«...Профессора и преподаватели в России не только являются источником знаний для целых поколений наших граждан, но также выступают для молодёжи проводниками во взрослый мир, помогая им сформировать целостную картину и давая правильные морально-ценностные установки. Приятно видеть на форуме людей, принявших на себя ответственность за сохранение и приумножение славных традиций российской научно-педагогической школы. Уверена, сегодняшняя встреча внесёт весомый вклад в процесс консолидации российской профессуры и поможет выстроить конструктивный диалог между высшей школой и органами государственной власти...», – так звучали слова из приветствия Татьяны Голиковой, заместителя председателя правительства РФ.
Начиная с патетических оборотов (невольно вспоминается: «Кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легкоусвояемого мяса»), власть по традиции искала опоры для своих проектов и решений в среде научного сообщества. Учёные – это тоже элита, собирать её теперь принято на Профессорском форуме, где взаимные уверения в любви преподавателей и чиновников чередуются с попытками обратить внимание на свои интересы. Сам стиль события, как и отдельных выступлений, обоснованно подводят к мысли, что высшая школа в РФ остаётся вполне советской, и для каких-то изменений в ней простого обмена мнениями между профессорами и властью будет недостаточно.
Многие современные историки (в частности, Алексей Любжин) последовательно объясняют, почему российское образование почти полностью наследует советское, за исключением некоторых не очень существенных изменений. Да и эти изменения во многом произошли благодаря рынку и частным «историям». С начальной школой в СССР проблем не было. В ней происходило обучение грамоте. Средняя советская школа по своему уровню соответствовала императорскому высшему начальному училищу, которое давало навыки чтения, счёта, письма и отрывочные сведения в разных областях знания (напомним, что до революции диплома об окончании этого училища было недостаточно для поступления в университет). Элита СССР – при сравнении её с элитами других стран – выглядела малограмотной и гордилась пролетарским происхождением, полагая, видимо, что пролетарий обязательно должен быть необразованным. Единственным предметом в СССР, который соответствовал требованиям императорской средней школы, была математика. Её сложно было идеологизировать.
Великие советские учёные (например, Вавилов, Королёв, о которых пойдёт речь дальше) не учились в советской школе либо учились у профессоров, которые получили дореволюционное образование. Интересно, о каких традициях «российской научно-педагогической школы», – говорит Татьяна Голикова? О русских или о советских?
Официальная фотография Н.И. Вавилова из следственного дел / Центральный архив ФСБ РФСейчас российское высшее образование преследуют те же проблемы, что были в СССР. Да, программы становятся более вариативными, появляется возможность самому выбирать некоторые дисциплины – такое практикуется в некоторых вузах. Но, например, наличие физической культуры и отсутствие русского языка в программе 1-го курса факультета журналистики всё ещё считается обычным делом. В СССР упор был сделан на естественные и технические науки. Гуманитарное образование считалось идеологическим инструментом. «Научный атеизм», «Научный коммунизм», «Марксистско-ленинская философия», «Диалектический материализм» – всё это стало частью гуманитарных наук. Огромным ударом для философии была высылка старой философской элиты. Причём удар пришёлся, конечно, не только по философии, но и по праву, социологии, культурологии, экономике, то есть по всему, что обеспечивает сегодня рост главного ресурса современности – «человеческого капитала».
Казалось бы, ото всех идеологических дисциплин образование в РФ освободилось. Разве что сейчас роль идеологического инструмента играет предмет «История». Однако чем занять то пустующее место обучающих программ, которое ранее заполнялось идеологией, пока не вполне ясно: не хватает как раз традиции научных школ во всех областях гуманитарного знания. Лучшие решения находятся теми вузами, которые сознательно ищут способы заимствовать программы и школы за рубежом, где гуманитарная наука не подвергалась такой ломке.
Министр экономического развития РФ Михаил Решетников говорил на форуме, что целей, которые ставит президент РФ в рамках нацпроектов, невозможно добиться без поддержки профессорского состава: «...Коллеги, в конечном итоге профессорское сообщество всегда было опорой для решения важнейших социально-экономических задач, которые стоят перед страной. Многие из нас (если не сказать, что мы все) так или иначе оканчивали вузы, писали диссертации и росли под покровительством, надзором, опекой очень видных (кому повезло) учёных, деятелей, людей неравнодушных. Сейчас мы постоянно обращаемся к вам за содействием в решении этих вопросов...».
Конструкция «так или иначе» из уст министра Решетникова звучит несколько забавно. Но, кажется, именно эта характеристика подходит, чтобы описать то, что сейчас происходит в вузах РФ. Кроме слов министра экономики отдельного внимания заслуживает фрагмент из выступления министра науки и высшего образования Валерия Фалькова: «...Убеждён, что наши профессора являются гордостью страны, теми, кто многолетним самоотверженным трудом способствовал благополучию России, создавал научные школы, продолжал славные традиции, заложенные Ломоносовым и Менделеевым, Королёвым и Вавиловым, другими выдающимися учёными…».
Здесь вопрос о традициях раскрыт лучше, чем у Татьяны Голиковой, но от этого не легче. Почему-то политикам РФ история нашего государства представляется монолитной. Один исторический период, по их представлениям, плавно перетекает в другой. Произошедшее с Королёвым и Вавиловым эту монолитность, если не отступать от исторической правды, разрушает на корню. Королёва обвинили в подрыве государственной промышленности. Он валил лес на Колыме и чуть не погиб. Учёного-генетика Вавилова арестовали по сфабрикованному делу и приговорили к 20 годам исправительно-трудовых лагерей. Он умер в тюрьме, не проведя там и полных двух лет. Наверное, об этом действительно стоит помнить тем профессорам, которые хотят продолжать «славные традиции» этих выдающихся учёных.
Нельзя сказать, что в российском образовании ничего не меняется к лучшему. Проблема инерционности систем образования – проблема общемировая, но у нас она связана с ещё одной проблемой – советским наследием. А таких вопросов на форумах при поддержке государства, как правило, не поднимают.
