Семь лет назад Ольга Зоткина бросила работу в банке и взяла кредит, чтобы осуществить мечту детства – открыть свой зоопарк. Первым обитателем стал отказничок хорёк Тошка. Его содержали студенты и кормили как хомячка. Потом появились ещё один хорек Маргоша, козлик Степашка и енот Форест. Его взяли ещё маленьким из питомника, воспитывали дома, где он живёт и сейчас, а в зоопарк приезжает на работу. Он, кажется, вообще не считает себя енотом и зверем и предпочитает находиться среди людей.
Вскоре о зоопарке узнали и стали звонить, писать и привозить животных – тех, которым нужна была серьёзная помощь. Их нужно было отлавливать, выкупать со звероферм или притравочных станций, лечить. Так хозяйство все разрасталось. Появились лисы, сурикаты, дикобраз, носуха, енотовидная собака, песец, королевский питон, минипиг, камерунские козы, сурки-байбаки и многие другие. У каждого из них своя история, которую рассказывают посетителям на экскурсии. Несколько животных здесь появились на волне пандемии как раз из контактных зоопарков. Сегодня на «Маленькой ферме» обитает почти восемь десятков животных – от больших до маленьких. Главное отличие от контактных зоопарков заложено в философии заведения: животные в зоопарке у себя дома, а люди приходят к ним в гости. Поэтому нельзя брать животных на руки, если они этого не хотят, нельзя удерживать их насильно, чтобы делать фото, нельзя принуждать к общению. Нельзя нарушать личное пространство животных, открывая домики и доставая их оттуда, и, конечно, нельзя кормить «вкусняшками из кармана», бегать, шуметь и пугать обитателей.
«Основная идея не в том, чтобы потискать и покормить животное тем, что тебе кажется вкусным, а узнать о них побольше и понять, что каждый из них – личность, – говорит Дмитрий Тарасов. – Задача контактного зоопарка – развлечь людей, дать потрогать шёрстку, обычного зоопарка – рассказать о видовом разнообразии и их особенностях, а также сохранить исчезающие виды. А наша миссия – показать, что у животных есть душа и психика, эмоции и сообщества со всеми нюансами отношений».
Ольга уверена: разговоры о том, что не стоит носить шубы или есть мясо, обычно воспринимаются как занудство и пустая болтовня. А вот когда люди видят психическую деятельность животного, понимают, что они тоже любят, боятся, скучают, ссорятся, мирятся, дружат, и даже два одинаковых кролика могут быть совсем разными по характеру, может зародиться сомнение в том, что зверей можно уничтожать просто для развлечения или украшения. Тогда людям не нужно читать лекции о том, что природу нужно сохранять. Так зоопарк сеет в человеческие души семена эмпатии и сочувствия ко всему живому.
Сама Ольга на втором году жизни зоопарка стала вегетарианцем, то есть перестала есть и мясо, и рыбу. Это случилось после того, как вылупились цыплята от декоративных курочек. Так работа с животными формирует новое сознание.
Турбо
Дикобраз Турбо жил в Перми в контактном зоопарке. Его закрытие для Турбо стало катастрофой, потому что он очень привык к общению с людьми. Когда этот зоопарк закрылся, встал вопрос о том, куда передать такого зверя. Его было невозможно поселить в обычном зоопарке, где он жил бы в изоляции или, возможно, общался с другими дикобразами, к чему он совершенно не привык и что для него стресс. Ведь он привык к тому, что с ним каждый день разговаривают, чешут брюшко и выгуливают по дорожкам. В государственном зоопарке такое невозможно, поэтому дикобраз попал в частный зоопарк «Моя маленькая ферма». Вообще, вопреки расхожему мнению, нахождение среди людей и общение с человеком не всегда губительно для животных. Если животное изначально рождено и живёт в неволе, привыкло к человеческой среде, то его развитие не такое, как у диких собратьев. В раннем возрасте закладываются разные структуры в нервной системе, формируются определённые отделы головного мозга, и переформатировать их под дикую жизнь уже невозможно. «Турбо – большой грызун, – говорит Ольга. – Он похож на ежа, пахнет мышами, постоянно всё грызет, но он гораздо умнее и очень эмоционален, понимает человеческую речь, может чему-то научиться. Кстати, умеет плавать и лазать по деревьям. Однажды он сделал подкоп и сбежал из своего вольера, неделю прожил в кустах во дворе, а потом решил вернуться.
Дикобраз Турбо. Фото: Александра ЯблочковаПобег
Одна из самых больших сложностей для работников зоопарка – побег. Это колоссальное нервное напряжение. Животные стремятся к свободе. В этом году убежал лис Филя, который вырос среди людей и привык, что они его угощают. Конечно, он не предполагал, что за дверью зоопарка его будут воспринимать как воротник для шубы. «Его не было 6 суток, мы отменили открытие летнего сезона, буквально ночевали в лесу, клеили объявления по всем ближайшим селам, приводили собак, всех на уши подняли, – вспоминает Ольга. – Потом он сам вышел на биатлонную трассу, которая тут недалеко. Сотрудники позвали нас, и он сразу откликнулся на мой голос».
В тот момент паники и отчаяния, когда Ольга обращалась ко Вселенной за помощью, она сказала: «Если Филя найдётся, я спасу первую же попавшуюся мне лису». Через два дня после возвращения Фили в зоопарке раздался звонок: на огороде двое суток кричал брошенный лисенок. Так на ферме появилась рыжая Хурма. Дмитрий и Ольга заменили ей родителей: грели, выкармливали заменителем собачьего молока, последнюю банку которого в Рязани им удалось достать, учили пить (лакать), стимулировали пищеварение и выделительную систему, лечили от паразитов, чьи токсины поражали нервную систему лисёнка. «Иногда ты смотришь на животное и понимаешь, что вы не случайно встретились, – говорит Дмитрий. – Так у нас было с Хурмой. Много любви мы в нее «закачали», чтобы она выжила. Спрашивали у неё, хочет ли она жить. Для нас это был большой духовный опыт, хоть и странный, но и для неё тоже. Сейчас по ней видно, что она особенная, не похожа не только на диких лис, на даже на выросших в неволе, у которых с детства было все хорошо. Говорят, она похожа на Олю».
Ольга и лис Филя. Фото: vk.com/moya_minifermaПитон Люси за стиральной машиной
Вообще в зоопарк редко берут животных из природы. Но бывают случаи, когда люди подбирают попавших в беду детёнышей, затем быстро понимают, что не знают, что с ними делать дальше, и отдают в зоопарк. Таких животных пытаются выходить и после оставляют на ферме, так как люди уже вмешались в их судьбу. Но всех забрать невозможно.
«Звери попадают к нам по договоренности, просто так принести нельзя, – говорит Ольга. – Ведь мы берём на себя обязательства, тут несколько аспектов. Финансовый аспект: лечение животного, попадающего к нам в очень плохом состоянии, – это серьёзные расходы. Временной аспект: мы не можем взять новое животное, если от этого пострадают наши звери, то есть на них не хватит времени или средств. Третий аспект: иногда не хватает душевных сил, потому что такие животные – как тяжело больные дети. Их надо греть на ручках, укачивать и петь песенки, успокаивать. Вкладываешь в них часть души. И одновременно или постоянно это делать невозможно. В первую очередь мы ответственны за тех, кто уже есть, и поэтому иногда мы вынуждены отказывать. Но мы всегда готовы консультировать или скинуть контакты людей, которые занимаются такими животными.
Питон Люси. Фото: vk.com/moya_minifermaСамым экзотическим питомцем, попавшим в зоопарк по звонку, стал королевский питон Люси. Её обнаружила женщина у себя в квартире за стиральной машинкой, когда мыла пол после съехавшего квартиранта. Причём женщина на тот момент была беременна и очень испугалась. «Весёлый у нас был разговор! – вспоминает Ольга. – Теперь это странное животное обитает у нас. Оно живёт своей жизнью и редко требует внимания, но наблюдать за ней интересно: как она пьёт, купается, линяет, ест. Но это зрелище, конечно, не для всех.
Сказки для енота!
С детёнышами и найдёнышами справляться тяжелее всего. Чаще всего это очень больные животные, инфицированные в том числе опасными для человека болезнями, работать с ними приходится в защитной одежде, делать себе прививки, держать животное отдельно в карантине. Кроме того, лечить таких зверей очень сложно: ветеринарная медицина не накопила достаточно знаний о болезнях и лечении диких животных, клиники не хотят их принимать, опасаясь бешенства. Приходится связываться со специалистами из разных регионов. Малышам нужно заменять родителей, а в природе многие животные кормят своих детёнышей каждый час или два молоком определённого состава и температуры. Кроме того, пихая их носом или вылизывая, они стимулируют детёнышам пищеварение. «Многие действия в этот период имеют решающее значение и в становлении нервной системы, а также повадок, – говорит Дмитрий. – Всё это приходится делать искусственно. Потом такое животное нужно приучать к людям, так как в природе оно уже не выживет. А значит, важно проводить с ним очень много времени и нужно знать, как это делается. Но это очень интересная работа».
Енот Надюша. Фото: vk.com/moya_minifermaЕнот Надюша каким-то образом оказалась на улице, хотя в Рязанской области еноты, очевидно, не водятся. Никто не знает, выбросили её или она сбежала с притравочной станции. У неё было много шрамов, травм, нет носа. Когда её поймали, она весила меньше 3 килограммов. На её ловлю приехали и зоозащитники, и городская станция по контролю за бродячими животными. Пока Надюша была на карантине, поступало много звонков типа: «Мы так хотим енотика, отдайте нам». И приходилось людям объяснять, что енот – весьма сложный в содержании, воспитании и кормлении зверь, а находиться с ним на одной площади часто малоприятно. Чтобы Надюша перестала бояться, ей полгода по ночам сначала около вольера, а потом внутри читали книжки, чтобы человеческая речь не была для неё сигналом опасности и стрессом и она спокойно относилась бы к тому, что заходишь к ней менять миску с водой или кормить. Теперь она уже 5 лет у нас живёт и доверяет всем людям, выходит из укрытия и подставляет спинку и пузико, чтобы посетители почесали.
Дружба
В зоопарке есть необычная дружба. Все собаки, коты и кошки дружат и выгуливаются вместе. Была история кота и кролика, морской свинки и кролика. «Хотя в целом межвидовое содержание считается неправильным и рискованным, мы никогда не расселяем их специально, – говорит Дмитрий. – Кроме того, это возможно, только если условия содержания каждого животного настолько хороши, что им всего хватает и нечего делить, если они находятся в хорошем эмоциональном состоянии и не считают, что нужно обороняться или защищать территорию. Тогда их психика раскрепощается и начинает проявлять свои лучшие свойства: привязанность, коммуникация. И это работает даже в межвидовом плане. Поэтому наличие такой дружбы между животными у нас – это показатель, что им хорошо у нас жить».
Коты Васька и Жорик. Фото: vk.com/moya_minifermaДжеки и его художник
Экскурсии – единственный доход, за счёт которого можно достойно содержать зоопарк: кормить, лечить и спасать животных. Их, кстати, проводит мама Ольги Светлана Анатольевна. Когда зоопарк в пандемию закрыли на 4 месяца даже без права приглашать волонтёров, Ольга с Дмитрием очень испугались. «Но тут люди, которые нас знают, просто взяли под опеку и нас, и животных: переводили пожертвования, оставляли еду не только для животных, но и для нас, – рассказывает Ольга. – А ещё в это время у животных появились опекуны. Это была очень мощная поддержка и вдохновение. Например, опекун появился у Джеки.
Енотовидная собака Джеки. Фото: vk.com/moya_minifermaЕнотовидная собака Джеки с детства жила на притравочной станции, на неё натаскивали охотничьих собак, откусили ей хвост. Это единственное животное в нашем зоопарке, которое не дружит ни с кем из других животных и ведёт себя с ними агрессивно. Не нападает только на людей: несмотря ни на что, человеку она доверяет. Джеки опекает юный художник, который хотя ещё и школьник, но уже пишет настоящие картины. Они продаются, и все эти деньги художник перечисляет на Джеки. Он расписал целую стену в его вольере, нарисовал ему подругу. Но пока опекуны есть только у некоторых животных.
«Кроме того, у нас в Рязани появились специалисты, с которыми можно чувствовать себя уверенно. – говорит Ольга. – Если что-то случится даже с необычным зверем, тебя примут, помогут или проконсультируют даже ночью. Раньше такого не было, нужно было ехать в Москву или Питер. Даже поставщики не просто привозят корм по заказу, а знают, кто мы и что нам нужно, кто у нас живёт, спрашивают, интересуются, что-то предлагают».
Божий замысел и психолог для питона
Хозяева зоопарка уверены, что всякий человек, который хочет создать свой зоопарк, должен быть профессионалом. Даже по большой любви инстинктивно тут сделать ничего не получится. «Мы про животных, например об их общении и эмоциях, знаем меньше, чем о космосе и далёких планетах, – говорит Дмитрий. – В российских вузах пока не обучают на клипера животных (специалист по уходу за животными в зоопарке), только на зоотехника. Обучают, сколько кому какого корма надо дать, но эти стандарты часто устарели или относятся к животным, которые предназначаются на убой, а значит, рассчитаны на то, чтобы они стали пожирнее, мясо повкуснее, мех погуще. А мы преследуем совсем другую цель: долгая полноценная жизнь без болезней. Однако образование даёт умение мыслить, анализировать и находить информацию. Знания с биофака мне, может, и не нужны в практической работе, но зато я могу читать и находить информацию даже на иностранных языках».
