В феврале 2020 года судья Конституционного суда Константин Арановский, не стесняясь в выражениях, дал оценку советскому режиму. По его словам, Российская Федерация не может считаться правопреемницей «репрессивно-террористических деяний» советской власти. Особое мнение относилось к решению КС о возмещении жилья в Москве трём женщинам, родители которых были репрессированы и выселены из столицы. Против этого конкретного решения Арановский не выступал, но посчитал важным расставить акценты.
«Даже в условном юридическом смысле России незачем навлекать на свою государственную личность вину в советских репрессиях и замещать собою государство победоносного и павшего затем социализма. Это невозможно уже потому, что его вина в репрессиях и других непростительных злодеяниях, начиная со свержения законной власти Учредительного собрания, безмерна и в буквальном смысле невыносима. Непоправимая катастрофа в судьбах народов и миллионов людей с безмерными потерями и отнятым будущим представляет собою „вред, реально неисчисляемый и невосполнимыйˮ, как это сказано в Постановлении. С такой виной государственность не вправе и не в состоянии правомерно существовать, оскорбляя собой справедливость, свободу и человечность. Под этим бременем и рухнула коммуно-советская власть, так что теперь ни продолжать, ни возрождать её нельзя иначе как на её стороне и с её неискупимой виной.
Судья Конституционного суда РФ Константин Арановский. Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости<...>
Она (советская номенклатура – прим. ред.) при таком количестве образовала не столько „узкую группуˮ наподобие заговора, сколько правящее сословие, которое завладело государством сверху донизу как решающий носитель власти. России нельзя быть правопреемником такого государства и тем более считать правопредшественниками „руководящие структуры КПСС И КП РСФСР, которые присвоили государственно-властные полномочия и активно их реализовывалиˮ.
<...>
Разве изначально незаконные партийно-государственные властеобразования можно считать правопредшественниками конституционной государственной власти? Идеализировать российскую государственность не обязательно, но и вязать её правопреемством с тоталитарным режимом нет оснований, тем более с репрессиями против крестьянства и предпринимательства, с ГУЛАГом и Большим террором, когда партийно-советские власти полтора года подряд ежедневно убивали по полторы тысячи собственных граждан в мирное время, как вражеская армия на войне.
<...>
Не нужно быть преемником и последователем, например, пиромана, чтобы тушить пожары и спасать погорельцев с их имуществом; наследовать коммунизму тоже не обязательно, чтобы исправлять последствия тоталитарного зла. Восстанавливать справедливость можно не только по вине, но и просто ради права с верой в правду, из положительной ответственности и по милосердию. Неплохо, конечно, и деятельное раскаяние виновного, как и расплата по вине, если есть кому каяться и платить. Но вернее, может быть, зло исправят всё же те, кому не нужно быть себе судьёй в собственном деле ни лично, ни по правопреемству».
Об ужесточении закона о митингах
В июне 2012 года на фоне роста протестной активности граждан Госдума РФ принимает закон, ужесточающий правила организации и проведения митингов, а также наказания за их нарушение. Группа не согласных с этим депутатов обращается в КС с просьбой проверить новый закон на соответствие Конституции. КС не находит никаких противоречий с Основным законом, и лишь судья Владимир Ярославцев считает нужным возразить.
Судья Конституционного суда РФ Владимир Ярославцев. Фото: Алексей Никольский / РИА НовостиОчень подробно, со ссылками на законы, описав нарушения в процедуре принятия спорной инициативы, он завершает своё особое мнение так: «Принесение на жертвенный алтарь Государственной Думы Российской Федерации конституционного права граждан на свободу собраний в угоду сиюминутных желаний по „скоростномуˮ принятию закона, конечно же, не красит Государственную Думу Российской Федерации и не добавляет ей авторитета, ведь по определению она должна являть собой образец соблюдения всех норм законотворческого процесса. Более того, с принятием произвольных, бессистемных поправок несовершенство Федерального закона „О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушенияхˮ и Федеральный закон „О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированияхˮ становится всё более очевидным, что несёт в себе опасность произвольного применения закона и тем самым грозит нарушением конституционного права граждан на свободу собраний (статья 31 Конституции Российской Федерации). В связи с этим звучат очень своевременно слова из Священного писания: „И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небелёной ткани, ибо вновь пришитое отдерёт от старого, и дыра будет ещё хужеˮ (Мф. 9:16)».
Об «иностранных агентах»
Ещё одно особое мнение судьи Ярославцева посвящено другому резонансному закону, который сильно усложнил деятельность независимых от власти НКО. За этим законом, принятым в 2014 году, закрепилось название закона «об иностранных агентах». Ярославцев подчёркивает, что этот закон не просто несправедлив – он покушается на человеческое достоинство.
«Согласно постановлению Правительства Российской Федерации от 28 июня 2008 года N 485 (в редакции постановлений от 22 марта 2009 года N 252 и от 2 августа 2010 года N 585), в этот список входят:
- Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры.
- Организация Объединенных Наций по промышленному развитию.
- Комиссия Европейских сообществ.
- Совет государств Балтийского моря.
- Совет Министров Северных стран.
- Международное агентство по атомной энергии.
- Организация Черноморского экономического сотрудничества.
- Программа ООН по окружающей среде.
- Программа развития ООН.
- Детский фонд ООН.
- Фонд „Евримажˮ при Совете Европы
- Объединённый институт ядерных исследований
- Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников Содружества независимых государств.
Как мы видим, в этот список входят авторитетные международные организации, которые трудно заподозрить в злонамеренном желании оказать негативное воздействие на неокрепшие души россиян и тем более на уверенных в непогрешимости своих решений представителей государственной власти.
Сотрудник Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ ) обучает детей важности мытья рук с мылом в организованном при поддержке ЮНИСЕФ месте для детей в Эквадоре. Организация попала под закон "о иностранным агентах" в РФ. Фото: UNICEF Ecuador / FlickrВместе с тем, согласно оспоренным законоположениям, несмотря на то что государство санкционировало получение гранта (иностранного источника финансирования), получатель гранта – некоммерческая организация – может быть признана организацией, выполняющей функции „иностранного агентаˮ со всеми вытекающими отсюда административными санкциями.
<...>
Трудно представить себе, например, реализацию такого вида деятельности, как формирование в обществе „нетерпимости к коррупционному поведениюˮ, без конструктивной критики деятельности и соответствующих решений органов государственной власти, в том числе посредством политических акций: сбора подписей, митингов, пикетов и т. д., ведь данная политическая деятельность проводится именно в интересах государства и является эффективным средством против коррупции, которая преодолела все видимые и невидимые пределы и представляет собой уже явную и наличную угрозу национальной безопасности Российской Федерации. И вот парадокс, заложенный в оспоренных законоположениях: некоммерческая организация, хотя и имеющая иностранный источник финансирования, формирующая нетерпимость к коррупционным проявлениям и поведению в противовес „благодушиюˮ государственной власти по указанной проблеме, автоматически может быть признана организацией, выполняющей функции „иностранного агентаˮ, и, разумеется, привлечена к административной ответственности.
<...>
Полагаем, что законодательная конструкция некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента, предполагает негативную оценку такой организации со стороны государства, рассчитана на формирование отрицательного отношения к осуществляемой ею политической деятельности и тем самым может восприниматься как проявление недоверия или желания дискредитировать такую некоммерческую организацию и (или) цели её деятельности.
<...>
В преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах закреплено, что признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, является основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав личности. Данное положение не является какой-либо правовой абстракцией или недостижимым идеалом – это органическая основа развития гражданского общества. В связи с этим невольно пришли на память конституционно значимые сентенции умеренного либерала Павла Петровича Кирсанова: „Без чувства собственного достоинства, без уважения к самому себе... нет никакого прочного основания общественному благу, общественному зданиюˮ (Тургенев И.С. „Отцы и детиˮ)».
Об отмене выборов губернаторов
В 2005 году судья Анатолий Кононов высказался по поводу закона, отменяющего выборность глав регионов, после того как КС признал его соответствующим Конституции.
Анатолий Кононов был судьей КС до конца 2009 года. Фото из соц. сетей«Можно ли представить, что повсеместная ликвидация выборов глав регионов не умаляет и не ограничивает признанные ранее избирательные права и не противоречит целям демократии и народовластия? Можно ли утверждать, что присвоение федеральной властью права диктовать субъекту Российской Федерации назначение „сверхуˮ его высшего должностного лица „само по себеˮ не нарушает принципы федерализма и разделения властей, а является уравновешиванием основ и баланса интересов и реализует самостоятельность субъекта Российской Федерации? Можно ли говорить, что конституционный перечень полномочий Президента Российской Федерации не препятствует возможности их неограниченного расширения законом и не противоречит идее правового государства? Можно ли предположить, что текущее изменение законодательства или некий „дух времениˮ могут изменить смысл конституционных норм до неузнаваемости?
Это значило бы отрицание очевидного или произвольное толкование общепринятых понятий.
<...>
Главным и фатальным противоречием Постановления является упорное отрицание Конституционным Судом права каждого избирать и быть избранным главой исполнительной власти региона. Конституционный Суд утверждает, что такое право (Конституционный Суд называет его то правом, то правомочием, то возможностью) не закреплено в Конституции, не вытекает из её содержания.
<...>
Весьма цинично, однако, было бы утверждать, что народу вполне достаточно было бы выбирать и иметь только одного представителя в исполнительной власти – Президента Российской Федерации, с тем чтобы он назначал остальных. Руководитель региона, бесспорно, является фигурой, представляющей важное значение для жизни и интересов населения, особенно (как это отмечалось в настоящем процессе) при сильном ослаблении местных парламентов и зависимости их от исполнительной власти. Новый механизм, таким образом, лишил население не только права избирать и быть избранным, но и права отстаивать свои права и интересы на региональном уровне, в том числе путём ответственности перед ним выборного лица.
<...>
Конституционный Суд в весьма туманных эвфемизмах намекает на некие „конкретные социально-правовые условияˮ, на „развивающийся социально-исторический контекстˮ, на полноту суверенитета законодателя, который „на каждом конкретном этапе развития полномочен корректировать организационно-правовой механизм достижения конституционных целейˮ. Однако далее следует совершенно невообразимый вывод о том, что изменение законодательного регулирования способно, оказывается, изменять смысл тех или иных конституционных норм и даже их букву и дух. Аргументация Конституционного Суда, если это можно назвать так, полностью меняет общепринятые представления о верховенстве Конституции, её соотношении с законодательством, пределах её толкования и собственных правовых позициях Конституционного Суда, которые свободно могут меняться „в духе времениˮ. С этой точки зрения, конечно, можно оправдать всё, что угодно, но это будет за пределами права.
<...>
Очевидно, что этот механизм представляет стопроцентную юридическую гарантию Президенту реализовать свою политическую волю и провести любого нужного ему кандидата. <...> Назначенное таким образом лицо, находясь в полном подчинении центральной федеральной власти и, по сути, являясь её агентом, не обладает никакой самостоятельностью и лишено какой бы то ни было независимости, поскольку может быть отстранено от должности волей Президента в любой момент и без объяснения причин. Ибо „утрата доверия Президентаˮ может означать всё что угодно, включая утрату лояльности, преданности, партийного единомыслия и т. д.
<...>
Приведём мнение известного немецкого конституционалиста Отто Люхтерхандта. Представим себе, пишет он, что в целях борьбы с международным терроризмом посредством укрепления внутреннего единства и централизации исполнительной власти президент США внёс бы в Конгресс закон о том, что губернаторы штатов больше не будут избираться народом, а по его представлению будут утверждаться региональными парламентами. <...> Реакция американской общественности в этом случае, пишет Люхтерхандт, была бы предсказуемой. Такая инициатива была бы оценена как массированная атака президента на Конституцию, федеративное устройство страны, как явная политика президента использовать страх общественности для укрепления собственной власти. <...> Некоторые люди высказали бы предположение, что президент потерял разум и ему нужно лечиться. Не сильно бы отличалась и реакция в Федеративной Республике Германии, если бы такая инициатива исходила от федерального правительства. Отставка канцлера была бы запрограммирована. До включения в этот процесс конституционного суда дело даже бы не дошло. Такие инициативы рассыпались бы в самом начале – более того, и в США, и в ФРГ они политически просто немыслимы».
