Табличка «Последнего адреса», в отношении которой совершены вандальные действия– Акция «Последний адрес» предполагает добровольную установку на домах табличек с именами людей, которых уводили из этих домов в тюрьмы, на расстрел, в ГУЛАГ. Восемь из шестнадцати таких установленных в Екатеринбурге табличек скрутили рано утром 31 мая. О пропаже одной из них сообщил в полицию екатеринбуржец Александр Слуцкий – человек, искренне сочувствующий жертвам сталинского террора, но никак не связанный ни с «Мемориалом», ни с другими правозащитными организациями. После обращения Слуцкого из полиции позвонили руководителю екатеринбургского «Мемориала» Анне Пастуховой, чтобы узнать, не сами ли мемориальцы сняли таблички для каких-нибудь профилактических работ. Проверка остальных адресов показала, что кроме 8 украденных табличек на девятой (на улице Толмачёва, 28) были выкручены два винта из четырёх. Видимо, преступника кто-то спугнул. После проверки всех адресов волонтёры на всех винтах сорвали шлицы, чтобы их нельзя было выкрутить.
– Вернутся ли таблички на свои места и как?
– Мы всё восстановим в любом случае. Либо найдём украденное, либо изготовим новые таблички. Возможно, мы сначала сделаем временные копии, где будет воспроизведён тот же текст, пока мы соберём средства, чтобы сделать всё как было – из нержавейки. У нас есть видео, где человек скручивает эти таблички и идёт, держа их в руках. Если полиция захочет, то найдёт его.
– А какие версии в «Мемориале» по поводу происшедшего? Кто это сделал и для чего? Если это некая акция, почему всё устроено по-воровски? Никто не заявил, для чего это сделал.
Заявление о привлечении к уголовной ответственности– Видимо, это задумывалось как акция, чтобы в один день снять все таблички. Уже одно то, что всё устроили именно скрытно и по-воровски, что никто до сих пор на себя не взял ответственности за такую демонстративную акцию, заставляет думать, что это произошло не без участия околовластных сил. Об этом свидетельствует и то, что совсем не шевелится полиция, не видно никаких действий по поданным разными людьми заявлениям о вандальных действиях, об оскорблении чести и достоинства. Полицейские, видимо, просто формально отрабатывают прописанный алгоритм. А по одному из девяти написанных заявлений через шесть дней из отдела полиции № 7 Октябрьского района Екатеринбурга прислали постановление об отказе в возбуждении какого-либо дела по двум адресам: Декабристов, 16/18 Е и Декабристов, 16/18 В, где таблички не были сворованы, но с ними были совершены вандальные действия. Сначала оперотдел общался с нами очень плотно, а потом то ли им надоело этим заниматься, то ли подсказал кто-то, что раскрытие этого дела не нужно.
Есть и другие косвенные, конечно, свидетельства или подозрения, что это дело организовано сотрудниками каких-то спецслужб. Запечатлённый на видео упитанный мужчина в антивирусной маске, который несёт таблички, – такой типаж, я бы сказал, сотрудника Центра «Э»: очень приличная курточка, хорошая сумочка, уверенная такая походка немного вразвалочку. Это не бомж, как предполагали сначала полицейские. Один опер нам говорит: «Мы удивились: такой приличный человек с виду и такой ерундой занимается».
«No barrier» – «Нет препятствий»Когда же всё скрутить не удалось, то они несколько раз быстро меняли тактику. Сначала рядом с одной из табличек на улице Толмачёва появилась линогравюра с надписью «No barrier» – «Нет препятствий» – с изображением человека в балаклаве с кусачками. Уже на следующий день ещё 4 адреса они заклеили рекламой: «Продается квартира», «Строительная бригада ищет работу» и так далее по всем оставшимся табличкам. Не тронули табличку на здании суда на Малышева, 2б, где куча камер, и рядом с консульствами на Гоголя, 9. Мы, честно говоря, без особой надежды стали звонить по объявлениям, и выяснилось, что они настоящие. Сейчас у нас есть имя и телефон человека, принявшего и исполнившего заказ на рекламу, но полиция ничего не делает. Мы специально через три дня прозванивали людей, которые заказывали рекламу. Полиция ни с кем из них не выходила на связь.
– Вы думаете, что полиции говорят, что можно делать, а что нельзя?
– Мы только предполагаем, но с большой вероятностью это так. Что ещё интересно: часть табличек мы оттёрли: просто испытывали, чем это можно чистить, а две таблички оставили нетронутыми, чтобы полицейские пришли и зафиксировали. Но через 2 дня после этого напали уже на все таблички, на этот раз только кроме тех, что на здании суда. До тех, что рядом с консульством, они тоже добрались, поняв, что камеры не захватывают этот участок.
Ответ с отказом в возбуждении уголовного дела– Это же надо узнать где-то, что захватывают камеры, а что – нет.
– Да-да! На этот раз они заклеили все таблички одним единственным текстом, уже не рекламой. Так, видимо, они среагировали на наш поиск рекламщиков.
– Вы про оскорбительный текст?
– Да, они вывесили совершенно оскорбительный текст, где всё собрали в одну кучу: и белая ленточка, и что-то на украинском языке, и про Юрия Дмитриева. Единственное, что там было правдой, – это адрес и значок «Мемориала». К чести екатеринбуржцев надо сказать, что не было ни одного телефонного звонка, никаких дурных действий. Ещё интересно, что оскорбительные наклейки были вырезаны ровно в размер таблички «Последнего адреса».
– Для чего это делается? Понимают ли преступники, что это надругательство над памятью невинно убитых людей, которые не имеют могилы, куда могли бы прийти их родственники, установившие эти таблички «Последнего адреса»?
– Сложно сказать, чем, кроме приказа, руководствуются преступники, какой судьбы они желают нашему обществу и нашей стране. Сорвана табличка с именем совершенно гениального физика Семёна Шубина. Многие считают, что его убийство отбросило науку на 50 лет назад. Другая табличка с именем талантливого педагога Владимира Тарика… Злоумышленники оскорбили и оболгали «Мемориал». Это плохо, конечно, но гораздо хуже, что преступники наплевали в душу людям, которые хотят вернуть память и доброе имя своим родным. Они на самом деле пошли против всего общества, против сотен тысяч людей, чьи родственники погибли и пострадали от советских репрессий. Вообще по стилистике этих последних листков-пасквилей мы склонны думать, что эта инициатива исходит из ФСБ, как и многие поползновения против «Мемориала», куда ни ткни: что в Карелии с Юрием Дмитриевым, что у нас с захоронениями при строительстве стрельбища.
Наклейки против «Мемориала»– Почему вы считаете, что это инициатива ФСБ?
– У меня, конечно, на данный момент нет доказательств по этим событиям, но прежние дела, открытые против нас, допустим, когда Роскомнадзор составлял на нас протоколы, когда из судов ещё приходили штрафы по иностранным агентам, – это всё было инициировано ФСБ, мы это всё видели, когда смотрели материалы дел. Открыто заявляя себя наследниками советских спецслужб, они хотят, чтобы всякая память об их преступлениях стёрлась, не выходила наружу так явно, как это происходит благодаря табличкам «Последнего адреса», хотя их главная цель – не обличение советских спецслужб, а возвращение памяти о невинно погубленных людях.
– Как вы считаете, такого рода гнусные тайные акции говорят о силе и уверенности преступников в своей безнаказанности или – напротив – об их неуверенности в себе?
– Нам, честно говоря, кажется, что сам факт, что всё это делается тайно и беззаконно, свидетельствует о страхе и неуверенности заказчиков. Это по почерку такие шакальи сообщения всем нам – из-за спины, из темноты поподличать, нагадить. В Твери, например, состоялась значительно более открытая акция, где продавили снятие мемориальных досок со здания бывшей тюрьмы НКВД и прокуратура дала на это официальную бумагу. Там можно предъявлять претензии прокуратуре, которая дурно поступает, здесь они просто спрятались. Но и то и другое свидетельствует о том, насколько таблички «Последнего адреса» попали в цель и оказались действенным механизмом для исцеления от всякой несвободы, насилия, лжи, доносов, доставшихся нам в наследие от советского времени.
Объявление о продаже квартиры на табличке «Последнего адреса»– Наверное, лучше всего, чтобы человек, который отвинчивал или заклеивал эти таблички, понял, что он сделал – что это его деятельное участие в убийстве и поругании памяти физика Семёна Шубина, воспитателя Владимира Тарика, железнодорожников Бориса Алексина и Яна Дроздзевича, госслужащего Александра Жилинского, инженеров Григория Тараканова и Моисея Златопольского и бывшего военного Алексея Андрияшина – невинных жертв режима, реабилитированных только посмертно.
– Это лучший вариант. Прямо сейчас мы изучаем ещё одно видео, где лучше видны лица этих самых расклейщиков. Может быть, скоро у нас появятся совершенно точные данные и тогда что-то поменяется. Жаль, что в стороне остаются правоохранительные органы. Екатеринбург я считаю довольно либеральным городом, но именно у нас впервые за всю историю «Последнего адреса» произошла такая массовая целенаправленная наглая акция против него. Были единичные случаи в Таганроге, в Алтайском крае, в Перми одну табличку своровали дважды, но то, что произошло у нас, – это испытание общества: проглотят такое оскорбление или нет. Пока тишина. Руководитель екатеринбургского «Мемориала» Анна Пастухова написала обращение к уполномоченному по правам человека Татьяне Мерзляковой, но там сказали: «Мы об этом ничего не знаем, и Татьяна Георгиевна не в курсе, не было такой информации». И это тоже наводит на размышления о том, что это дело аффилированных с властью структур, каких-нибудь нодовцев или Центра «Э» – впрочем, они часто даже внешне очень похожи.
