Тамерлан и не только
Ну и раз уж речь снова зашла о раскопках, то первым делом мы посетили мавзолей Гур-Эмир, где захоронен Тамерлан. Сейчас он выглядит великолепно, а внутри просто поражает красотой и богатством. Сочетание глубокого синего, золотого и белого подобрано идеально. Внутри только каменные надгробия, сами могилы находятся глубоко под землёй. Комплекс строений начала XV века к концу XIX, как и положено такой древности, лежал наполовину в руинах. Советские археологи в Узбекистане вообще много всего откопали и привели в какой-то божеский вид. Но тут случай особый: экспедиция с участием скульптора-антрополога Герасимова в июне 1941 года эксгумировала тело Тамерлана. Местные старейшины приходили с книгой пророчеств и предупреждали о том, что трогать гробницу великого завоевателя не стоит. Ранним утром следующего дня началась Великая Отечественная война. Тем не менее исследования были проведены, теперь мы знаем, как выглядел Тамерлан, его сыновья и внук. Останки были снова захоронены в мавзолее в декабре 1942 года. Вскоре в Сталинградской битве произошёл решающий перелом. Вокруг этой истории огромное количество мистических спекуляций о «духе Тамерлана», но факт с датами остаётся фактом, выводы каждый делает сам. Я эту историю знала и раньше, но, поверьте, когда слушаешь её рядом со стенами мавзолея – мурашки по спине пробегают.
Регистан
Главная достопримечательность Самарканда – площадь Регистан с тремя великолепными медресе. В отличие от Бухары, действующих среди них уже нет, так что то, что раньше было центром образования, теперь стало центром торговли. Хотя и музейная экспозиция тут есть, да и посетить келии, хоть и в виде магазинов, интересно. На втором этаже несколько лавочек восстанавливают исторический вид комнаты, чтобы привлечь туристов.
В лавках тут часто продают действительно эксклюзивные вещи. К примеру, заводская и массовая керамика есть и на рынке, а на Регистане можно купить работы мастеров старых ремесленных династий, послушать рассказ о традициях узбекской керамики, смысле её узоров, а ещё послушать саму посуду, потому что некоторые блюда звучат не хуже колокола. А ведь это глина, а совсем не тонкий фарфор! Совершенно удивительно.
Регистан – место людное и шумное. Человек чувствует себя песчинкой на фоне этого великолепия. Этакий «тамерлановский ампир». Да, средневековым гостям Самарканда было от чего раскрыть рот: «это вам не жук лапкой потрогал», как говорил наш гид. Стоит внимательно рассмотреть узоры порталов и минаретов, тут действуют непривычные нам законы. Ислам запрещает изображение Божьего творения, поэтому если животные и будут присутствовать в декоративном оформлении, то только фантастические, а о людях и речи быть не может. Зато такое разнообразие растительных орнаментов вряд ли где-то ещё можно встретить. Следовать глазами за их причудливыми изгибами – одно удовольствие. А вот то, что несведущему человеку покажется просто геометрическим узором, на самом деле оказывается буквами арабского письма в старейшем каллиграфическом стиле куфи. Буквы являются как бы аббревиатурами всем известных фраз из Корана или имён, а могут быть и отдельным словом. Для меня это было невероятным открытием.
Фото: Александра ЯблочковаВ вечернее время достопримечательности в Самарканде подсвечивают, но по-особому, стараясь не портить их исторического вида. За ужином мы смотрели на обратную сторону медресе Тилля Кори, как будто бы освещённую только луной, и легко было представить, что и сотни лет назад это место выглядело примерно так же.
Люди и сказки
Узбекистану есть чем поделиться с миром – хватит на всех. Общество в Узбекистане довольно светское, хотя среди некоторых женщин сейчас становится модно одеваться в мусульманской традиции. Но ислам здесь запрещали не только при советской власти, а и при первом президенте (сказывался страх перед судьбой соседа-Афганистана). Традиционные ценности здесь ещё сильны безо всяких законов – и не потому, что это современное влияние ислама. Просто здесь столетиями было принято вести себя определённым образом, и сейчас это во многом сохраняется, хотя города уже и сильно отличаются от деревень. Уважение к старшим, важность семьи – это всё реальные ценности для современных узбеков. Женщины здесь в основном одеты в закрытое, но не потому, что это традиционно для мусульманской культуры, а потому, что на таком ярком солнце нельзя долго ходить с открытой кожей. Женщины в сёлах, которым приходится много работать под солнцем, и сейчас рано стареют.
Зато вряд ли вы догадаетесь, почему мужчины в этом регионе традиционно носили белую чалму. На самом деле это саван. Разматываешь головной убор – и у тебя 6–10 метров белой ткани, которой оборачивают на востоке тело умершего. А когда ты идёшь через пустыню, всегда есть шанс не закончить путь. Вот так твой головной убор напоминает тебе о том, что все мы ходим под Богом, а жизнь скоротечна. Помни о смерти, поступай достойно.
Фото: Александра ЯблочковаШахи Зинда – «живой царь»
Пожалуй, самым впечатляющим местом Самарканда для меня стал ансамбль мавзолеев Шахи Зинда (живой царь). В целом это кладбище на холме. VIP-кладбище. Сохранилось 11 мавзолеев знати XIV–XV веков, хотя первые захоронения появились здесь в XI веке. Сейчас невозможно точно установить, кто захоронен в каждом из мавзолеев, но дело совсем не в этом. Это такой заповедник узбекского керамического декора, который обступает тебя здесь со всех сторон и поднимается плотной стеной куда-то в небо. Для тех, кто хоть немного знаком с техникой производства керамики, легко понять, какая это колоссальная и сложная работа – делать одинаковый или единый многоцветный рисунок на плоских плитках, рисунок на которых должен в итоге сложиться в единый орнамент, или же делать выгнутые формы с прорезным орнаментом. Плюс процент брака при обжиге. Наверняка полетела не одна голова из-за срыва сроков строительства. Ну и нет лучше места, чем это, чтобы поговорить о разнообразии и значении декоративного орнамента, разобраться, где влияние зороастризма, а где – христианства. Ну и ещё раз полюбоваться вариациями внутреннего убранства, такого нетипичного для нашего глаза. А ещё при всей непохожести архитектуры и декора интересно сравнить мавзолеи и мечети с богато убранными православными храмами. А ещё здесь под ногами 25 веков истории города со времён Афрасиаба. Для мусульман это святое место, и тут, невзирая на бесконечный поток туристов, часто можно увидеть молящихся.
Буква М
Шутят, что в Узбекистане все достопримечательности на букву М: медресе, мечеть, мавзолей. Это не совсем так. Есть ещё дворцы и рынки, но и более оригинальные вещи. В 1908 году в Самарканде были найдены остатки древней обсерватории Улугбека (любимого внука Тамерлана). Он интересовался астрономией гораздо больше, чем войной, а средневековый Узбекистан – это один из научных центров мира в то время. При таком дедушке с финансированием у учёных всё было в порядке, так что в здании и частично внутри холма был построен огромный секстант радиусом 40 метров, с помощью которого в XV веке Улугбек вместе с «научными сотрудниками» с непревзойдённой точностью вычислял расстояния до звёзд, описал более 1000 звёзд и определил продолжительность звёздного года.
Фото: Александра ЯблочковаДаже если вы поснимали со стен, убрали с пола и выбросили все советские ковры (что было, возможно, слишком импульсивным действием), узбекские шёлковые ковры не оставят вас равнодушными. Едва дотронувшись до них, уже не хочется убирать руку, а переливы шёлковых нитей на солнце успокаивают, как колышущийся ковыль в степи. А значит, нужно узнать об их производстве побольше. В Самарканде есть небольшая ковровая фабрика Худжум, куда можно прийти не только за покупками, но и на бесплатную экскурсию. Коротко и понятно тут расскажут и про шёлк, и про красители, и про технологию изготовления ковров, можно будет увидеть процесс работы сотрудниц фабрики. Ну и, конечно, немного разобраться в значении орнаментов и сердцем выбрать свой, даже если не собираетесь везти домой ковёр.
Мавзолей Ходжа Дониер (или пророка Даниила)
Последнее удивительное место, где мы побывали, – мавзолей Ходжа Дониер и священный родник на окраине городища Афросиаб. Этот ходжа не путешественник и не суфий, а ветхозаветный пророк Даниил. На этом месте, по преданию, Тамерлан захоронил привезённую часть мощей библейского святого. Про это, понятно, целая легенда, но я вовсе не любитель ни таких историй, ни вообще мощей. Однако на Востоке всегда есть место сказке, которая становится реальностью. Рядом с мавзолеем стоит одинокое явно очень старое фисташковое дерево, которое к 1996 году, когда сюда приезжал патриарх всея Руси Алексий II, было абсолютно засохшим, и его собирались срубить. Патриарх молился у дерева и, говорят, даже обнимал его. И вот хотите верьте, хотите – нет, но на следующий год оно ожило и живо до сих пор. Вот вам сила православной молитвы! Конечно, хочется всё это отнести к благочестивым историям для туристов, но наш гид, регулярно приезжающий погулять в здешнюю сосновую рощу и набрать воды в роднике, сам лично видел здесь патриарха и точно уверен, что дерево до того момента уже несколько лет было мертво. Даже случайно встретившаяся нам на холме жительница Самарканда тоже подтвердила, что помнит дерево засохшим, а теперь вот листочки. Мы набрали воды из родника внизу. Она действительно очень вкусная, сладкая прямо. Может, живая?
Семья
В Узбекистане очень любят собираться большими семьями по разным поводам (вот тут вся средняя Азия похожа), все кафе и рестораны на это ориентированы, и почти всегда, придя обедать или ужинать, рядом вы застанете семейное застолье. Но протекают они в мирных беседах и вовсе не мешают окружающим. Зато мне показалось, что с такой широтой охвата родственной сети вряд ли есть в Узбекистане совсем одинокие люди, не знающие никакой родни. Старших очень уважают, потому что у них опыт, а это ценится.
От ханов и эмиров узбекам досталась любовь к роскоши. На декор многих ресторанов и отелей мы сегодня смотрим с лёгкой улыбкой, думая про себя: «Дорого-богато». Надо признать, и мы в 90-е не сразу полюбили северный минимализм, а до собственного качественного современного дизайна надо ещё добраться сквозь стереотипы. Но Узбекистан идёт в этом направлении.
Ночных клубов в Узбекистане почти нет, потому что у незамужних женщин не принято танцевать с малознакомыми парнями (а то можно и не стать замужней), да и танец с чужой женой или мужем, даже если вы старые друзья и пришли семьями в ресторан, тут будет выглядеть странным. Даже в большом Самарканде «сначала просто пожить вместе» перед свадьбой – немыслимое дело. Узбекские женщины точно знают, что домашняя женская работа дорогого стоит, и «бесплатного периода» не предлагают. Вообще отношение к браку тут, как мне показалось, несколько другое. В нём не ищут безумной любви и страсти, подход скорее более прагматичный, зато разводов крайне мало. Хотя молодые в городах сейчас часто долго (лет до 30) не женятся и не выходят замуж, потому что хотят учиться и строить карьеру. Просто они не отвлекаются и посвящают время своей цели.
Фото: Александра ЯблочковаМенталитет
В Самарканде и Бухаре на улицах очень чисто, потому что не принято около себя мусорить, вот прямо совсем. У нас, конечно, предвзятое мнение об узбеках, потому что среднестатистический москвич видит в них, не отличая от таджиков и киргизов, дворников, строителей и доставщиков, причём не самых умных и радивых. Но это, конечно же, не так. Во-первых Узбекистан – не самая бедная страна из бывших среднеазиатских республик СССР, и к нам едут, конечно, не жители больших городов. А во-вторых, достаточно сказать о языках. Узбекистан – многонациональная страна, хотя там и поменьше национальностей, чем в России. Узбеки в основном билингвы, потому что с детства тут знают не только узбекский, но и фарси (или наоборот, смотря к какой этнической группе принадлежат), а многие до сих пор учат русский в школах (а правильнее сказать, учатся в русских школах). К тому же сегодня в любой школе, как и везде, учат английский.
В самолёте узбеки могут показаться не самыми культурными соседями, но просто они очень хотят домой. В другое время они так не спешат.
Внутри сказки
С нами во время нашей поездки были поразительные люди, которые останутся в моём сердце. Все они родились и большую часть жизни прожили в Узбекистане, в Самарканде, хотя по национальности все они не совсем узбеки (или даже совсем не узбеки). Бесконечно терпеливые, предупредительные и вежливые, знающие все нюансы, которые могут оказаться важными для туристов, говорящие даже на каком-то особенном не испорченном русском языке, а если и с акцентом, то с невероятно приятным уху.
«Наши русские» – так здесь называют потомков тех, кто когда-то в советское время тем или иным путём попал в Узбекистан и остался жить. Среди них было много интеллигенции, опальной или же приехавшей учить и помогать. Этих людей здесь вспоминают с благодарностью и уважают, а к их потомкам относятся, я бы сказала, бережно.
Очень интересно посмотреть узбекские фотографии Прокудина-Горского начала ХХ века. Все исторические памятники значительно похорошели с того времени. Сложно даже сказать, было ли это тогда просто стариной или уже никому не нужными развалинами. В то же время можно понять масштаб реконструированного и реставрированного в том, что увидели в поездке.
После поездки хочется почитать персидских поэтов, хотя бы Алишера Навои – в Узбекистане его очень уважают. Хотя для нас сегодняшних это весьма непростое чтение. Мы не привыкли ни к такой поэтичности мысли (не языка), ни к такому варианту любви и хэппи энда. Но помогает понять разницу ценностей и мироощущения европейцев и Средней Азии.
Пока я писала этот текст, узнала, что самые популярные сказки 1001 ночи о волшебной лампе Аладдина и Али-бабе и 40 разбойниках, скорее всего, выдуманы французом Антуаном Голаном и совершенно точно не содержатся ни в переведённом им древнем манускрипте, ни в каком-либо персидском или арабском фольклоре. Но разве мы от этого их меньше любим? Ведь это сказки нашего детства, когда наше воображение рисовало нам восточные города с их рынками, площадями и дворцами, чудесами и ужасами. А Узбекистан – возможность перенестись в эти сказки и прожить их изнутри, дотронуться в самом прямом смысле до тех самых камней и ковров. А вот это уже бесценно.
Что привезти
Самое главное, что важно привезти из Узбекистана, – это впечатления. Без всего остального можно обойтись, но это то тесто, которое однозначно должно оставить след в вашей душе.
Узбекская керамика ценилась ещё в советские времена, и если есть возможность, то стоит купить что-нибудь действительно авторское и не массовое. Да, такие изделия не дешевы, но в них столько смысла и исторической традиции, а главное – вы сможете использовать пиалы или блюдо дома и рассказывать всем его историю.
Шёлк и хлопок – извечный экспортный товар Узбекистана. И их здесь столько видов, что раньше я и не знала, что такое бывает. Например, шёлк бывает очень плотный, и из него делают даже пальто и куртки (с подкладкой). Конечно, 100%-й шелк по дешёвке здесь не купишь, но даже просто потрогать эти невесомые платки интересно. Зато хлопок бывает очень нежный, и из него делают огромное количество вариантов халатов и костюмов. На мой взгляд, это скорее домашняя одежда, но в этом году носить такое в Москве было крайне модно – видела не раз. Просто халат надевают сверху на другую одежду – как кардиган. Среди национальных орнаментов можно выбрать довольно нейтральные, а цвета представлены в таком количестве, что каждый найдёт тот, что ему к лицу, не в одной, так в другой лавке. Ещё очень популярны стёганые курточки-душегреи: для прохладных летних вечеров и начала осени очень практично. Даже если вы купите довольно эксклюзивную вещь у хорошего мастера с шёлковой внешней стороной, то заплатите не дороже, чем если бы сшили на заказ хлопковую или льняную душегрею в Москве.
Узбекские шёлковые ковры – одни из лучших в мире. Можно сколь угодно холодно относиться к коврам, но, увидев эти, вы захотите такой купить. Прикосновение к такому ковру – невероятно приятное ощущение. Шёлковые нити выглядят гораздо эффектнее шерстяных, а само изделие – тонкое и лёгкое. Конечно, это дорогие вещи, но подумайте сами: в нём примерно от 100 до 600 узелков на квадратный сантиметр. Это титанический труд, который полностью делается вручную. На один ковёр может уйти несколько лет! Чем больше плотность, тем точнее рисунок (некоторые не отличимы от картин) и тем дольше проживёт ковёр. Вот почему восточные ковры всегда считались роскошным подарком, предметом гордости и передавались по наследству, ведь натуральные краски не тускнеют и блеск их не исчезает веками. Самаркандские ковры считаются гораздо лучше бухарских, по большей части на них растительный орнамент.
Фото: Александра ЯблочковаВышивка сюзане – ещё одно очень оригинальное ремесло. Это узоры на ткани, вышитые знакомым мастерицам тамбурным швом в основном толстой хлопчатобумажной или шерстяной ниткой, но иногда и шёлковой. Такой вышивкой украшаются как скатерти и подушки, так и одежда, часто верхняя. Излишне говорить, что это кропотливая ручная работа, и выглядит такая объёмная вышивка очень красиво, необычно и дорого. Иногда изделие может быть расшито полностью, ну это уже почти музейные экземпляры. Одно можно сказать: средневековым среднеазиатским женщинам было чем заняться долгими жаркими днями.
В Бухаре вы обязательно встретите и золотое шитьё, но и в России это развитое мастерство, поэтому не удивляет так же сильно, как аутентичые промыслы.
Искусство книжной миниатюры начало развиваться в Узбекистане при эмире Тимуре, потому что он привозил с завоёванных территорий множество специалистов по каллиграфии и иллюстрации. Бухара всегда славилась своей сильной школой миниатюры и не сдаёт позиции после возрождения в конце прошлого века этого вида декоративно-прикладного искусства. Каллиграфической точности и удивительной тонкости рисунки дороги, но не остановиться и не залюбоваться ими невозможно. В них, как в арабской сказке, каждый найдёт сюжет, близкий своему сердцу.
Медная чеканка – очень старое ремесло, и во многих местах Узбекистана можно наблюдать мастеров прямо за работой. Много веков назад такие же мастера в этих же местах сидели и делали то же самое. Узоры на медных блюдах рождаются с помощью всего нескольких инструментов и напоминают внутренний узор куполов мечетей и мавзолеев. А, может быть, наоборот: потолки украшались подобно этим традиционным блюдам?
Ювелирные украшения, массивные, с камнями, – это бесспорно обязательная часть наряда любой восточной женщины. В Токи Заргарон (куполе ювелиров) в Бухаре вы найдёте как реплики изделий старых мастеров, которые подарила нам археология, так и современные украшения, переосмысляющие многовековую традицию. Даже если вы не носите украшения такого типа – посмотреть и даже примерить интересно.
Бухарские ножницы – это одновременно один из символов и кузнечного, и золотошвейного промысла Бухары. Они имеют форму птицы, обычно аиста (любимая птица бухарцев, их гнезда были на каждом куполе в конце XIX века) или цапли, очень тонкие и острые. Нужно быть большим профессионалом, чтобы выковать такой инструмент, а кузнецы Бухары издавна славились своим мастерством. Только такими изогнутыми ножницами вырезается из тонкого картона сложный узор, который потом будет положен на ткань и обшит золотой нитью. Так вышивка становится более объёмной. Сегодня фабричные ножницы-птицы можно купить и на российских маркетплейсах, а вот ручной работы, пожалуй, только в Бухаре.
Ну и последнее, но не в последнюю очередь: восточные сладости – халва (которую в нашем понимании понятнее назвать щербет), орехи и сухофрукты. Они здесь на любой вкус и отменные. Пробуйте, выбирайте, торгуйтесь, обязательно наслаждайтесь. Чай из узбекских пиал будет вполовину не так хорош, если к нему не подана халва. В России её вкус радовал меня ещё несколько недель, возвращая в солнечные дни и яркие эмоции, подаренные Узбекистаном.
