– Ваш портал «Иная Россия» – про то, как многообразна и изменчива наша родина. Когда вы увидели её именно такой?
– Этот проект зародился в 2017 году, когда я училась на втором курсе факультета журналистики Московского университета печати им. И. Фёдорова, то есть в очень важную годовщину для нашей страны – столетие революции. И тогда Россия стала иной, но и сейчас, спустя сто лет, она для нас как бы иная, неизвестная. Мне нравились просветительские проекты вроде «Арзамаса», хотя понятно, что денег ни на что подобное тогда не было, но мы с подругой решили просто начать – писать про русского человека, феномен русской жизни, наш культурный код и особенности. Мы долго готовились перед запуском сайта: снимали видеоролики, брали интервью у наших ровесников, представителей нашего поколения (перепутье поколений Y и Z), которые что-то делают в разных уголках России, потом наконец начали разговаривать с экспертами в русской и социокультурной темах. В общем, всё шло в гору. Но уже меньше чем через два года проект постиг первый кризис – я осталась с ним один на один и весь 2019-й провела в размышлениях: реально ли оно мне надо и зачем. И вот когда нашла ответы на эти вопросы, случился контентный прорыв: я развивала соцсети, писала тексты и видела перспективу: все эти люди, о которых я узнаю, вдохновляются опытом друг друга. Общение на нашем портале, общение хотя бы через меня небесполезно для них и для нашего круга в целом. К 2021 году эта интуиция перешла в уверенность, что я могу помогать другим проектам – в оформлении, разработке концепции, контактами, наконец. И вот эта консалтинговая, с позволения сказать, составляющая и стала постепенно центральной в моём деле, к ней постепенно и вполне естественно добавилась работа близкого профиля – я реализую просветительские программы в сфере генеалогии, чтобы любой желающий мог узнать историю своей семьи самостоятельно. Ну и, конечно, всё это зеркалю в соцсетях: часто путешествую по России, чтобы понять её, держу на патронаже несколько проектов. В общем, «Иная Россия» стала больше чем сайтом – делом жизни.
– Какие проекты вы консультируете?
– Каждый год, начиная с 2021, я включаюсь в какие-то проекты, оказывая им посильную помощь. В данный момент я включена в три проекта: больше всего времени уходит на «Выборгскую улицу» – проект, который популяризирует Выборг как уникальную территорию, хранящую наследие нескольких культур и государств. Вместе с волонтёрами мы проводим акции по сохранению уникальных финских росписей, помывке парадных, запустили коллаборации с местными художниками на создание нового мерча и многое другое. Здесь я выступаю в роли менеджера, в прошлом году подключилась к двум петербургским градозащитницам – Маргарите Николаевой и Валентине Манн, – чтобы показать всей России, как прекрасен и самобытен Выборг, красота и сложность которого, к сожалению, часто затушёвана советским периодом. Второй проект – это онлайн-галерея русского искусства «Красный угол», которая базируется в Петербурге. Он про традиционную русскую культуру, про то, как можно вписать её в современность. Наконец, третий проект – подкаст «Свои», в котором я (вместе с Андреем Дорожным и Алексеем Трубиным) выступаю соавтором и соведущим. Как следует из названия, это подкаст о региональной идентичности, где каждому из ведущих отведена своя роль: Андрей занимается дата-сторителлингом, развивает стартапы, очень любит Россию и много путешествует по стране, интересуясь тем, как она живёт здесь и сейчас, а Алексей – сотрудник Фонда памяти (проект Музея истории ГУЛАГа), для него важна тема сохранения исторической памяти. Я, видимо, вношу необходимый в таких случаях свежий взгляд на вещи, делюсь своими инсайтами о путешествиях по регионам, а также вместе с коллегами выстраиваю стратегию развития проекта.
Фото: t.me/anotherrussia– Проекты разные, но все, по сути, об одном: о русской культуре в её многообразии. Вы упомянули, что работаете в близкой генеалогической сфере. Это был осознанный поиск места работы? Вы сами активно занимаетесь генеалогическими поисками?
– Забавно: мы недавно собеседовали нового сотрудника в нашу компанию «Проект “Жизнь”», и он мне сам задал вопрос: вы сапожник без сапог или у вас есть своя история про корни? Я тогда очень обрадовалась, что она у меня всё-таки есть. Может быть, не такая выдающаяся и древняя, но очень жизненная и про реальное укоренение. Я родилась во Владимирской области, потом училась в Москве, но очень быстро поняла, что не хочу здесь оставаться: Москва – красивый интересный город, но она будто бы для той категории людей, в которую я как-то не вписываюсь… В 2020 году я поехала в Питер с друзьями на выходные и в один из вечеров обратила внимание на арку Невского проспекта, которая выходила на кинотеатр «Аврора». Она мне так понравилась, что я сделала там фото и, вернувшись к родным, показала его бабушке. Надо заметить, что моя бабушка родилась в Ленинграде, однако этому факту я вовсе не придавала значения. И вот бабушка мне сообщила: «А я ведь здесь родилась, вот ровно в этой надстройке над кинотеатром “Аврора”». С этого момента началось моё личное генеалогическое расследование. Выяснилось, что все дяди бабушки умерли в блокаду, и этот город очень много значил для истории моей семьи. Сама бабушка была эвакуирована в Нижний Тагил, потом переехала в Белоруссию, снова училась в Ленинграде, а после учебы её распределили во Владимир. Её муж, мой дед, родом из Донецка, в это же время учился в Ленинграде, после чего по распределению тоже попал во Владимир, там они с бабушкой и познакомились, а затем вместе, уже семьёй, обосновались в городе Коврове. В общем, оказалось, что со всех сторон Петербург мне как-то знаком и чем-то известен, а история погибших в блокаду родных сделала город совсем своим. Я переехала в Питер, и всё будто вернулось на круги своя: я продолжаю рассказывать бабушке про её город и изучаю историю места и историю рода буквально параллельно.
– Если вы много путешествуете – наверное, яркие впечатления остаются и от других регионов? Поделитесь открытиями минувшего лета?
– Много, так сказать, «инсайтов» этого года связано у меня с Ленинградской областью: мы её, на самом деле, практически не знаем. Это обычная проблема: столицы – будь то Москва или Петербург – изучены хорошо, а популярных локаций в области немного, и они все довольно избитые. Важно «переоткрыть» эти регионы. Ну и, конечно, было много наблюдений за Карелией, куда за близкой северной природой едут не только петербуржцы, но и москвичи. Здесь меня очень волнует тема экологичного отдыха на природе, который пока тяжело даётся многим нашим соотечественникам.
Фото: vk.com/redcornergallery– Размышляя о «разных Россиях», вы думаете над историей страны, её превратностями и роковыми датами вроде 1917-го?
– Тут должна признаться: у меня большая страсть к истории, но с самой школы у меня были проблемы с получением здесь мало-мальски систематического образования. Буквально: в школе каждый год у меня был новый учитель по этому предмету. В конце концов я сама решила заняться её изучением, но у самопознания и самообучения есть как свои плюсы, так и свои минусы. Поэтому гордиться мне тут особенно нечем. Но если говорить о моём любительском представлении, то мне кажется, что имеющиеся учебники истории очень несовершенны, многие факты предстают в неадекватном свете, некоторые искажены. Даже, скажем, блокада подаётся в таком «романтизированном» виде, что не даёт действительно понять цену победы; факты, которые узнаёшь случайно уже потом, через посещение знаковых мест или общение со специалистами, действительно переворачивают сознание, восприятие судьбы русского человека в ХХ веке. Конечно, мне интересны и 1990-е годы, как эта эпоха начала «расколдовывать» советского человека, как положила начало возрождению наших традиций. Ну а в глубине веков – самое интересное: корни уже современных нам локальных брендов, локальной идентичности, заложенной пращурами.
– Вы брали интервью про «русский дух» у зумеров, своих ровесников: им в массе своей было что сказать?
– Зумерами называют, согласно разным теориям, разные поколения, для меня это те, кто рожден в промежутке с 1997-го по 2002-й. И я замечаю (кажется, даже не очень предвзято), что это очень интересное поколение. Многие, с кем я общалась, имеют своё мировоззрение: кто-то находится в оппозиции, с самой юности строит планы по переезду, но в конечном итоге остаётся: потому что им здесь комфортнее, потому что они осознают, что хотят сделать нечто важное для своей страны. Это поколение – про любовь к родине. Они понимают, что должны быть здесь – и точка. Не видят себя больше нигде. А вот люди предыдущих поколений, те же «иксы», – они другие, они как раз тяготеют к тому, чтобы уехать, вершиной своей карьеры видят трудоустройство в чём-нибудь транснациональном с последующей релокацией… То есть у меня нет достоверной статистики, но весь мой круг общения об этом свидетельствует. Вот на этом отрезке – от начала 90-х к концу 90-х (по дате рождения) – что-то изменилось в сознании. Кроме того, зумеры очень рефлексирующие, любят раскладывать всё по полочкам, искать связи, параллели – даже при недостатке реальных знаний и фактов. Это может сказываться по-разному, но я не считаю, что это плохо: так мы, в частности, познаём себя и своё место в России, самоидентифицируемся, ищем свои корни – в каких-то зыбких пересечениях смыслов. Конечно, это же рождает много психологических противоречий и проблем. Я поэтому всерьёз думаю, что заниматься историей страны нужно параллельно с занятиями психологией – в смысле обретения минимальной грамотности в этом вопросе. Иначе тебя может захлестнуть много мыслей, с которыми не справиться: вплоть до осознания глобальной исторической несправедливости. Работая с ребятами, занятыми в некоммерческих проектах, я часто сталкиваюсь с выгоранием, со случаями, когда волонтёры элементарно не могут справиться со своими эмоциями, историческими параллелями, помноженными на конкретные проблемы. Так что быть про родину – это, конечно, непросто, но кто-то же должен начинать.
