, моральное и патриотическое просвещение, мне не встретилось (за одним исключением – религиоведение, преподаваемое атеистом, полезно и интересно). Суждений, которые выражали бы резкое несогласие с их введением, немало (в том числе и весьма эмоциональных и ироничных, типа «глобальная бездуховность молодого поколения и так лучший иммунитет от попов»; «Прогрессивные и умные молодые люди живут светскими ценностями, но мы живём в период оккупации людьми, которые это не разделяют»).
Фото: Сандурская Софья / АГН «Москва»3. Что это значит для перспектив нашего образования
В глаза бросаются две особенности: первая – дух утилитаризма, отсутствие понимания, что школа должна быть школой развития, даже и на краю сознания; с этой мыслью не работают ни ум, ни воображение. Вторая (здесь уже с оговорками) – обратная пропорция между важностью предмета в рамках школьной программы и интересом, проявленным к его обсуждению; ОБЖ и физкультура обсуждаются интенсивнее, чем история, физика и химия, а в литературе совершенно незначительные проблемы (о роли писательниц в рамках общего литературного курса) – интенсивнее, чем основополагающие проблемы этого предмета и – о чём уже молчат в принципе – о его роли для школьной программы как целого. Но такая способность в дискуссиях совершенно терять из виду важное и увлекаться третьестепенным – скорее продукт нашей школы, нежели характеристика природного русского ума.
Участники дискуссии ничего не знают и не считают нужным знать о старой русской школе. Я встретил только одно суждение, вполне ожидаемое: «а ещё раньше было церковно-приходское образование, три класса. До десяти научили считать, закон Божий выучили – и всё. Остальное для батраков не нужно. Главное – бытовые навыки, полы мыть там... сапоги господам чистить и пр.».
Мне уже не один раз приходилось писать, что образовательные власти РФ не обладают пониманием, что творится в школе и что в ней может произойти в результате тех или иных мероприятий. То же самое можно сказать и об обществе (в данном случае мы рассматривали его прогрессивную часть, но очень сомневаюсь, что консервативная выдвинула нечто более ценное). У качественного образования в РФ в принципе нет заказчика: все думают только о пользе, никто – о развитии.
И ещё: воспитательные новации Минобра столкнутся с таким противодействием прогрессивной общественности, что от них можно ожидать только эффекта, противоположного задуманному.
